Наследие Иверийской династии
Шрифт:
— Это же не консульство? — запереживала я, моментально вспомнив горящую землю Эльце. — Неужели Орден Крона нападает теперь и в Баторе? Поэтому здесь так много стязателей? Думаешь, новый бунт?
— Нет, — отрезал Ренуард. — Это горит цирк.
— Цирк? — переспросила я. — Тот самый, в котором мы сегодня были?
Батор не ответил. Растеряв всё своё благородство, он бросился к выходу.
Мне не оставалось ничего, кроме как броситься следом, подхватив ещё мокрые туфли.
***
Пламя полыхало до самого неба.
Жадное и злое, должно быть, созданное
Едва мы вышли из Лэриона, Ренуард кинулся к ближайшим городовым стражникам — узнать, что происходит. Горящее здание оцепили, не позволяя никому приблизиться. Дым валил сплошным столбом, вокруг стояли вёдра с водой, сверкали тиали магов, но никто не торопился тушить пожар.
Я закрыла локтем нос и рот, закашлялась от гари. Оранжевые блики плясали на лицах, на стёклах дилижансов, на иверийских коронах формы стязателей.
Что-то трещало, рушилось, из пламени, как из жерла вулкана, то и дело вылетали хлопья гари.
— …обнаружены запрещённые указом Мелиры Иверийской артефакты из Тимберии… — доносились обрывочные отчёты.
— …ничего нельзя поделать, Ваше Сиятельство… Приказ Его Милости.
— Мой отец не мог такого приказать! — вызверился Ренуард.
Он кричал, махал руками, угрожал и без того напуганному стражнику. Тот тряс головой, он ничего не знал. Это его не касалось.
— Это ложь, наглая ложь, — продолжал напирать сын консула. — Артефакты демонтировали ещё при Мелире, теперь это просто памятник культуре Тимберии. Вы уничтожили не здание, а памятник эпохе! Это вандализм!
— Приказ консула лин де Блайта, — виновато отчитался стражник.
Ренуард резко повернул голову в мою сторону. Теперь он смотрел не с усмешкой, не с вожделением и не с любопытством, как раньше. Я обхватила себя руками и поёжилась. Казалось, что вся та злоба и ненависть, что чернели сейчас в глазах молодого Батора, предназначались именно мне.
— Немедленно потушите, — отвернулся Ренуард и принялся раздавать указания.
Никто не сдвинулся с места. Наследник южного удела сам схватился за ведро, выплеснул содержимое в огонь. Бесполезно. Прочитал воззвание, и потоки воды небольшим дождём брызнули на цирк. Бущующее пламя, казалось, не заметило этих капель.
Ренуард снова закричал, посыпались угрозы.
— Юна, — раздался совсем рядом знакомый голос, и я подпрыгнула от неожиданности.
Сердце ушло в пятки, руки моментально заледенели, несмотря на жар.
— Нам нужно вернуться в академию. Немедленно, — коротко сказал Жорхе Вилейн.
— Как же Ренуард? — я сглотнула горькую от дыма слюну, кашлянула.
— Он справится. Взрослый мальчик, — глянул в сторону стязатель.
Я покорно кивнула. Слишком покорно. Растерянная и уставшая, подавленная и виноватая, я хотела только одного: уткнуться в подушку и громко кричать. Поэтому не стала сопротивляться, когда Жорхе аккуратно взял меня за локоть и потащил в сторону другого дилижанса, на этот раз привычного и совершенного обыкновенного.
— Госпожа Эстель!
Жорхе замедлил шаг и обернулся. Я вместе с ним. Нас настиг Ренуард, весь в копоти, с опалёнными ресницами. Он больше не злился. Казалось, раздражение и ярость в его душе уступили место нечеловеческой усталости.
— Мне жаль, Рени, мне так жаль, — виновато проблеяла я.
— Теперь ты понимаешь? — пугающе спокойно прошептал он. — Понимаешь, насколько здесь всё прогнило? Не осталось ничего, за что можно было бы бороться. Лучшие давно уехали.
— Господин Батор, Ваше Сиятельство, — вмешался Жорхе. — Я должен немедленно отвезти госпожу Эстель в академию. Ради её же безопасности.
— Тоже ложь, — скривился Ренуард. Его лицо в это мгновение пугало больше бушующего пожара. — Где бы она не находилась, она всегда будет в опасности. Квертинд и есть опасность. Здесь негде укрыться.
Жорхе заметно напрягся, но промолчал. Только сильнее стиснул мой локоть и, коротко сказав, “Идём”, снова потащил к дилижансу.
— В любой момент, госпожа Эстель, — кинул мне в спину Батор. — Я на пристани каждую полночь. В любой момент.
Я обернулась, стараясь поспевать за быстрым шагом Жорхе — он тащил меня как собачку на поводке! — и коротко кивнула. Мне нечего было сказать Ренуарду, в голове не осталось ни одной мысли. Только липкий, тянущий страх, тревога пульсировали в висках. И — вина. Я даже не могла понять, перед кем и за что виновата, но это болезненное, ядовитое чувство буквально выжигало меня изнутри, поглощало не хуже языков пламени.
Я была раздавлена.
Уже в дилижансе, когда мы отъехали на достаточное расстояние и воздух стал чище, реальность наконец начала возвращаться ко мне привычными ощущениями. Тело ощущалось неподъёмным, мокрые туфли натёрли ноги, голова гудела, но это было меньшими из бед.
— Что там произошло? — хриплым голосом спросила я у Жорхе, что сидел рядом. — Почему сожгли цирк?
— Ты же слышала. По приказу Его Милости консула Верховного Совета. Внутри обнаружили запрещённые артефакты из Тимберии.
Я закрыла лицо руками. Глупо и нервно хохотнула, надавила пальцами на глаза.
— Враньё, — хмыкнула я. — Он сделал это специально. Чтобы навредить мне и Ренуарду. Да?
— Да, — неожиданно зло ответил стязатель. — Кирмос ищет тебя по всему Батору. Поначалу он был уверен, что здесь замешан Орден Крона и господин Демиург. Твой страх привёл его в этот цирк, потом — на Остров Вздохов. Стязатели прямо сейчас переворачивают его кверху дном, обыскивают помещения, допрашивают всех работников. Когда он выяснил, что ты с Ренуардом Батором, ещё и по собственной воле, это только усугубило ситуацию. Он приказал обыскать весь Ирб. А после — сжечь цирк, чтобы выманить вас на огонёк. Получилось, — Жорхе криво усмехнулся в усы, почти как сам Кирмос лин де Блайт. — Консул Батор прибыл из Лангсорда, он пытался остановить внезапные рейды и обыски в столице южного удела. Но Кирмос никого не послушал. Расчётливое спокойствие политика сменилось ледяной яростью безумца. Той самой, за которую его и прозвали Чёрным Консулом. Его-то я и боюсь больше всего…
За окном проносились деревья, поля, редкие домики. Пёстрые рощи потускнели в ночной мгле. Казалась, эта безумная весенняя ночь стучалась в окна дилижанса, пыталась протиснуть свои прохладные щупальца сквозь щели. Жорхе сжимал и разжимал ладонь — золотая корона на бордовой перчатке сверкала в редких лучах лунного света. Это невыносимо раздражало.
— Это ты сказал ему о том, где я, — неожиданно осенило меня. Я расстегнула бархотку и наконец-то свободно погладила чёрного паука. Прикрыла глаза, посчитала три вдоха. — Ты нарочно спровоцировал весь этот фарс… Я не верю, что Кирмос лин де Блайт принял подобное решение из-за личной прихоти. Консул не имеет права так поступить. Это против законов и власти Квертинда. Так он бы навредил своей репутации.