Наследие Иверийской династии
Шрифт:
— Да, ваша милость.
Я возмущённо вскинула подбородок.
— До начала сражений таххарийцам придётся пересечь Данужский лес. Его просторы бескрайни и полны опасностей. Нам нужно сделать чащу ещё опаснее, — он взял туго свёрнутый запечатанный пергамент и постучал им по столу. Все присутствующие заворожённо следили за его небрежным жестом. — Это нейтральная территория, которую мы используем, как своё поле битвы. Необходимо в кратчайшие сроки её освоить. Отправить полевых фортификаторов. Укрепив местность для ведения боя, мы сможем встретить неприятеля во всеоружии ещё до того, как он ступит на нашу границу.
У меня на лбу проступили
— Приказать принести карты, ваша милость? — развернулся к Кирмосу Партимо Батор.
— Оставьте для военного совета, — отмахнулся он. — Его лучше назначить на ближайшие дни. Или часы. Да, и ещё, — он наконец перестал выстукивать ритм боевого марша и указал пергаментом в сторону генерала: — Призовите боевых магов со старших курсов Кроуницкой королевской академии и Военной школы Астрайта. Нам понадобится их помощь в битве.
От выступления Чёрного Консула собравшиеся заметно приободрились. Кирмос лин де Блайт показывал мне, как мало значат моё слово и мои доводы. Он был настоящим правителем Квертинда, в то время как я только занимала главную должность.
Но сдаваться я не собиралась. Его бесспорный авторитет не означал его безусловную правоту. Как бы то ни было, именно Кирмос лин де Блайт вверг Квертинд в ещё более плачевное положение, чем до его изгнания. Подобно тирану, он готов был вести на смерть людей за свою прихоть.
— Господин лин де Блайт, — я едва сдерживала рвущиеся наружу возмущение и ужас. — Война не объявлена. Вы прямо сейчас пытаетесь сами начать военные действия против Таххарии-хан. Если их разведка донесёт амиру, что мы усиливаем границы и стягиваем армии, это не послужит мирному договору, а станет дополнительной провокацией и демонстрацией силы. Вы не даёте даже шанса нашим дипломатам! Вы собрались воевать!
— Генерал лин де Голли прав, — так же чётко, ровно и скупо произнёс Кирмос. Генерал выпятил грудь в бордовом кителе, будто одно лишь слово Чёрного Консула было способно повесить на него медаль. — Война неизбежна. Варианта мирного урегулирования нет. В Таххарии-хан кровная вражда сильнее рационализма и стратегии. Их армии придут мстить за хьёль-амира.
— Нужно попытаться! — напирала я. От волнения и возмущения стало душно. Перед глазами пронеслось недавнее видение смерти Грэхама, и я совершенно потеряла контроль: — Вы променяли Квертинд на одну девчонку! То, что вы сделали, противоречит духу Претория и разуму политика!
— Я это сделал, — на его лице не дрогнул ни один мускул. — И готов ответить за последствия. Готов сразиться с таххарийским войском и выиграть сражение. Готов вести солдат в битве во имя Квертинда. Все смерти, которые повлечёт за собой моё решение, будут на моей совести, — он перегнулся через стол и вцепился в меня взглядом чёрных глаз. — А вы, ваша милость? Готовы взять на себя риски? Уверены в своём решении? Подготовка к войне не отменяет попытки мирных переговоров. Прикажите, и дипломаты отправятся в Таххарию-хан. Вы ведь понимаете, чем это грозит?
Я моргнула. Неужели с ним я ещё вчера прогуливалась вдоль галереи? Неужели он подавал мне руку и предлагал ужин? Здесь, в Колонном зале, вся почтительность и мужское благородство слетели с него, как осенний лист с кипариса в Варромаре.
В это мгновение я даже порадовалась, что на совете нет Грэхама. Мне бы не хотелось ставить его в положение, когда необходимо выбирать между своим кумиром и женщиной. Пожалуй, он сам прекрасно понимал всю щекотливость ситуации.
«После битвы я бы хотел отказаться от должности экзарха», — мелькнуло в сознании, и улыбка едва тронула мои губы.
Что, безусловно, ввело в заблуждение Кирмоса лин де Блайта, до сих пор с подчёркнутой внимательностью ожидавшего от меня ответа.
Несколько секунд понадобилось, чтобы вернуть самообладание. Если Чёрный Консул вздумал меня запугать, то у него не вышло. Возможно, с его простодушной мейлори этот трюк срабатывал, но я тоже была политиком и совсем иначе смотрела на ситуацию.
Как бы сильно Верховный Совет ни превозносил Кирмоса лин де Блайта, последнее слово оставалось за мной.
— Консул Дилз, — обратилась я к напуганному Гвелейду, игнорируя заданные мне вопросы и одновременно отвечая на них. — Собирайте дипломатическую делегацию. Обещаю дать вам отряд стязателей для охраны и обеспечить безопасность. Консул лин де Блайт, — продолжила я отдавать распоряжения. — Как Великий Консул, я запрещаю вам продвигать войска к западу и укреплять Данужский лес. По крайней мере, до возвращения его милости Дилза из Таххарии-хан. Им эта война нужна ещё меньше, чем нам. Удивительно, что я единственная, кто сохранил способность здраво рассуждать, а не предаваться ажитации.
— Но госпожа Ностра… — начал генерал, и я резко встала, жестом останавливая его речь:
— Благодарю вас. Решение вынесено, Верховный Совет объявляю закрытым.
Консулы недоумённо переглянулись. Иверийская благодать, освещающая их лица своим многоцветием, в это мгновение угасла: солнце зашло. Колонный зал погрузился в непривычную тень и в то же время — мраморную белизну, обрамлённую золочёными карнизами.
Под эту превосходную декорацию я и покинула заседание. Как и полагается Великому Консулу — первой.
Если бы молчание имело вес, оно бы непременно толкнуло меня в спину. Я не обманывалась по поводу своей влиятельности. С самого начала консулы не видели во мне правителя, даже временного. Моя власть требовала доказательств, и я собиралась медленно истощать твёрдый пласт снисходительности, постепенно захватывая всё больше союзников. И Кирмос лин де Блайт должен был быть в их числе.
Только вот поддаться его воле, покориться и безропотно принять приказ означало укротить свою волю в пользу его решения. Это вряд ли добавило бы мне убедительности и уважения в его глазах. И в глазах всего остального Совета. Я понимала, чем грозят мои решения. Но я также понимала, сколь выгоден их успех.
Так что да, Чёрный Консул, я готова взять на себя риски, которые до этого момента являлись только вашей прерогативой.
Глава 6. Мелироан
— Почему вилка для устриц лежит в ряду с ложками? — спросила я у Эсли, поселившейся за моим правым плечом.
Куда бы я ни шла — в сад слёз, к храму Девейны, к фонтанной площади, где белела телесами Мелира, или, как сейчас, на занятие в танцевальный зал, Эсли и Арма семенили следом. Они мало того, что ходили за мной по пятам, мотивируя это приличиями, так ещё и постоянно поправляли на мне одежду, промакивали белоснежным кружевным платочком лоб или держали зонт. Невыносимо навязчивая забота! Наш девичий отряд чаще всего завершал Жорхе Вилейн, реже — стязатель из моей охраны. Или сразу несколько. Так что об одиночестве я забыла быстрее, чем научилась правильно держать столовые приборы.