Наследие из сейфа № 666
Шрифт:
Гарри, отстранившись, с удивлением слушал славянские обороты в речи дяди Вернона. Впервые на его памяти дядя так витиевато заговорил!
— Не можем знать имен, почтеннейший, — с достоинством ответствовала Дева-Птица Гамаюн.
— Как это? — возразил Гарри, поспешно утирая слезы. — Под твоим изображением на страничке Книги было написано: «Птица Гамаюн способна предсказывать будущее, а так же раскрывать ложь, она знает всё на свете: что было, что есть и что будет». Я это твердо запомнил.
— Послушай меня, маленький Гарри Поттер, — Гамаюн вдумчиво всмотрелась в лицо мальчика. — Вот допустим,
— Раскаяние? Боль? — совсем растерялся Гарри. — С чего это? Он что, крокодил?
— Нет, маленький Гарри. Крокодилье лицемерие здесь ни при чем, потому что это неправда. А правда тут заключается в том, что тот несчастный человек донес на друга, сам того не зная. Тем самым обрек своего друга на гибель. Вот если б промолчал…
— Но он не промолчал, — с горечью констатировал Гарри. — А значит, по его вине и погибли мои мама и папа. Кстати, а чей он друг был, папин?
— Нет, — с явным сожалением ответила Птица. — Он был другом твоей мамы.
Гарри, насупившись, требовательно посмотрел на Вернона, и тот вынужденно признался:
— Наверное, Петунья знает, как звали друга твоей мамы. Я Лили совсем не знал. Лишь только один раз видел её на нашей с Петуньей свадьбе.
Договорив, Вернон оглянулся назад, на одиноко торчащую полукруглую узкую арку — выход из волшебной Книги, задумавшись о том, что пора бы и вернуться домой. Гарри с его решением согласился без протестов, слишком уж устал от последних впечатлений.
— Нам пора, — робко сказал он Деве-Птице Гамаюн. Та коротко качнула крылом и тепло улыбнулась.
— Прощай, маленький Гарри, прощайте, дядя Вернон. Не жалейте о разлуке, вы всегда можете позвать нас и прийти в гости.
С Гарри на руках Вернон вошел в арку и ступил на ковролиновый пол гостиной в объятия и вопросы взволнованной Петуньи.
— Что случилось? Почему вы так быстро? Вы же там и минуты не пробыли!
Дядя и племянник переглянулись — хм, и минуты не прошло, значит… Выходит, время в этих разных параллелях по-разному течет, что обычно и случается во всяких сказках, не будем толстокожими тупыми носорогами, а вспомним их. Гарри соскочил с дядиных рук и подбежал к тёте, отдал ей очки и обнял с восторженным писком:
— Смотри, тётя Туни, я теперь хорошо вижу, а дядя Вернон теперь совсем-совсем здоров!
Боже, как же приятно услышать такую сногсшибательную новость из уст любимого ребёнка, произнесенную к тому же звонким мальчишечьим дискантом! Счастливым и звенящим, как колокольчик. Увидев, как глаза любимой женщины наполняются слезами, Вернон подошел и крепко обнял жену.
— Ну всё-всё, родная, не вздумай реветь… Хочешь, побреюсь для полной смены имиджа?
— Нет, Вернон, — сдавленно засмеялась Петунья. — Усы тебе очень идут!
***
Раскаленным тавро обожгла Метка левое предплечье Северуса. И не только его. Взвыл под мантией-невидимкой Барти Крауч-младший, когда его кожу ожгла-укусила умирающая
В тот кратчайший миг, когда последней его части коснулось очищающее пламя волшебной Жар-Птицы, произошло слияние частей с целым. Отголоски волшебного огня пронеслись по всем тем местам, где Лорд так или иначе оставил свой след. Вспыхнули и загорелись ни с того ни с сего бумаги в сейфе Люциуса Малфоя, сжигая нафиг черную тетрадочку с инициалами Т. М. Реддл. В ту же самую секунду в Выручай-комнате магический огонь прожег сгусток темной энергии в серебряной диадеме, скрупулезно найдя и вычесав её среди гор старого барахла, скопившегося там в течение долгих веков.
Еще в магическом банке Гринготтс содрогнулся от подземного толчка целый ряд исключительно богатых сейфов — сейфов самых древних и уважаемых родов Британии. Это сгорел кусок души в золотой чаше. Практически слепой дракон, оберегающий этот уровень, почуял вторжение высших сил, признал в них Древнюю Магию и счел за лучшее смыться оттуда, разгромив солидную часть банка, после чего улетел, смачно плюнув на хозяев.
Так же в одночасье вспыхнул старинный шкаф в доме на площади Гриммо. Магическое пламя полностью уничтожило очередной клочок в медальоне и спалило библиотеку семьи Блэков, не затронув при этом сам дом и соседних маггловских построек. Единственный житель, находящийся в доме, старый домовик Кикимер сплясал неуклюжую джигу, насколько позволяла ему старческая тушка. А вот хижина Мраксов сгорела полностью, от чердака до полуподвала, включая кольцо в лакированной шкатулочке. Ну, кроме Камня, пожалуй, Камень остался цел, очищенный и освобожденный от проклятия.
Попутно огонек прочесал частым гребнем всех Пожирателей Смерти, опалив их левые предплечья, начиная с двух первых упомянутых — Северуса и Барти. Заверещал Питер Петтигрю, скатившись с подушки Перси Уизли. На крики Питера и Перси прибежала вся семейка Уизли, включая семилетнюю Джинни. Высокий восемнадцатилетний Билли, твердо идущий по стопам дяди-ликвидатора, опомнился быстрее всех и, запульнув в верещащего толстяка Инкарцеро, туго спеленал его в тощую мумию. Поимка преступника стала самым первым и значительным подвигом Билли Уизли-младшего, его поступок, конечно, зачтется, будет отмечен и вознагражден. А учитывая явление живого Пита, поднимется вопрос — а че это было? Уверяю вас, головы Министра и его головосеков будут очень сильно и долго болеть. И даже догадаются допросить виновного-невиновного Сириуса Блэка.
Расправил плечи освобожденный Северус Снейп и глубоко-глубоко вдохнул полной грудью, испытывая ни с чем не сравнимое счастье — Темного Лорда больше нет!
Рейд по мрачным уровням Азкабана выявил чрезвычайно довольных и сытых дементоров, буквально обожравшихся эмоциями перепуганных сторонников Того Самого… Так много и вкусно они ещё не кушали! Особенно вкуснющими оказались эмоции некой Беллочки, так отчаянно и искренне переживающей за гибель своего господина, что несколько пар дементоров самооплодотворились и летали теперь страшно счастливые, глубоко беременные и осеняющие всех своей благодатью…