Наследие Санторо
Шрифт:
— Савада Тсунаеши, согласны ли вы взять в жёны Аделину Санторо?
— Согласен, — ответил Савада голосом обречённого жениха под дулом пистолета.
— Аделина Санторо, согласны ли вы стать женой Савады Тсунаеши?
— Я со…
Рубиновая брошь вспыхнула ярким снопом синего пламени, ослепив на мгновение не только жениха, отвернувшегося от света, но и всех гостей.
А когда Савада обернулся, то встретил пустоту. Потерянно проморгав, он уставился на лежащую рубиновую брошь в ногах вместо невесты. Молчание в этот момент
— Да что опять не так?!!! — взревел со всей силы Тсунаеши, схватившись за голову.
— Боже, мы когда-нибудь уже женим его или нет, — за голову схватился и Емитцу, распланировавший семейную идиллию за сына лет так на тридцать вперёд.
Тсуну трясло с такой силы, что даже опешивший Гокудера, который клялся, что станет ангелом-хранителем этой свадьбы, беспомощно смотрел на место, где должна стоять Санторо. Савада, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, сжал кулаки, стрельнув взглядом на спрятавшего лицо репетитора под полями шляпы.
— Ничего, Тсуна, — поспешил он его успокоить, — бог любит троицу, в третий раз уже точно женишься.
— Чёрта с два! — вскричал Десятый, швырнув бутоньерку под ноги и, ринувшись по ступеням прочь, подальше от всех свадеб, торта и негодующих гостей. — Чтобы я ещё хоть раз в жизни пошёл под венец! Никаких браков ближайшие десять лет!!!
За всем ажиотажем и непониманием только несколько человек довольно посмеивались, стараясь сохранить самый невозмутимый вид, на какой только была способна злорадствующая Вария.
— Луссурия, ты заснял это? — Скуало толкнул в бок Солнце Варии, сжимая кулак на губах, чтоб никто не распознал его глумящейся улыбки.
— Ещё бы, босс будет в восторге от огорошенного лица Савады, — Луссурия захлопнул камеру, мечтательно вздохнув.
— Босс же теперь позволит вернуться мне обратно? — гася пламя тумана на кольце ада, Мармон самодовольно цокнул языком. — Я ведь прощён, да?
— Всё будет зависеть от брачной ночи, ши-ши-ши.
— Так, а теперь валим от греха подальше, пока Вонгола не догадался. — И дружной гурьбой Варийцы скрылись с места преступления.
Аделина помнила лишь сильный толчок, словно её ударили в грудь, уронив в воронку, которая выплюнула её из зубатой пасти, и теперь она стояла на парковке, с букетом в руках, в фате, но без жениха. Оглянувшись вокруг среди припаркованных машин, она наткнулась на стоящего напротив Занзаса, облокотившего о своей феррари. Босс с привычным надменным, но скучающим видом потягивал виски. А заметив вылупившуюся на него Санторо, поморщился.
— Чего вылупилась?
— Эм… Занзас?
— Нет, блять, Леви.
Аделина помолчала, пытаясь понять, какого черта произошло, и выдала самый гениальный вопрос, какой пришёл в голову:
— А что ты здесь делаешь?
— Проебываю лучшие годы своей жизни с бутылкой, а что, не видно?
— Ну
Тут Аделина наконец зацепилась за сверкающие купола собора в радиусе примерно одного километра от них, Скариани вытащил рубин без оправы и, щелкнув пальцами, выкинул в сторону. Тогда до Санторо начало доходить. Она телепортировалась, совсем как тогда с Франческо в театре и на маскараде. Кольцо Ада Франческо, которое она отдала Мармону, обладало способностью телепорта проклятых предметов. Вот как он спокойно добирался из места в место. И судя по всему, Мармон только что организовал её побег со свадьбы.
— Серьёзно, так это ты руку приложил? — Аделина расплылась в улыбке, на что Скариани фыркнул.
— Садись в машину.
— Но там. Алтарь, Вонгола…
— Если так горишь желанием стать женой мусора — мальчишки, что сам не может решать, на ком жениться без подзадника своего репетитора, возвращайся обратно своими двумя.
Выбор был очевиден. Кинув букет через плечо, упавший к неизвестному счастливчику на капот, Аделина, собрав полы платья, запрыгнула в салон.
— Но почему?
— Решил, что Аделина Савада звучит ещё убожественнее, чем Аделина Санторо.
И правда, когда она повторила пару раз «Савада Аделина», виновницу торжества перекосило, и она нервно засмеялась, ведь звучало и правда ужасно. И почему нельзя отказываться от брака, ссылаясь на то, что фамилия к имени не подходит. И Санторо не стала настаивать на истинной причине, понимая, что Занзаса и под дулом пистолета не заставить сознаться в порыве добродетельного поступка.
Город отдалялся, оставаясь позади и виднеясь в зеркале заднего видения. Но Санторо не спрашивала, куда они едут. Украденным невестам же не положено знать, куда именно их похищают. Спасибо пусть скажет, что едет не в багажнике.
— Я тут подумала, я ведь так и не извинились, — смотря на пылающее в закате небо, мечтательно вздохнула Аделина и странно улыбнулась.
— Савада проникся одним твоим ущербным поклоном, этого ему для счастья хватит, — не отрываясь от дороги, Занзас цокнул языком и резко завернул на повороте.
— Я не о Саваде. Я о тебе.
— Мне не нужны твои извинения.
— Мне нужны. Прости, что потратил на меня время, что носился со мной, а потом ещё и спас.
— Один пункт ты упустила.
Сердце болезненно сжалось, но внутренняя боль не отразилась на непроницаемом лице, где цвела теперь неизменная улыбка, показывающая, что его хозяйка думает обо всём этом мире.
— За это я извиниться не буду. Я не знала о своей беременности. И могу сказать, что я просто дура, но ты и так это знаешь.
— И правда, нового ты мне ничего не сообщила.
— Но давай смотреть правде глаза. Неужели тебе был так нужен этот ребёнок? Почему мне кажется, что если бы я узнала о том, что беременна и заявила тебе об этом, ты бы заставил меня сделать аборт?