Наследие
Шрифт:
Виалин успокоилась, узнав, что Виллианы восполняют свой резерв в мире мертвых, собирая жизненную силу недавно умерших душ. Когда душа покидает тело, она еще полня жизни, и теряет ее постепенно. Однако от слов брата:
— Ви, милая, нам с тобой повезло! Нам не нужно кормиться от духов, мы можем черпать Силу среди живых. И чем больше возьмешь, тем сильней будешь.
— Эрх! — воскликнула Виалин. — Но ведь это означает — убить!
— Не обязательно, — чуть растягивая слова, ответил молодой лорд. Сообразив, что его нежная впечатлительная сестрица не готова принять подобных откровений, он продолжил более осторожно: — Ты можешь черпать жизненную силу, не выпивая человека досуха. Просто собрать то, что само выплескивается наружу, когда люди испытывают сильные
— И губить человека не обязательно? — с надеждой спросила Виалин, широко распахнув глаза.
— Не обязательно, — рассмеялся Эрхольд, довольный тем, что сестра снова улыбнулась.
О том, что человеческая жизнь делает их почти всесильными, молодой лорд промолчал. Виалин бы это напугало, и она непременно не отстала от брата, пока он не дал бы ей клятвенного обещания никогда не забирать все под чистую. Но главное, он бы сдержал клятву, потому что не хотел лгать ей. Однако тогда опрометчивые слова лишили бы Дархэйма могущества, а Эрхольд уже тогда ценил то, что получил благодаря родству с Виллианом. Тем более, узнав о том, кто он, и где находится источник его магии, юный лорд ощутил себя единственным гостем за пиршественным столом, уставленным всевозможными яствами.
Да, в отличие от своего отца из другого мира, детям Дархэймов действительно повезло. Они жили посреди источника и могли бы стать сильнейшими даже среди Виллианов, если бы решили попасть в их мир. Но Ви о подобном думать не желала, наслаждаясь существованием в их родном мире, а Эрхольд понимал, что станет там одним из многих. Более того, он был полукровкой, а нечистую кровь никто не любит. Нет, его тоже устраивал мир людей, но…
Но тут их с Виалин Сила делала молодых Дархэймов изгоями. Силу Бездны боялись даже темные маги, сами не брезговавшие кровавыми ритуалами и некромантией. Родня лорда Дархэйма-старшего не знала о том, что он призвал тварь из Бездны. Это осталось семейной тайной. И после, когда умер супруг, леди Дархэйм продолжала хранить их секрет, говоря, что у Эрха темный дар, но слабый, как и у нее. Род ее покойного мужа остался известиями доволен. Слабый маг не мог соперничать за звание главы рода. К их ветви относились со снисходительной доброжелательностью, и это устраивало, что Эрха, что его мать, а после и сестру.
Благодаря обману леди Дархэйм, в их замок нечасто приезжали гости. Следить за будущим соперником нужды не было, за отсутствием соперника, заискивать, тоже. Как не было нужды устранять, если бы Эрхольд обещал стать могущественным магом. Но молодой лорд не блистал талантами в темной магии, не рвался к власти, да и из своей глуши не спешил выбираться. Дархэймов приглашали на семейные празднества, принимали их редкие приглашения. А если вдовствующая леди со своими отпрысками не появлялась или отказывалась от приглашения, никто не обижался.
Когда Эрхольд достиг брачного возраста, приглашения от тех ветвей, где имелись дочери, участились. Но молодой лорд легко отказывался от них, а если и посещал дальних и не очень родственников, то особо не церемонился и быстро разрушал матримониальные устремления. Он не видел супруги среди тех, кого ему прочили. Однако внешность лорда Дархэйма была столь привлекательна, что сила дара, как и богатство их ветви для многих любящих родителей, чьи дочери теряли головы при взгляде на холодную красоту Эрхольда, преградой не были. Приглашений становилось все больше, гости стали наезжать все чаще, а к родственникам добавились соседи. Все же знатность Дархэймов не оставляла сомнений. Закончилась история с попыткой женить Эрхольда громким скандалом.
Соседей лорд Дархэйм отвадил быстро. С родственниками вышло грубо и зло. На новые письма, Эрхольд отвечал прямо, что юная леди его не прельщает, ни своими прелестями, ни посулами богатого приданного, ни прочими достоинствами. И если «дорогие сородичи» думают, что их ветвь Дархэймов нищенствует, то он готов
Почему он так упорно отказывался жениться на тех девушках, что ему так щедро предлагали? По двум причинам. Во-первых, черная Сила. Невозможно скрывать то, чем живешь, до самой смерти. Если, конечно, тот, кто узнает о даре Бездны, не умрет раньше. Жениться, чтобы, в конце концов, убить свою супругу, Эрхольд желанием не горел. Впрочем, можно было дотянуть до рождения наследника, а после избавиться от угрозы, но в таком случае Дархэйм не мог поручиться, что его сын или дочь унаследует его дар. Да и как проявится черная Сила после очередного смешения кровей, тоже предсказать было невозможно. Нет, если и жениться, то на той, кто способен родить ребенка с даром равной силой, или же превосходящим его собственный.
И вот тут появлялось — во-вторых. Уже придя к известному выводу о качествах своей супруги, молодой лорд Дархэйм спросил у матери, бывали ли еще случаи, когда призыв Виллиана имел положительные последствия.
— Никогда не интересовалась подобным сумасбродством, — отмахнулась матушка. — Ищи в записях отца.
Эрхольд принял ответ леди Дархэйм и засел в архиве своего рода, где хранились дневники его человеческого отца. Покойный лорд Дархэйм многие годы занимался тем, что разыскивал упоминание об удачных случаях призыва, искал подтверждение того, что Виллианы способны увеличить силу родового дара. Однако все, что он сумел узнать, было неутешительным. Мало того, что на призыв решались единицы, так еще и последствия ритуалы бывали крайне печальны. Отцу Эрха удалось узнать, что в трех случаях из двенадцати более известных, носитель иномирца умер еще до того, как Виллиан покинул его тело, выпив жизненную силу мага. В двух случаях женщина не смогла выносить дитя, оно убило собственную мать, еще находясь в утробе, еще в трех случаях зачатия не произошло вовсе, и Виллиан просто позабавился с человеческой женщиной, а в последних четырех попытках дети родились, унаследовав дар матери, если таковой у нее имелся. Один из четырех родился вовсе без дара, так как его матерью была не одаренная.
Темный маг оказался в тупике. Умирать он не хотел, еще меньше хотел, чтобы умерла его супруга. Позволить Виллиану позабавиться с леди Дархэйм оказалось так же не допустимо. Если лорд Дархэйм и готов был позволить твари из Бездны обладать своей женой, то лишь с учетом рождения наследника. Если ребенок будет обладать слабым темным даром, тоже неплохо, хотя и досадно. Силу Бездны отец Эрха не рассматривал вовсе, ей не было места в мире людей. Обдумав все, темный маг засел за древние свитки, опыты своих современников, стараясь усовершенствовать тайный ритуал. Он работал над ним ни один год, не спеша обзаводиться женой. И лишь когда появилась надежда, лорд Дархэйм выбрал в супруги троюродную кузину. Это было необходимо. Родственная кровь стала одним из главных составляющих его формулы. Якорь — который должен был не только удержать его в мире живых, но и дать временное могущество, чтобы Виллиан не занял главенствующее место в его теле, но остался только спутником, усиливающим семя темного мага.
Эрхольд долго разбирал формулу отца, искал, где же тот допустил ошибку, раз Тахрад подавил человеческую душу, и отцу хватило силы только на то, чтобы изгнать его из своего тела, когда соитие было окончено, не дав задержаться ни одного лишнего мгновения. Но единственное, что увидел молодой лорд — это изначальную безрассудность отца и полное отсутствие знание о том, с кем он собирался связаться. Покойный лорд Дархэйм был не самым сильным магом, но он прекрасно уживался со своим даром, и мог бы дожить до глубокой старости, если бы позволил своим детям родиться такими же, как он, не затеяв опасных экспериментов. Впрочем, это бы немало облегчило жизнь им с Виалин.