Наследница моря и огня

МакКиллип Патриция Анна

– Прощайте. Счастливого пути. – Она задержала взгляд на лице Рэдерле, прежде чем выпустила ее, и повторила: – Счастливого пути.

Отвернулась, села в седло и отдала им честь копьем, наконечник которого, устремившись вверх, заполыхал, как серебряный факел. Потом она развернула коня, заняла место возле Трики во главе колонны и, не оборачиваясь, повела стражей с хлурлских причалов. Рэдерле следила за ними взглядом, пока последняя всадница не скрылась за складами. Затем почти бесцельно обернулась и увидела перед собой пустые сходни. Медленно поднялась и отыскала Бри и Тристан, наблюдавших за посверкивающими в отдалении копьями. Бри вздохнул.

– Теперь

у нас выдастся спокойное плавание и никто не будет использовать гик как мишень, упражняясь в стрельбе. Сейчас мы запасемся всем необходимым и подадимся полным ходом в Кэйтнард, минуя Имрис. Разумеется, – хмуро добавил он, – обойдя Имрис как можно дальше. Я бы предпочел увидеть перед моим бушпритом скорее самого короля Ана, нежели Астрина Имриса.

Они не увидели ни того ни другого во время долгого плавания до Кэйтнарда. Разве что случайный торговый корабль, который тоже благоразумно огибал неспокойное Имрисское побережье. Порой корабли сближались, чтобы обменяться новостями, ибо слухи о странствии корабля из Ана уже разнеслись от одного края Обитаемого Мира до другого. Новости были все те же: война в Имрисе распространилась на Тор и восточный Умбер; никто не знал, где Моргон; никто ничего не слышал о Мэтоме Анском; и одна ошеломляющая новость из Кэйтнарда: древнее училище Мастеров Загадок разослало по домам учащихся и закрылось.

Долгое плавание наконец закончилось, и потрепанный корабль вместе с ленивым послеполуденным приливом вступил в Кэйтнардскую гавань. Когда темные паруса сморщились и поникли, а Бри подвел корабль к месту стоянки, с пристани зазвучали приветственные крики и самые разные замечания. Он не обращал внимания на шум, его терпение возросло вместе с опытом.

– У нас небольшая течь, – сказал он Рэдерле. – Понадобится чинить нашу посудину да и запастись кое-чем, прежде чем выступим в Ануйн. На это уйдет, возможно, денек-другой. Не хочешь, чтобы я нашел в городе, где тебе остановиться?

– Не важно. – Она с усилием собрала мысли. – Да, пожалуйста. И мне нужна моя лошадь.

– Отлично.

Тристан прочистила горло.

– А мне моя.

– Сейчас будет. – И вдруг вылупился на нее. – А зачем? Ты прямо по морю поскачешь к Хеду?

– Я не возвращаюсь на Хед. Я так решила. – Она держалась твердо под его изумленным взглядом. – Я поеду в этот город… в город чародеев. В Лунголд. Я знаю, где это, я посмотрела на твоих картах. Дорога туда ведет прямо от…

– Клянусь клыками Полуденного Хегдиса, девочка, да есть ли у тебя хоть капля ума? – взорвался Бри. – Это шесть недель пути по ничейной земле. И только потому, что у меня в трюме плюхает водичка, я не везу тебя прямиком в Тол. Лунголд! Туда направляются Дет и Моргон, да еще Основатель и, кто знает, сколько чародеев, выпорхнувших, точно призраки, из курганов Хела! Да город просто развалится, точно разъеденный корабельный корпус!

– Мне безразлично. Я…

– Ты…

И оба замолчали, так как Тристан, поглядев куда-то мимо Бри, отступила на шаг. Рэдерле обернулась. По трапу поднялся юноша с темным, усталым, смутно знакомым лицом. Его простая одежда и неуверенность, с которой он взошел на корабль Бри, о чем-то ей напомнили. Его глаза скользнули по ее лицу, когда она пошевелилась, а затем переместились на Тристан.

Он остановился, опустил веки и вздохнул. Затем сказал:

– Тристан, не угодно ли тебе вернуться домой, прежде чем Элиард покинет Хед, чтобы искать тебя?

Недобрый мятежный огонек угас в ее глазах.

– Он не бросит Хед.

– Бросит. И скоро. Торговец, явившийся из

Краала, заметил этот корабль в Хлурле и сказал, что ты плывешь на юг. Элиард рвался в дорогу, но мы… Я одолел его в состязаниях по борьбе, и он сказал, что, если я вернусь без тебя, он оставит Хед. Он вконец извелся от тревоги, и терпение его иссякает. Невозможно жить с ним на одном острове ни трезвому, ни пьяному.

– Кеннон, я хочу вернуться домой, но…

Мастер Кеннон встал чуть поудобнее.

– Давай договоримся так. Я спросил тебя вежливо. И спрошу снова. В третий раз я спрашивать не стану.

Тристан уставилась на него и задрала подбородок. Бри Корбетт, не скрывая своих чувств, заулыбался. Тристан открыла рот, собираясь спорить; но тут же под тяжестью неумолимого и тревожного взгляда Кеннона изменила тактику:

– Кеннон, я знаю, где Моргон или где он скоро будет. Если ты немного подождешь… Если попросишь Элиарда подождать…

– Если попрошу. Однажды я сказал ему, что сегодня прекрасное утро, и он плеснул на меня помои из ведра. Пойми одно, Тристан: когда Моргон пожелает явиться домой, он явится. Без помощи кого-либо из нас. Подобно тому, как ему удалось уцелеть. Уверен, что он уже оценил твои усилия, потраченные, чтобы выяснить, что с ним случилось.

– Ты бы мог отправиться со мной…

– У меня вся храбрость уходит на то, чтобы стоять здесь, зная, что между мной и Хедом столько воды, и такой глубокой. Если хочешь, чтобы он явился домой, вернись туда сама. Во имя Высшего, постарайся, чтобы его потянуло домой что-то, что он любит.

Тристан молчала, между тем вода шлепалась о корабельный корпус и тонкая черная тень мачты лежала у самых ног. Наконец Тристан сказала:

– Ладно. – И шагнула вперед. Остановилась. – Я поеду домой и скажу Элиарду, что со мной все в порядке. Но не обещаю, что останусь. Не обещаю. – Сделала второй шаг, затем вернулась к Рэдерле и пылко прильнула к ней. – Будь осторожна, – тихо проговорила она. – И если увидишь Моргона, скажи… Да просто скажи то же самое. И передай, чтоб возвращался домой.

Она выпустила Рэдерле и медленно подошла к Кеннону. Он уронил руку ей на голову, привлек ее к себе, и в следующий миг она обвила его рукой. Рэдерле наблюдала, как они спускаются по трапу, как пробираются через кипящие бурной жизнью пристани. Ее разобрала дикая тоска по Ануйну, по Дуаку и Элийу Хелскому, по Руду с его глазами вороны, по звукам и запахам Ана, по нагретым солнцем дубам и голосу, шепчущему из недр земли о бесконечных хитросплетениях людских судеб.

Стоя сзади, Бри Корбетт негромко произнес:

– Не печалься. Через неделю ты вдохнешь запах родного дыма.

– Через неделю? – Она опустила взгляд и увидела белую отметину на своей ладони, ничего общего не имеющую с Аном. Затем, почувствовав его беспокойство, добавила более непринужденно: – Думаю, мне лучше сойти на берег. Ты не попросишь, чтобы привели моего коня?

– Если подождешь, я стану тебя сопровождать.

Она положила ему руку на плечо.

– Со мной ничего не случится. Я хочу немного побыть одна.

Она проехала через пристани, проскакала по оживленным торговым улицам. Если кто и беспокоил ее, она этого не замечала. Угасающий день бросил наземь сеть длинных теней, когда она свернула на безмолвную дорогу, ведущую в гору, к училищу. Только теперь она вспомнила, что не видела сегодня нигде в Кэйтнарде учеников, шумных и беспокойных, в ярких одеяниях. На дороге никого не было. Последняя излучина тропы – и вот Рэдерле на вершине, перед пустынными лужайками, окружившими училище.