Наследница поневоле
Шрифт:
— Фуй! Какие-то уголовницкие клички… Греков… Греков и Шептунов? Не помню. Впрочем, кажется, Греков — шофер, и я понятия не имел о том, что он использует в личных целях служебный автомобиль. Спасибо за сигнал. Хоть какая-то польза от вас есть! — Изборский откровенно издевался. — Потом девушку эту… Как вы сказали? Бакунину?.. Ах да, Батурину. Я не знаю ее. А уж тем более ее брата. Так что зря вы все это затеяли. Кстати, где у вас разрешение на обыск? Скажите спасибо, что я трачу время на вашу придурь. Я просто хочу, чтобы глупое недоразумение разъяснилось. Если кто-то из моих подчиненных виноват…
— А
— А я вас не приглашал.
— На этот счет я другого мнения. И у меня есть свидетели — мои сотрудники.
Изборский замолчал, а Тарасенков отвернулся и уставился в окно автомобиля. Надо бы позвонить в контору — вдруг есть сообщения от Заварзина?
«Он-то куда запропастился? — с досадой спрашивал себя капитан. — Как всегда, черт его дери! Наломал дров и… свинтил! Поганец!»
Зазвонил сотовый телефон Изборского.
— Ну? Что же вы не отвечаете? — оживился капитан.
Директор «Ундины» пожал плечами:
— Да?
Ему едва удалось заткнуть Кирсанова так, чтобы не вызвать подозрений у Тарасенкова.
— Кто это? — поинтересовался тот.
— Мой друг и заместитель.
— Дмитрий Антонович Кирсанов?
— Да. А что? Он давно ждет меня. Я обещал приехать к нему в гости… А вы заставляете меня заниматься ерундой! Черт! С какой стати я вообще отвечаю на ваши вопросы?! — вдруг взорвался Изборский.
Глава 108
Борис Назаров честно рассказал все, что знал. А знал он немного.
Заварзин понимал, что похищенных прячут не в городской квартире, адрес которой, кстати, Назарову был неизвестен. Частный детектив расспрашивал его, упорно надеясь на чудо.
Девушка Бориса по имени Лека увела Левшу пить чай на кухню, чтобы не мешался. Левша самым натуральным образом пускал слюнки, глядя на нее. Еще бы! Рост у Леки был гренадерский, он не дотягивал даже до ее плеча.
Девушку веселили комплименты, которыми он сыпал в ее адрес, однако, чтобы не обидеть хорошего человека, делала вид, что польщена, кокетливо улыбалась, хлопала большими карими глазами и усердно подливала «ганноверскому механику» чай.
— Вот! — заорал Заварзин так громко, что его вопль услышали даже за закрытой дверью на кухне.
Крюков отбросил политес и ринулся к Андрею.
— Ну что там? — взволнованно спросил он.
— Ну, если это вам поможет… Только я честно говорю — я не знаю, чей это дом… К Изборскому-то на дачу меня возили. А это совершенно в другом месте, но, с другой стороны, зачем бы ему там по забору ток пускать, если дом не его? — хмуро сказал Назаров, которому давно перестала нравиться ситуация. И так все скверно — работал у жуликов, по которым тюрьма рыдает, правда, платили очень даже неплохо, а теперь что делать? Он, разумеется, догадывался, что в фирме не все чисто, но ему-то какое дело? Он же только электрикой занимался. А когда к нему явился капитан Тарасенков и кое-что разъяснил, Борис понял, что едва не стал пособником. И, как и полагается честному гражданину в сложной ситуации, срочно… «заболел». Требование Дмитрия Антоновича Кирсанова вырубить в одной квартире свет и телефон
Крюков показал себя личностью решительной.
— Ясное дело — там! — уверенно заявил он.
— Ясно — лошадь, раз у ней рога, — окрысился на умельца детектив. Однако выбора у него не было. — Ладно, спасибо…
Попрощавшись — Левшу оставляли ночевать, — частный детектив, капитан милиции в отставке, бывший сотрудник МУРа Андрей Заварзин покинул квартиру Леки и, оседлав трофейный байк, отправился навстречу неизвестности.
Глава 109
Лизу и Сашу провели в просторную комнату, расположенную на третьем этаже. На мальчика произвел сильное впечатление бассейн и пальмы в кадках. Бассейн, судя по бордюру, был выполнен из розового мрамора и наполнен кобальтово-синей водой. Кирсанов специально устроил экскурсию по «достопримечательностям» богатого дома, в подобных которому ни Лизе, ни ее брату бывать не приходилось. Однако девушка осталась равнодушной ко всему. Она напряженно искала выход из положения.
— Отдыхайте, — улыбаясь, предложил Кирсанов и указал на широкий диван, перед которым стоял низенький столик с грудой журналов. — Не скучайте. Аркадий Афанасьевич скоро приедет.
Лиза презрительно фыркнула. А Саша бросил заинтересованный взгляд в сторону плоского, с огромным экраном телевизора, на полке под которым стоял видеомагнитофон.
— А кино посмотреть можно? — спросил он.
— Конечно, молодой человек, — медоточиво проговорил Кирсанов.
— Выходить нам никуда нельзя? — скорее с утвердительной, чем с вопросительной интонацией сказала Лиза.
— Конечно.
— А где можно помыть руки?
— Да, да! Вон дверь в спальню, а дальше ванная комната… — закивал Дмитрий Антонович.
— Так туда можно?
— Конечно.
— А теперь уйдите! — потребовала Лиза. — Не хочу смотреть на вашу мерзкую рожу. Жаль, что я вас тогда слабо пистолетом стукнула.
Лицо Кирсанова вытянулось: он понимал, что не может осадить дерзкую девицу, но… Сжав кулаки, он прошипел что-то малопонятное и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.
Саша принялся перебирать видеокассеты, а Лиза решила осмотреться.
Выглянув в окно, она прикинула, сможет ли спуститься, но тотчас же выбросила эту мысль из головы: во-первых, третий этаж — это не шутки, во-вторых, вдали, за деревьями, виднелся высокий забор, выполненный из витых металлических конструкций, а в-третьих, среди густых, начавших желтеть кустов бродили крепкие парни. В том, что это охрана, а не прогуливающиеся гости и не заблудившиеся грибники, сомневаться не приходилось…
Пройдя через просторную, помпезно обставленную спальню, Лиза направилась в ванную, размеры которой потрясали. Если из окна спальни, как и гостиной, была видна подъездная аллея и парадный вход в здание, то единственное маленькое оконце в ванной выходило в сад со стороны торца здания. Лиза притащила из спальни пуф, взобралась на него и выглянула на улицу. То, что она увидела, заставило ее сердце забиться сильнее.
— Саша! Сашенька! Иди сюда!
Мальчик подбежал к ней:
— Что, Лиз? Там такие фильмы!..