Наследница
Шрифт:
– Наверное, кто-то приходил в мое отсутствие, скорее всего, ночью. Видимо, у неизвестных злоумышленников есть ключ от этой квартиры. Поэтому и замок у папы незадолго до смерти стал плохо открываться, возможно, сделали дубликат, но не очень хорошего качества.
– Зачем же они приходили? – прошептала Лена, опускаясь на диван рядом с портретом Джоконды. – Они что же… хотели тебя убить?
– Не знаю, – равнодушно пожала плечами Алена, которая уже дошла до стадии, когда все безразлично, – может, просто хотели поговорить по душам. Скажут: отдай-ка нам квартиру подобру-поздорову, не для того мы убивали твоего папу, что бы ты приехала и нагло все унаследовала.
Алена вдруг вспомнила то чувство необъяснимого ужаса, охватившее ее недавно… Это было в понедельник, она шла вечером от нотариуса, неприятной и странной дамы. Алена еще сказала ей, что дело о наследстве ее отца, скорее всего, пахнет криминалом. И несимпатичная девица ужасно разозлилась почему-то и сказала, что раз так, нужно обращаться в милицию, а она ничем помочь не может. И была какая-то очень напряженная и взволнованная. Но потом, когда Алена вернулась с запросом от другого нотариуса, по делам наследства, то неприятная дама была уже вежлива и даже мило улыбалась. К чему бы это?
Лена задумалась:
– Как бы нам не хотелось думать, что померещелось, похоже, что твоего отца убили, вероятно, из-за квартиры. И теперь покушаются на тебя. Хотя это уже совсем нагло выглядет. Давай-ка посмотрим поближе на его пижаму, помнишь, вот тут валялась, на диване. Я еще собрала пижаму вместе с постельным бельем и отнесла в спальню, потому что должны были придти соседи на поминки и надо было навести хоть какой-то порядок.
Женщины отправились в спальню. Постельное белье вместе с одеялом было свернуто рулоном и лежало на тумбочке рядом с шифоньером.
– Не может быть, – сказала Лена, развернув рулон, – пижамы нет! Я же сама ее сюда положила, внутрь рулона. А теперь ее нет!
– А ты уверена? – ради приличия спросила Алена, – может ты ее куда нибудь в другое место положила.
– Уверена, – огрызнулась Лена, – но, если хочешь, можно поискать в другом месте.
Женщина перетряхнула постельное белье, заглянула в тумбочку.
– Кстати, – сказала Лена, – Лосева мне рассказала свой сон. Она видела твоего папу, он ей сказал: «У меня в шифоньере деньги». Может, правда, где-нибудь на полке деньги припрятаны?
Лена перетряхнула весь шифоньер. Денег нигде не было. Пижамы тоже.
– Елки-палки, где же эта пижама? Уже все перебрали, каждую тряпочку. Вокруг одни краски да картины. Я же помню, сама убирала эту пижаму, сложила вместе с простынями. Полосатая такая пижама… Хочу посмотреть, нет ли на ней каких-нибудь следов, пятен, чего-нибудь подозрительного.
– Похоже, ее украли. Если бы нам только в голову такое могло придти, мы бы сразу эту пижаму поближе рассмотрели. Неизвестные злоумышленники кинулись скрывать следы. Только откуда они узнали о моих подозрениях? Что папа умер не своей смертью? Я в прокуратуру ходила только сегодня. А неизвестные появились, судя по всему, прошлой ночью.
– Кому-нибудь ты говорила о своих подозрениях?
– Студенту, который приходил после похорон, я ничего не говорила. Сама тогда ничего не подозревала. Нотариусу сказала, неприятной девице, которая не хотела мне говорить, есть ли завещание. Я ей сказала, что эта история – криминальная. Потом еще рассказывала о своих сомнениях на кафедре. И мы с зав.кафедрой вместе звонили следователю, проводившему проверку по поводу смерти папы. Он сказал, что на место не выезжал и проверку не проводил, потому что милиция ему якобы сообщила, что следов насилия нет. Я, честно сказать, думала, что хотя бы из профессионального любопытства он меня расспросит, почему я решила, что смерть насильственная. Но он спросил только, поддерживала ли я с отцом родственные отношения.
– Ну а ты что ответила?
– Что поддерживала отношения. И имеются письма отца ко мне и мои к отцу. И знаешь, что странно? Я сегодня зашла на кухню и нашла последнее свое письмо не в коробке, где оно лежало до этого, а на сервантике. А я не могла его туда положить, это для меня слишком высоко. Возможно, письмо кто-то читал, кто-то высокий, а потом его что-то отвлекло.
–Ты рассказала обо всем Нине Петровне?
– Нет, я не хотела пугать пожилую женщину. Она и так мне сказала, что идет в эту квартиру с тяжелым сердцем, и ей хочется бежать отсюда куда подальше.
– Есть такое, – вздохнула Лена. – Мне тоже находиться здесь неприятно. Только из-за тебя я прихожу в эту квартиру. Кстати, нужно срочно поменять замок, иначе злоумышленники вынесут все, что еще осталось.
– Не знаю, как мне поменять замок, все отказались, а в мастерской очередь на неделю вперед. К тому же завтра я записалась на прием к зам.прокурора. Может, у него я найду какое-то понимание. Ни прокурор, ни следователь не захотели со мной даже разговаривать.
– Я попрошу Нину Петровну, она с кем-нибудь договориться насчет замены замка. Жалко, что твой муж не смог с тобой приехать.
– Как ты себе это представляешь, Лена? – вздохнула Алена. – Я днем получила телеграмму, а ночью уже вылетела в Москву, еще и пересадку сделала на поезд, чтобы только успеть на похороны. Мы с трудом сумели занять денег на билеты и на похороны. Кто же знал, что часть расходов возмет на себя военкомат. Муж, между прочем, военнослужащий, и ему не так просто оформить отпуск. Конечно, хорошо бы приехать вот так, всей семьей, – и с мамой, и с мужем.
– Да, далеко, конечно, очень, – согласилась Лена. – Где Новосибирск и где Брест? Надо же было вам так далеко друг от друга поселиться! А как так получилось?
– Родители расстались и папе негде было жить. А тут, в Бресте, организовали новый институт и отец прошел по конкурсу на должность доцента. И ему сразу же дали эту двухкомнатную квартиру с рассчетом на меня и маму, так как родители еще не оформили официальный развод. Папа надеялся, что мама к нему переедет, но она отказалась.
– А мама твоя потом вышла замуж?
– Нет, так и прожила всю жизнь одна.Так же, как и папа. Они оба были слишком увлечены своей работой. Такие разные люди… Мама – ярко выраженный технарь, а отец – человек искусства.