Наследница
Шрифт:
– Ну и хорошо, что твой муж приезжает, – констатировала Лена, – может, он во всем этом разберется. Все-таки мужчина, к тому же военный.
Настроение прибираться в квартире улетучилось. Женщины решили вернуться и расспросить Гошу, Лениного мужа, который был понятым, во что был одет Александр Васильевич, когда вскрыли квартиру и нашли тело.
– Не помню, – задумался Гоша, который был, на удивление, трезв, – по-моему, на нем были серые брюки, а до пояса он был раздет.
– Точно помнишь, брюки? – c пристрастием допрашивала его Лена. – А не полосатая пижама?
– Нет, точно пижамы не было, брюки такие, серые, в которых Александр Васильевич ходил в институт.
Женщины
– А где же пижамные брюки? Они куда-то девались, раз их не было на Александре Ивановиче. Валялась на диване только куртка. У меня такое впечатление, что кто-то пытается представить дело таким образом, что бы все выглядело, как естественная смерть.
– Эти усилия, которые прилагаются, говорят о том, что незнакомцы имеют представление, как скрыть улики, – принялась рассуждать Алена, – о каком-то профессионализме, что ли. Тем не менее, у них есть явные проколы.
– Вот твой муж и поможет в этом разобраться, – устало сказала Лена.
Алена взглянула на себя в зеркало и пришла в ужас. Никогда она не выглядела столь запущенной. Голова несколько дней не мыта, волосы висят, как пакля. Вид хмурый, взгляд затравленный, на переносице залегла глубокая морщина.
«Надо срочно перестать хмуриться, – подумала женщина, – а то эту морщинку потом ничем не расправишь». Настроение было поганым, на душе скребли какие-то серые кошки.
Все же, подумав, Алена решила на следующий день отправиться в парикмахерскую, что бы не напугать своим внешним видом супруга. «Почему я забыла попросить Максима привести мне фен и косметичку. Ну ладно, не взяла с собой на похороны, потому что была сильно расстроена. Но сейчас я могла бы сказать мужу взять эти столь необходимые для женщины предметы. Зачем попросила взять этот дурацкий засов?».
Алена вспомнила своих бабушку и дедушки. Они рьяно боролись за безопасность. На ночь бабушка запирала входную дверь не только на ключ, но и на засов. А если приходил кто-то посторонний, общалась исключительно через довольно массивную цепочку. Мать всегда сердилась на стариков, говорила, что это глупо. Было спокойное советское время, в квартиры никто не врывался.
С другой стороны, если бы отец не был столь беспечен, и квартира закрывалась изнутри на засов, ее бы не смогли ночью открыть специально подобранным ключом и, скорее всего, ничего бы не случилось. Никто не смог бы зайти потихоньку и вероломно застать спящего врасплох. Но в отцовской квартире стоял простенький замочек, который открыть можно было, наверное, шпилькой.
Или еще… У отца был открыт балкон, жарко ему, видите ли было, закалялся. Через балкон и вошли в квартиру пожарные, когда отец перестал появляться во дворе и на кафедре. Может, убийцы тоже вошли через балкон. Не так уж сложно спуститься с крыши на балкон четвертого этажа. Подозрительный студент, который приходил на поминки, кажется, он что-то говорил про секцию альпинизма. Да, он посещал секцию альпинизма и попросил картину с видом гор, якобы что бы повесить в секции.
Но, скорее всего, сделали вторые ключи. Возможно, похитили ключи у доверчивого и рассеянного отца и сделали дубликат. Сосед по площадке, Лосев,
рассказывал, что незадолго до трагедии отец не мог открыть замок и обращался за помощью. Да и у Алены были проблемы, замок заедал, поэтому и пришлось врезать еще один.
Во время этих размышлений Алена сидела в маленькой парикмахерской, где ей делали укладку. Женщина осталась довольна результатом. Волосы сделали излишне кудрявыми, если уж придираться, но все равно прическа стала гораздо лучше.
Вечером добрая Нина Петровна накапала Алене успокоительные капли, они помогли бороться с бессонницей, преследовавшей последнее время женщину. Она выспалась и выглядела с утра вполне удовлетворительно. По крайней мере, Максим точно не напугается. Вот если бы еще была косметичка… Алена зашла в ближайший магазин и купила себе тушь и какую-то помаду. Рассмотрев поближе помаду, она подумала, что этот розовый цвет – просто чудовищный и до какого состояния нужно дойти, чтобы такое купить. «Я совсем задвинулась, думая про то, что случилось с папой, – пришло ей в голову. – Эта история с найденными на кухне медалями окончательно меня доконала. Я вообще ничего не понимаю. И нервы совсем никуда не годятся».
Алена подошла к большому зеркалу в магазине. Оттуда на нее смотрела весьма привлекательная стройная молодая женщина. Русые волосы, длинные и шелковистые, нежный овал лица, красивые серо-зеленые глаза с темными ресницами , изящная шея. Уж сколько Алена в свое время выслушала всякой критики в свой адрес от мамы и бабушки. И высокая-то она слишком, и худая, и сутулая. Бедная девочка, наслушавшись подобных реплик, сутулилась еще больше и нажила себе ужасные комплексы. В подростковом возрасте и маленький прыщик кажется вселенской трагедией. А тут она все время слышала: «ну что поделаешь, ты же похожа на отца». Вот то ли дело мать, невысокая полная яркая брюнетка. Алена очень страдала, ведь её внешность не одобряли самые близкие люди.
Но вот ребенок вырос и все изменилось. Первой комплимент сказала портниха: «Какая у тебя прекрасная фигура, замечательные параметры. Может, попробуешь себя в модельном бизнесе?». Потом мамина подруга вдруг удивилась: «Аленка-то у вас похорошела, такая красивая стала». Комплиментов становилось все больше, причем не только от мужчин, но и от женщин, и даже от маленьких детей. Постепенно Алена обрела уверенность в себе. Она стала себе нравиться, научилась со вкусом одеваться, краситься, правильно подавать себя.
Под воздействием общественного мнения уже и мать вынуждена была признать, что дочка сильно похорошела. Сначала это вызывало раздражение. Как такое могло случиться? Ведь не в нашу породу, слишком похожа на отца, да и внутри какая-то другая. Но через некоторое время, привыкнув к новой ситуации, мать решила, что все не так уж плохо. В конце концов, что ужасного, когда дочерью все восхищаются. Это даже льстит. Например, у приятельницы дочь совсем не симпатичная, очкастая и нос длинный.
Вот только понять Алену матери, по-прежнему, было непросто, они были слишком разными и все время ссорились. И это несмотря на то, что бабушка к тому времени уже умерла, и близких людей больше не было. Про себя Алена решила, что если у нее когда-нибудь будет дочь, то она никогда не будет критиковать её внешность, а наоборот, будет всегда её хвалить.
Впрочем, мать по-своему любила Алену. Вот и деньги на пальто ей дала, получив премию. Черное кожаное пальто с большим пушистым воротником сидело на женщине, как перчатка, подчеркивало тонкую талию и очень ей шло. Еще раз посмотрев на себя в зеркало, Алена отметила, что выражение лица напряженное, вид хмурый, под глазами образовались черные круги. Что там говорить, нелегко ей пришлось в этом маленьком тихом городе Бресте.
Вечерело. Подполковник Максим Воскресенский, он же муж Алены, торопливо подходил к пятиэтажному серому панельному дому по улице Янки Купалы. В Бресте он раньше никогда не бывал, но любоваться милым провициальным городом было некогда. Безумная тревога за жизнь жены заставила его, бросив все дела, вылететь в Белоруссию. Ситуация, в которой оказалась Алена, была драматической и приводила его в ужас. Можно себе представить, каково приходиться его жене, этой, с виду нежной и утонченной женщине.