Наследница
Шрифт:
Лосевы еще рассказали, что за несколько дней до смерти у отца возникли проблемы с дверным замком, который, неожиданно, стал заедать. Папа попросил соседа помочь. Я, кстати, тоже намучилась с замком и вынуждена была поставить новый. Еще очень странно вот что. Я когда увидела отца на похоронах, поразилась багровому следу у него на переносице, как от удара. Но мне сказали, что это он так ударился о порожек туалета, когда упал. Но зав. кафедрой мне позже признался, что один из преподавателей предположил, что отец был избит.
Но, все-таки, подозрения у меня возникли, когда мы с Леной обыскали всю квартиру, но так и не нашли никаких документов на жилплощадь – ни свидетельства о праве собственности, ни тех. паспорта, ни домовой книги. Куда они могли исчезнуть из дома? Сами уйти не могли. Ты же знаешь, сколько у нас в России дел, связанных с черными риэлторами. Очень много криминала. Да еще парень подозрительный приходил на поминках. Все расспрашивал, зыркал глазами по всей кваритре.
После поминок начали происходить странные вещи. Сначала пропала пижама, потом на чистом полу появились следы от двух пар ботинок большого размера. А потом мы на видном месте нашли медали, которые у папы украли 9 мая. Люди редкой степени наглости продолжают ходить в квартиру, как к себе домой, несмотря на то, что я приехала.
Мне и следователь кажется подозрительным, и участковый, и нотриус, и студент, пришедший на поминки. Может, у меня паранойя? Документы потерял папа, медали мы с Леной как-то не заметили. Но куда тогда девалась пижама? И кто оставил следы на полу? Я ничего не понимаю, у меня мысли путаются.
– Ясно… что ничего не ясно, – прокомментировал Максим, – я тебя специально не перебивал, что бы вникнуть. Я всё время думал, где слышал фамилию Касъяник. Пока ждал тебя около кабинета нотариуса, от скуки прочитал табличку на двери. На табличке была написана фамилия нотариуса – Касъяник.
– Ну и что? – cпросила Алена.
– Я вспомнил. Фамилия участкового, который написал твоему отцу отказ в возбуждении уголовного дела тоже Касъяник, если я не ошибаюсь. Но придем и посмотрим.
– Как ты думаешь, участковый и нотариус – родственники или однофамильцы? – спросила заинтригованная Алена.
– Может быть, однофамильцы. Хотя я сомневаюсь в подобном совпадении. Скорее всего, они родственники. Возможно, муж и жена.
– Не нравится мне все это… Что это значит?
– Может, ничего не значит. Но у меня есть версия. Например, такая. Участковый выявляет одиноких стариков, а нотариус помогает оформить документы, например, завещание. И тогда это замечательный альянс, которому ничего не угрожает. Имеется также подставной наследник. После оформления завещания одинокому владельцу жилья жить остается совсем недолго. Есть люди, которые помогают ему отправиться на тот свет. И тут из Сибири приезжает неожиданно объявившаяся наследница, которая начинает качать права, написала заявление в прокуратуру и еще неизвестно какие факты может накопать. В таком случае ты в опасности, Алена.
– Я, все-таки, не понимаю, зачем похитили документы. Как их предполагали использовать? Я приехала и заказала дубликаты утраченных документов, а по старым продать квартиру уже нельзя.
– Тут теоретически есть два варианта. Первый – продать квартиру по поддельной доверенности. Но это вряд ли возможно. Твоего отца нашли довольно быстро, ведь свет включенным оставили специально. При таких обстоятельствах водить покупателей опасно, соседи сразу же заподозрили бы неладное. Другое дело, если бы твой отец куда-нибудь надолго отлучился. Тогда можно было говорить, что он уехал в другой город к родственникам и поручил продать квартиру. Но поскольку твой папа работал, его отсутствие бы вызвало вопросы. Так что этот вариант не прокатывает.
Остается второй. После смерти твоего отца появляется наследник и приносит поддельное завещание. Можно сказать, что художник Черных не поддерживал отношений с единственной дочерью и поэтому решил оставить квартиру любимому ученику. Неудобно же писать завещание на участкового, это вызвало бы подозрения.
– Меня, кстати, удивило, что первое, о чем меня спросил следователь Спотына, когда мы позвонили ему вместе с зав. кафедрой, так это – поддерживала ли я отношения с отцом. И я сказала, что да, поддерживала, и имеются доказательства – его письма ко мне и мои письма к нему. А потом в письмах отца кто-то рылся и последнее моё письмо я нашла на серванте. А я его туда не могла положить, это для меня слишком высоко и неудобно.
– Ну вот видишь, все это очень странно.
– Нотариус мне сообщила, что завещания нет. Хотя она сказала это с явной неохотой.
– Наверное, даже если бы было какое-нибудь завещание, они его побоялись вытаскивать, слишком опасно. Ты своим приездом порушила им все планы. А они, судя по всему, давно готовились, сделали дубликаты ключей, возможно, подделали завещание а, самое главное – пришли и убили.
– Не факт, что завещания нет. Есть еще многочисленные частные нотариусы. Лженаследник может объявиться в течении полугода со дня смерти. Возможно и позже, если докажет, что не знал о случившимся. Так что расслабляться рано.
– Хорошо, что ты сразу же приехала. По свежим следам истину установить гораздо проще.
– Да, а мама меня призывала не ехать. Хотя с моральной точки зрения это неприемлемо. О чем она только думала? Может, подсознательно чувствовала, что мне здесь угрожает опасность.
– Здесь, действительно, тебя ожидала опасность. Кто бы мог подумать? Если бы ты не осталась ночевать у соседей, то те двое, которые приходили ночью, с тобой бы расправились. Для чего они иначе приходили? Здорово, что тебя опекали соседи. Возможно, ты обязана им жизнью.
У Алены опять испортилось настроение. До этого она не особенно задумывалась, какой опасности подвергалась. Но теперь с ней муж и это уже хорошо! Вспомнив, что мужчину нужно кормить, Алена предложила зайти в бульбянную. Она помнила это недорогое кафе, где когда-то обедала с отцом.
Александр Черных очень не любил готовить. Видимо, это единственное, что его роднило с матерью Алены. За все годы проживанния в одиночестве, он научился готовить всего лишь одно блюдо – это мясо с картошкой в скороварке. Обычно он питался в дешевых столовых, но если, в кое-то веке, приезжала в гости дочь, водил её обедать в кафе, например, в бульбянную. Там очень хорошо готовили национальное белорусское блюдо из бульбы, то есть из картошки – дранники со шкварками.
– Дранники – это, практически, белорусская религия, – сказала Алена мужу, сидя за столиком в кафе. – Их готовят и в гостях, и в кафе, и в столовых, с душой и по-домашнему. Нигде ты не поешь таких замечательных дранников, как здесь. Сама по себе белорусская картошка невероятна вкусна, это серьезный местный актив. А еще есть национальное блюдо – колдуны, это – вешь! Такие колобки из картошки, а внутри -мясо.
Просветив подобным образом мужа, который был сторонником кавказской кухни, и перекусив румянными дранниками, которые очень понравилсь Максиму, супруги вернулись обратно.