Наследница
Шрифт:
Давид быстрым шагом направился к эпицентру инцидента и потянул меня за собой. Оставил возле кольца охающих-ахающих людей, а сам за шкирку отцепил Славу от истерзанного Амадео. За секунду до того, как блондинчик вернулся к своей неверной спутнице, девушка прошлась по мне цепким взглядом, острым, как лезвие. А потом, как по мановению волшебной палочки, приняла вид беспечный, дурной и недалёкий. Подобная перемена показалась мне довольно необычной, но в высших кругах женщины нередко играют роли глупеньких кукол, поэтому я не стала придавать такому факту излишнего значения. Тем более, что по белой рубашке
– Давид, смотри!
– я подскочила к Амадео, пластом лежащем на полу, и аккуратно расстегнула пуговицу пиджака. Сквозь ткань рубашки, из живота гостя торчали осколки от смятого в порыве гнева бокала. Давид, сидящий рядом на корточках, сильнее нахмурился.
– Я пока посмотрю насколько все серьезно, а ты принеси аптечку из кабинета, - спокойным тоном руководил он, когда у меня самой руки затряслись с приличной амплитудой. Не знаю, где взяла в себе силы, чтобы подняться на второй этаж. Как сумела всунуть ключ в замочную скважину, найти нужный короб и вернуться обратно. Все, как в тумане. Голова кружилась и тошнило, как будто резко подскочило давление.
Нет, я не боюсь вида крови. Но волнение, что вечер безнадёжно испорчен и омрачён дракой, о которой теперь ещё долго будут говорить, ознобом бродило по коже. Амадео шурин губернатора, не изволит ли он раздавить Эммануэль, как опостылевшего комора?
Все это мелькало в голове с яростной скоростью, поэтому вид у меня был несколько задумчивый и отстранённый. К моему возвращению итальянца успели усадить на стул и расстегнуть рубаху.
«Повезло» ему, конечно, несказанно. Верхняя часть бокала откололась, образуя заострённый наконечник, который и вонзился в живот.
– Рана не выглядит глубокой. Я выну осколок, а ты прижми отверстие тампоном, чтобы остановить кровь. Поняла?
– Давид внимательно взглянул на меня, подмечая непривычную бледность. Ответить сил не хватило, поэтому пришлось коротко и утвердительно кивнуть.
Тагаев плеснул водку себе на руки, на живот терпилы, с затаенным дыханием следившим за нами, и взялся за осколок. Всего мгновение и звук стекла цокнул где-то в стороне. Я поспешила приложить кусочек стерильного бинта к порезу, отмечая, что рана достаточно глубокая, пусть и узкая. Давид выпрямился и подошёл к Славе. Пока тот энергично что-то объяснял другу, со мной заговорил итальянец:
– Я знал: мы снова встретимся, но не предполагал, что так быстро, - заговорил он по-русски.
– Несчастный случай. Со всеми бывает.
– Разве встреча с тобой может быть несчастной? Нет, это вряд ли, - сам же ответил Амадео.
– Не припомню, чтобы мы переходили на «ты», господин Моретти, - продолжала я хмуриться и обрабатывать раны. За нашим странным диалогом внимательно следила леди-раздора. Я несколько раз поднимала на неё взгляд и натыкалась на чёрные омуты, любознательно разглядывающие меня.
– Все готово. Жить будете, если прекратите клеить чужих женщин, - добродушно улыбнулась и поспешила уйти подальше от этой странной парочки. Впечатлений достаточно.
Остаток вечера прошёл в штатном режиме, если так можно выразиться. Без инцидентов. Давид похвалил меня за правильную реакцию на нестандартную ситуацию. Руководитель должен быть хладнокровен. Как бы ни раздражал Моретти Давида, последний не мог оставить гостя в беде. Вечер проходил в его казино, на его территории. Ему и отвечать. Переживания о провале открытия Эммануэль мужчина развеял простым утверждением: чёрный пиар - тоже пиар. Все будут обсуждать драку и непременно упомянут о новорождённом клубе. Можно даже рекламу не делать, народ сам разнесёт нужную информацию.
До дома добрались вымотанные и сонные. Решили сразу же улечься спать. Мокрая после душа я скользнуть под одеяло к Давиду, и тот сразу сгрёб меня в охапку. Уткнулся носом в волосы, поерзал немного и мерно задышал.
Глава 12
Новый день лихо завертелся-закрутился. Тёплое пробуждение, лёгкий завтрак, нежное прощание и я уже мчалась через весь город на своём новом коне за покупками. Сегодня прилетает моя семья. К моменту их прибытия нужно успеть привести в порядок дом и приготовить ужин. Если для исполнения первого я обратилась в клининговую службу, то со вторым справлюсь сама. Давид незаметно раскрыл во мне любовь к кулинарии. Да и порадовать своих хотелось именно домашней стряпней. Поэтому пару часов я убила в гипермаркете, пока выбирала продукты. Остаток же времени провела на кухне в приятных хлопотах.
Встретить семейство я планировала сама, но в дверь позвонили как раз в тот момент, когда стол был накрыт, а дом благоухал чистотой. Взглянула на часы. Неужели ошиблась со временем и опоздала?
Подскочила к двери, попутно стягивая фартук, открыла и расплылась в улыбке. Мое большое семейство топталось на входе, а позади них, спрятав руки в карманах, стоял Давид.
– Мамочка!
– воскликнула я и бросилась к ней на шею. Целовались и обнималась мы долго. Даже Федя позволил себя приласкать.
– Ну, что мы на пороге стоим? Проходите скорее, - отшагнув в сторону, пропустила шуструю Марусю и неторопливого Федю. Мама же не спешила входить. Хитрый взгляд метался от меня к Давиду и обратно, а потом разоблачительно сощурился. Она едва заметно закивала головой и обратилась к мужчине.
– Давид, а вы не желаете с нами отужинать? Мне бы было приятно... узнать вас поближе, - ласковая материнская улыбка озарила ее лицо.
– Благодарю за приглашение, но сегодня у меня есть неотложные дела. Да и не хочется встревать в семейный ужин, вы давно не виделись.
– Тогда в следующий раз?
– Непременно.
– Спасибо, что подвезли, Давид, - мама одарила нас лукавым взглядом и с таинственной улыбкой на губах исчезла за дверью.
– Этот день тянется целую вечность, - сокрушительно вздохнул Давид, - мне нужен был предлог, чтобы увидеть тебя.
– Всего два дня и две ночи. Это не так много, - Давид тыльной стороны ладони огладил свод моей скулы и прошёлся по волосам. Я прильнула к его руке и прикрыла глаза, точно кошка.
– Два дня и одна ночь. Завтра вечером я тебя заберу и это не обсуждается, - тихо, но довольно уверенно сторговался он, не оставив мне шансов на возражения. Да мне и самой не хотелось противиться. Все мое существо тянулось к нему и страдало, когда Давида не было рядом. Так что условие жизненно необходимое для обоих.