Наследник чародея. Школяр. Книга первая

Рюмин Сергей

Через пару часов пришла жена дяди Славы тётя Лена, которая работала врачом в какой-то больнице.

После приветствий, обнимашек и прочего, женщины закрылись на кухне, а я улёгся на диван в зале и задремал. Ближе к обеду меня подняла maman.

— Собирайся! Пойдем погуляем.

— Куда?

— По Москве побродим, может, в музей сходим…

Однако по музеям нам пройтись не удалось. Мы пришли на Красную площадь, постояли минут десять в километровой очереди в мавзолей, и, не дождавшись,

«случайно» заглянули в ГУМ.

Из универмага мы вышли только к вечеру. Мне удалось выпросить у maman белый батник-рубашку «Duncan» индийского производства аж за 21 рубль. А вот maman затарилась себе всерьез — от югославских сапог и гэдээровских босоножек (за которыми я в очереди простоял по времени дольше, чем в мавзолей) до всяких «тряпок», типа, платьев, блуз и вроде как белья. Пока я исправно стоял в очередях, maman носилась из одного отдела в другой. В общем, когда мы вернулись к дяде Славе, на часах уже было половина девятого вечера.

— Завтра в музей сходим, — с чуточку виноватой интонацией пообещала maman. — Ты куда хочешь?

Хотел я сказать «на Красную площадь», но сдержался.

— Завтра видно будет! — махнул рукой.

Дядя Слава встретил нас в веселом настроении.

— Ну, что, путешественники, нагулялись?

Потом увидел наши сумки и свёртки и засмеялся:

— Вижу, прибарахлились неслабо! Время зря не теряли.

Maman засмущалась, кажется, даже покраснела:

— Да просто я поправилась в последнее время. А тут возможность появилась…

За ужином дядя Слава сообщил:

— Решил я вашу проблему. Пока теоретически. Завтра будем решать на практике. Нужен адрес дома, где проживает вся эта шантрапа. Они ж общиной живут, правильно? Сколько там, говоришь, призывной молодёжи? Ребят в возрасте от 18 до 27 лет?…

— Кстати, на работу звонила? — дядька протянул матери серый лист бумаги. — Вот тебе повестка на три дня. Кто будет лезть с вопросами, пусть обращаются по телефону за разъяснениями. Номер на повестке указан. Сама ничего не объясняй, типа, подписку давала. Ясно?

Глава 8

Очевидное-невероятное с точки зрения госбезопасности. Кабинет начальника 5-го отдела Управление КГБ СССР по Переяславской области

— Приветствую, Юрий Вадимович! — в кабинет полковника Буркова заглянул невысокий пожилой полковник медицинских войск — начальник ведомственной медсанчасти. — Разрешите войти?

— Здравия желаю, Петр Юрьевич! — Бурков встал из-за стола, прошел навстречу, протянул руку. — Заходи, заходи. Как ваше ничего?

Начмед сел за приставной стол, усмехнулся, ответил, поддерживая нехитрую шутку:

— А так и есть — ничего! Всё нормально. А у вас?

— Тоже неплохо, — Бурков уселся напротив начмеда. — Ваша консультация нужна, Пётр Юрьевич. Вопрос очень непростой, насквозь непонятный.

— Разумеется, чем смогу, помогу! —

отозвался начмед и опять пошутил. — Только спирт не дам. Спирт у нас в дефиците!

— Ну, спирт мы сами достанем. У нас свои заначки имеются. Можем даже поделиться. Может, чаю?

— Да нет, спасибо. Не хочется.

Бурков вытащил из красной лидериновой папки с грозной надписью справа вверху «Совершенно секретно» несколько листов бумаги, отпечатанных на машинке, протянул начмеду:

— Посмотри, Петр Юрьевич! Нужна твоя профессиональная оценка. О секретности не говорю…

— Я понимаю, — Петр Юрьевич вытащил из внутреннего кармана кителя футляр с очками, открыл его, нацепил очки на нос, вчитался. Минут пять он внимательно читал документ, потом отложил его, усмехнулся:

— Такого быть не может! Упомянутые заболевания, в том числе врожденные, не могут быть излечены. Кто-то вас водит за нос! Либо чья-то глупая и совершенно непрофессиональная дурацкая шутка.

— Петр Юрьевич! А может быть, — Бурков многозначительно покрутил пальцами в воздухе, — с помощью каких-то заграничных лекарств… Может, есть способы лечения этих заболеваний за границей, а у нас пока не применяются?

— Юрий Вадимович! — укоризненно ответил начмед. — ДЦП не лечится! Никакими способами, никакими лекарствами! Человек с врожденным диабетом хорошо, если доживет до 30 лет! Кто вам эту ерунду сообщил?

Бурков поморщился:

— Оперативный источник, врач со значительным стажем работы.

Начмед развел руками:

— Ну, может, ошибка какая-то? Неправильная диагностика? Либо… Да нет, это просто чудеса какие-то! Так быть не может. Не может!

Он замолчал.

— А если может? — настаивал Бурков.

— Юрий Вадимович, — сказал начмед. — Запросите карточки всех упомянутых здесь больных из медицинских учреждений по местам жительства, где у них впервые были диагностированы заболевания, где онипроходили лечение. Запросите истории болезней из архива БСМП. Через облздравотдел это вам будет сделать несложно. Принесите мне, и я вам на пальцах всё объясню.

— Договорились! — Бурков встал, показывая, что беседа закончена. — Через неделю я вам предоставлю все документы. Большое спасибо, Петр Юрьевич! Только еще раз напоминаю…

— Юрий Вадимович! — укоризненно ответил начмед. — Я в органах безопасности с 1954 года работаю… Могли бы и не напоминать.

Бурков проводил начмеда до двери, вернулся и, не садясь на место, взял трубку телефона внутренней связи:

— Ершов, зайди ко мне!

Через пару минут у него в кабинете стоял давешний оперативный сотрудник старший лейтенант Ершов. В отличие от начмеда оперативный состав всегда ходил только в штатском — в костюме и обязательно в галстуке. Форму одевали только на дежурство, строевой смотр и торжественные собрания. Причем, на торжественные собрания приходили в парадной форме, особенно это касалось тех, кого награждали.