Наследник чародея. Школяр. Книга первая
Шрифт:
Возле остановки в ожидание своего автобуса я успел сожрать, практически проглотить, не разжевывая, пару жареных пирожков с повидлом. Беляши с мясом я покупать не рискнул, несмотря на аппетитно румяный вид и заверения продавщицы-буфетчицы в свежести продукции, а также наличия на ней относительно белого халата. В общем, к моменту прибытия транспорта я успел восстановиться только частично, рассчитывая продержаться до дома и пельменей. Разве что только сильно хотелось спать.
Усевшись в автобусе сразу за кабиной водителя возле окна, я задремал…
* * *
—
Девочка лежала перед нами на высокой кушетке, закрытая до пояса простыней. Тело еще не находилось в стадии крайнего истощения, но было близко к тому. Ребра торчали под кожей, на руках кожа буквально обтягивала кости. Глаза ввалились. Голова напоминала череп, обтянутый кожей.
— Резервов никаких практически не осталось, — заключил наставник. — Начнешь лечить, она почти сразу же умрёт от истощения. Я уже не говорю про переломы…
Он махнул в сторону ног, закованных в гипс.
— А что делать?
Герис обошел кушетку вокруг, потом посмотрел на меня:
— Думай! Зачем вообще тебе мозги? Думай, думай!
— А что тут думать? — я пожал плечами. — Провести лечение за несколько сеансов. А между сеансами организовать усиленное питание.
— Хорошо, — Герис кивнул. — Идея неплохая. Рабочая. А если нет возможности провести несколько сеансов, тогда что?
Я вздохнул и развел руками.
— Тогда надо, чтобы кто-то другой вместо тебя проводил эти сеансы лечения, — назидательно сказал Герис. — Или лечение сделать постепенным, по чуть-чуть.
Он засмеялся.
— Я этому тебя еще не учил. Мы сейчас поставим девочке конструкт-преобразователь, заклинание, аналогичное регенерации, только замедленного действия. Оно будет постепенно уничтожать в больном организме вредные микробы, вирусы, и преобразовывать пораженные клетки в здоровые.
Он вытянул руки над девочкой. От его ладоней к телу ребенка потянулся серебристо-зеленый дымок. Герис водил руками вдоль тела недолго, потом позвал меня.
— Смотри! — он опустил руки. Тело девочки в магическом зрении светилось разными цветами. Некоторые органы имели зеленый оттенок, некоторые красноватый, а вот особенно справа и в середине — печень и желудок — были в темно-багровых пятнах.
— Кровь я очистил, — продолжил наставник. — Осталось исцелить пораженные внутренние органы. Если я начну это делать сейчас…
— То девочка умрёт, — продолжил я. — Внутренних резервов у неё совершенно не осталось.
— Именно! Смотри и запоминай!
С пальцев мага сорвалась зеленая искра, которая впиталась в бурое пятно печени. Такая же искра ушла в тело рядом. Потом еще…
Потом он показал мне схему-проекцию конструкта преобразователя. Она оказалась схожей с проекцией конструкта регенерации. Основным отличием было действие во времени. Преобразователь работал медленнее. Зато и энергию, внутренние резервы организма, расходовал тоже медленнее, постепенно. Эта медлительность заклинания позволяла организму своевременно
— Постепенно она поправится, — заключил Герис. — Кроме того, из-за внедренных в её организм преобразователей она никогда не будет болеть. Здорово, правда?
Он довольно улыбнулся.
— Этот конструкт я придумал сам! Причём только сейчас. И это…
Он виновато посмотрел на меня.
— Извини, я у тебя много сил зачерпнул, — он кивнул головой в сторону девчушки, которая почему-то не спала, а таращилась на нас широко открытыми глазами. — У меня же своих-то сил теперь нет.
Он развел руками.
— Так получилось…
Глава 29
Заржавевшая первая любовь
Автобус на моё счастье был пустой — всё-таки середина рабочего дня, хоть и лето. Поэтому удалось даже поспать. Проснулся, когда автобус уже выруливал на круговую площадку — конечную остановку, поселок «Химик».
Я потянулся, зевнул. За рейс я вроде неплохо выспался. Только желудок упрямо требовал жертву. Вроде в холодильнике еще оставались пельмени…
Жизнь играла красками. Под крышей кирпичной остановки среди прочих ожидающих общественного транспорта пассажиров стояла моя одноклассница Ленка, предмет моего обожания и вожделения. Бывший предмет. Бывший ли? Я прислушался к своим ощущениям — действительно бывший. В душе ничего не ворохнулось. А ведь раньше я чуть ли не млел от одной мысли о ней. Обидное прозвище «Жазиль» ей дала школьная уборщица года два назад, когда Ленка прошла, не переобувшись, в уличной обуви через всю рекреацию. Впрочем, этим прозвищем её в лицо никто не звал, слишком у неё много было воздыхателей-поклонников с большими кулаками. Кстати, на меня Ленка внимания совсем не обращала, ну, разве что когда ей что-то было нужно.
Сейчас она вдруг, увидев, как я выхожу из «Икаруса», ожесточенно замахала мне рукой, привлекая внимание.
— Антон! Антон!
Я подошел к ней. Поздоровался.
— Привет!
— Привет, Лен!
— Ты поправился? — поинтересовалась Ленка. Я в ответ пожал плечами, мол, нормально всё.
Ленка была одета в короткое летнее светлое платье-сарафан без рукавов, туго перетянутое широким ремнем в талии. Со стороны казалось, что ленкину талию можно легко обхватить двумя ладонями. И это при всех других выдающихся формах… С ума можно сойти! И ребята сходили, дрались до крови за её внимание…
Мать у Ленки работала здесь же, в поселке, директором единственного овощного магазина. Как-то раз я зашел туда… В торговом зале стоял удушливый запах гнилой картошки. Больше туда я никогда не заходил. Вообще-то овощи мы всегда привозили из деревни. Картошку, капусту и морковь складировали в погреб металлического гаража. Лук в мешке хранился дома, на кухне за газовой плитой.
Ленкина мать была дамой прогрессивной, ходила с ног до головы в фирменной джинсе, раскатывала «Жигули-шестерке», причём исключительно за рулём. Отец работал где-то в городе и тоже явно не слесарем.