Наследник чародея. Школяр. Книга первая

Рюмин Сергей

— Получается, что либо Ковалев Антон, либо его мать Ковалева Нина Павловна, — заключил Сергей Николаевич, — как-то причастны ко всем этим таинственным выздоровлениям? У нас же после выписки Ковалева Антона больше случаев таких не наблюдалось?

— Скорее, сын, Ковалев Антон, — выдохнул Захар Петрович. — Ну, сам посуди, когда поправлялись наши остальные детишки, его матери рядом в отделении не наблюдалось. А он был.

Сергей Николаевич кивнул.

— Точно.

— Поэтому, — Захар Петрович сделал паузу. — Запиши его домашний адрес. Обязательно! Это,

во-первых. Во-вторых, сходи к его матери. Прямо сейчас. И попроси, после того, как Антон её навестит завтра, пусть поднимется к нам. Дескать, посмотреть его состояние здоровья. Только об этом — никому. Ни единой душе! Понял?

Он прижал палец к губам.

Глава 26

Областное УВД. На докладе у Ворона

— Пошли, капитан! — начальник уголовного розыска Красавин приятельски хлопнул по плечу своего подчиненного оперуполномоченного Шишкина. — Доложишь ещё раз.

— Куда пошли? — удивился капитан. — Кому докладывать?

— К начальству! — отрезал Красавин и уточнил. — К Ворону. Лично.

Уже у дверей приемной он остановился, повернулся к оперативнику и напомнил:

— Говори про всё. Ничего не скрывай. Понял? Свои мысли, догадки — тоже.

— Есть! — Шишкин понятливо кивнул.

Вениамин Вениаминович Шишкин всю жизнь мечтал работать в милиции и именно в уголовном розыске. После школы он сразу пошел в отдел кадров областного УВД, но, увы, ему отказали. Дескать, сначала отслужи в армии, получи положительную характеристику, а потом приходи.

Службы Вениамин совсем не боялся. Со спортом дружил с детства, занимался и футболом, и хоккеем, а под окончание школы увлекся и боксом. Особых высот не достиг, но в городских, а потом и в областных соревнованиях поучаствовал, заслуженно получив 1 разряд.

После армии с мечтой не расстался, и сразу, в дембельском кителе с погонами старшего сержанта пришел обратно в отдел кадров.

Его сразу направили на учебу в среднюю школу милиции. Потом пять лет работы участковым в районе. Вениамин, которого сначала в школе незатейливо звали «Веником», а в старших классах «ВеньВеничем», служил, по принципу «Dura lex, sed lex!» — «закон суров, но это закон», не делая никому никаких скидок и поблажек. Он отправлял за решетку всех, не взирая на лица, от пьяного хулигана, избившего свою жену, до сына директора местного сельпо, изнасиловавшего несовершеннолетнюю одноклассницу.

За сына директора вступился сам начальник РОВД. Да и девица написала отказ. Дескать, всё свершилось по обоюдному согласию. Только в ответ участковый Шишкин подготовил постановление о возбуждении уголовного дела за заведомо ложный донос, и девица забрала свое отказное заявление обратно. В ответ на угрозы начальника РОВД Шишкин съездил в областное УВД, продемонстрировал материалы, сходил в партком. И чудо свершилось! В район приехала дисциплинарная комиссия, начальника РОВД с выговором отправили на пенсию, а Шишкин получил назначение оперуполномоченным в уголовный розыск областного

УВД.

Служба в этом подразделении была далеко не сахар. Оперативный состав не задерживался. Только за три года из «старожилов» в розыске остались только начальник отдела и его два заместителя. Шишкин установил «рекорд» — он проработал 5 лет, получил должность старшего оперуполномоченного и ждал «майора». Помимо всего прочего он отличался невероятным оперативным чутьём, считался отличным психологом, что было немаловажно для оперработника-агентуриста. А ещё он отличался редкой принципиальностью и совершенно не брал ни подарков, ни взяток. Как-то раз даже потерпевший в знак благодарности не смог всучить ему бутылку коньяка.

Только вот дальше его идти учиться (на заочное, разумеется, кто ж результативного опера на дневное отпустит?), Красавин его никак не мог уговорить. А ведь без высшего образования майорское звание — потолок для оперработника. И выше старшего опера без вышки тоже не дадут…

— Разрешите? — Красавин приоткрыл дверь кабинета Воронцова.

— Заходите! — Воронцов вышел навстречу гостям, пожал руки, указал на стулья. — Присаживайтесь!

Сам он, разумеется, сел в своё кресло, больше напоминающее трон.

— Докладывайте!

Красавин дал знак Шишкину. Тот начал:

— Вчера в 00.15 во время моего дежурства в оперативно-следственной группе в дежурную часть УВД поступил вызов о противоправных действиях сотрудника милиции в поселке Химик. Вызов осуществлен Зубковым Владимиром по просьбе пенсионера полковника милиции в отставке Киселевой Марии Гавриловны.

— Ого! — восхитился Воронцов. — Мария Гавриловна Киселева? Бывший начальник ОББ УВД? Отдела борьбы с бандитизмом? Бабушка еще жива-здорова? Давно про неё ничего не слышно было…

— Так точно! — продолжил Шишкин. — Киселева жива-здорова, проживает в поселке Химик.

— Во время выезда в ходе проверки установлено, что участковый Заводского РОВД майор милиции Дубовицкий в ночное время пытался проникнуть в квартиру её несовершеннолетнего соседа без наличия каких-либо оснований.

— Киселева написала заявление о многочисленных злоупотреблениях участкового Дубовицкого, его противоправной связи с местной цыганской общиной и получения от них взяток…

— Недоказуемо, — сразу отрезал Воронцов. — Доказать получение взятки можно только при захвате с поличным! Продолжайте…

— Киселева, её соседи, а также несовершеннолетний указали на многочисленные случаи сокрытия Дубовицким конкретных преступлений, совершенных представителями цыганской общины. В частности, недавно двое цыган-подростков нанесли тяжкие телесные повреждения матери несовершеннолетнего, которая находится в реанимации больницы скорой медицинской помощи в крайне тяжелом состоянии.

— Ладно, не томи! — вдруг влез Красавин.

— Объектом посягательств Дубовицкого является несовершеннолетний Ковалев Антон Николаевич, который находился месяц назад на излечении в детском хирургическом травматологическом отделении Больницы скорой медицинской помощи.