Наследник для генерала-дракона
Шрифт:
Глава 35. На что он злится?
– Жди меня здесь! – мрачно рявкнул Раштон, когда далеко впереди раздались человеческие голоса и ржание лошадей.
Наконец-то цивилизация!
Мы шли через лес уже несколько дней. Ноги стерлись до мозолей и ужасно болели, голова кружилась от голода. Когда я несмело жаловалась на усталость, Блэдмор молча брал меня на руки и нес с непроницаемым лицом.
Я и не думала даже, что Сафир забралась так глубоко
Я не сомневалась, что она сейчас отжигает в моем мире с Дэном на пару. Неужели он увидел, что я снова подключилась к программе, и прервал соединение, чтобы пообщаться с Астен?
Я снова застряла здесь. Хотя именно сейчас была этому даже рада.
Опустившись без сил на мягкий, прохладный мох, я тоскливо смотрела вслед высокой генеральской фигуре, исчезающей средь деревьев.
Положив ладони на живот, прислушалась к растущей внутри жизни, пытаясь осознать свои материнские чувства.
Я опять не знала, что будет дальше. С таким опасным и жестоким мужчиной, как Блэдмор, ничего нельзя предугадать.
То он вдруг становится нежен и всю ночь напролет дарит наслаждение, демонстрируя неподдельную страсть.
А наутро снова равнодушен и отстранен, как подменили! В глазах лед, на губах – презрительная усмешка. Не отвечает ни на один вопрос, зато командует, будто я солдат в его подчинении.
«Собирайся, выходим через десять минут. Сядь тут. От меня – ни на шаг. Пять минут привал и идем дальше. На сон нет времени. На умывание – две минуты. Жди меня здесь».
И попробуй его ослушайся! Повезет, если на плечо повесит, а то ведь схватит за запястье и тащит, будто за что-то наказывает!
Перемены в его настроении мне весь мозг вынесли. Я боялась будущего. Опять.
Может, не стоило мне сюда возвращаться, это же не мой мир, не мое тело. По-хорошему, это даже не мой ребенок.
С последним утверждением моя душа отчаянно не соглашалась. Ведь именно я, а вовсе не Сафир Астен, участвовала в «процессе». И хозяйка тела ясно дала понять, что не хочет этого малыша.
Так кто же я? Самозванка, испортившая ей жизнь? Или любящая мать, пусть и невольная, но готовая защищать свое дитя любой ценой?
Как быть сильной в мире бесправных женщин? Как быть матерью, не зная, где я буду в следующий момент – здесь или уже нет? На кого рассчитывать? На генерала я бы не положилась.
Лорд Блэдмор становиться мне опорой явно не собирался. Я все еще была нищей, безродной пленницей, а он – целым герцогом. На мне была его метка, а на нем – нет.
В ту ночь его внезапное желание не несло особенного смысла, он просто захотел голую женщину, плевать, чувствует ли она что-то в ответ. Мимолетный
А я ведь поверила, что генерал что-то ко мне испытывает. И теперь снова чувствовала себя использованной. Этот дракон был просто невыносим!
Я ненавидела его за то, что он со мной сделал. А себя за то, что уступила. Как мне теперь смотреть в глаза людям? Данатиелу? Самой себе?
Больше он ко мне не прикасался. Хотя спали мы вместе. Его объятия больше походили на оковы, в которых даже дышать трудно, несмотря на уютный аромат кедра и мандарина.
Но зато безопасно и тепло, а это ночью просто необходимо. В лесу водились и волки, и рыси. Никто из хищников ни разу к нам не приблизился, как будто они чуяли, что им не стоит связываться с драконом.
Поначалу я думала, Раштон не хочет использовать свои крылья, потому что это как-то навредит ребенку. Но потом проследила за ним, когда он ушел в лес и начал валить там деревья. Он делал это по нескольку раз за день.
Я думала, он вымещает так свой гнев, боялась на него даже смотреть, считала себя в чем-то виноватой… Но меня ждало потрясение.
Генерал Блэдмор, кажется, не мог вызвать своего дракона.
Скрывшись от меня, мужчина полностью обнажался, прикоснувшись к камню в волосах. Могучая фигура тут же начинала расти, расширялась в плечах, по коже красиво разбегалась красная чешуя. А затем все сходило на нет, будто садилась батарея.
Раштон сжимал кулаки, пробовал снова. Напрягал каждый мускул, раздраженно рычал, и вот затем уже начинал крушить деревья в гневе.
Я поспешила уйти как можно незаметнее, чтобы не попасть под раздачу.
Когда он вернулся, демонстрируя разбитые в кровь кулаки и раздраженный оскал, любые вопросы застряли у меня в горле.
Я бы поинтересовалась, в чем проблема. Но Блэдмор со мной почти не заговаривал, и я не осмелилась. Не мое это дело.
Вот почему мы шли пешком. И вот почему он постоянно был зол.
Раштон вернулся, когда почти уже стемнело. Кинул мне платье и приказал одеться.
На дороге, вьющейся змеей через лесной массив, нас поджидала карета. Женщина в ней согласилась нас подвезти. Это она выделила мне один из своих нарядов, которые взяла из города в одно из своих имений.
Баронесса Агата Уодерли оказалась приятной и общительной сорокапятилетней женщиной и седыми волосами, чуть сбрызнутыми чем-то темно-фиолетовым. И она немедленно заняла Блэдмора разговорами о войне и политике.
Он вначале отвечал неохотно, но постепенно расслабился и втянулся в беседу. К моему удивлению, они мило проговорили все время пути, обсуждая королевский двор и господ, о которых я не имела представления, и законы, которые давно следовало поменять.