Наследники Ассарта (Капитан Ульдемир - 4)
Шрифт:
Что же тогда?
Прежде чем вернуться к себе и думать об этом, следовало увидеть и услышать – что и где делают остальные трое из экипажа корабля.
Двое из них располагались в рубке связи, за радиопультом, и с кем-то переговаривались. Охранитель проник в рубку через ту переборку, что находилась у них за спиной. Его никто не заметил – да и не мог бы, пожалуй, если бы он сам того не захотел. Они продолжали переговариваться. Охранитель прислушивался.
Переговоры шли с Ктолом. То был ближайший к кораблю мир из отмеченных на схеме. Вероятно, туда караван сейчас и направлялся.
С кем-то, находившимся на Ктоле, переговаривались по очереди оба. Одного из них, старика, Охранитель никогда не встречал. Старик говорил на языке ктол с легким ассартским акцентом. Видимо, то был человек Изара – хотя с тем же успехом мог оказаться и доверенным Ястры или Миграта. Зато второй…
Второго Охранитель знал очень хорошо.
То был генерал Ги Ор. Победоносный. Начальник штаба Пpедводителя Армад.
И как оказалось – предатель. Главный предатель.
Будь Охранитель сейчас во плоти, он, ни о чем не рассуждая, стремглав бросился бы на подлеца и задушил его голыми руками.
Плоть, однако, сидела под замком. Приходилось терпеть. Терпеть и слушать.
«…Чтобы все пленные к моменту посадки транспорта были уже на космодроме в полной готовности.
– Это нетрудно, – донеслось в ответ. – Но мы должны быть уверены, что получим наших солдат в обмен именно на тех условиях, которые мы приняли.
– Гарантируем.
– Каким образом?
Генерал Ги Ор откашлялся:
– Моим словом. Словом генерала Ги Ора.
– О, Его Победность? Голубые Орлы, какая радость для всего мира…
– Благодарю. Итак, все будет в порядке?
– Заверяю вас…»
Предатель. Подлый предатель!
Хорошо. Все, кажется, стало ясным. Стоит этому каравану добраться до Ассарта – и транспорты высадят целую армию ассаритов. Зато воины из чужих миров с великой радостью согласятся отправиться по домам.
Замысел неплох. Но его надо еще выполнить!
Кто же сможет сорвать этот план?
Охранитель понимал: никто, кроме него самого.
Он должен обогнать всех. И транспорты, и этот корабль. Оказаться на своем месте заблаговременно. И немедленно штурмовать. Пока войска еще боеспособны. И пока они ничего не знают о приближающемся караване.
Опередить. Каким путем?
Охранитель не стал задумываться над этим. Он знал, что такой путь есть. Только один. Но зато безотказный. Открытый.
Только вот как ступить на него?..
Охранитель ощутил неожиданную, неприятную вибрацию.
Одновременно зеленый плафон в рубке связи погас. Вспыхнул и часто замигал красный.
«Вибрация, – понял Охранитель, – это звук предупреждающего сигнала: предстоит прыжок».
Вот и прекрасно!
Вернуться в свою плоть было делом мгновения.
Он сидел на том же стуле. Ревела сирена – колокола громкого боя. Мигал красный плафон. Крышка кокона была поднята, приглашая лечь, чтобы предохранить себя от убийственных перегрузок, неизбежных при переходе в прыжок.
Охранитель лениво поднялся. Он знал, что пока все люди на борту не улягутся в коконы, сигнал не умолкнет и разгон не начнется.
Тут были возможны два варианта.
Охранитель выбрал тот, что показался ему более надежным.
Он подошел к кокону. Оторвал кусок ткани от полы мундира, в который по-прежнему был одет. Скомкал и засунул в прорезь замка кокона – в ту, куда должен был входить выступ на крышке, чтобы надежно защелкнуться там.
После этого он улегся. Крышка опустилась.
Видимо, он был последним, потому что сирена сразу же умолкла.
Несколько секунд – и Охранитель ощутил, как начался разгон.
Он выждал. Перегрузка нарастала. Скоро она станет невыносимой.
Охранитель с трудом, упираясь плечами и затылком, поднял крышку. Еще несколько секунд – и это оказалось бы ему не под силу.
Он вывалился на пол.
Корабль ускорялся.
Охранителя протащило по гладкому полу. Прижало к переборке. Навалилась сверхчеловеческая тяжесть. С хрустом ломались ребра. Потом кожа не выдержала тяжести плоти. Начала лопаться. Тяжелая кровь всползала на переборку тончайшим слоем.
Но еще до этого остановилось сердце.
Охранитель легко поднялся. Посмотрел на то, что минуту назад было его телом. Но не им самим. Кивнул, прощаясь.
Он стал человеком Космоса, и теперь его не пугало ничто.
Вышел за борт, в пространство.
На Ассарте, в своем подвале он оказался практически в тот же миг, в который покинул корабль.
4
Генеpал Ги Оp Победоносный (или, скорее, тот из двоих Ги Оров, что остался командовать войском неведомо куда отлучившегося Предводителя Армад) находился в своем штабном отсеке подвала и в высшей степени внимательно изучал разложенную на столе схему решающей атаки на Жилище Власти.
– А неплохо сочинили, свинячьи собаки, – пробормотал он себе под нос. – Грамотно. Пожалуй, если начать сегодня – нашей дамочке не устоять, будь у нее людей даже втрое больше…
Между тем (это он продолжил уже мысленно), людей у Ястры оставалось все меньше. После того как Великий донк Плонтский со всеми своими воинами покинул Жилище и, никем не остановленный, направился в свой удел, число донков, находившихся близ Жемчужины, стало стремительно таять. Едва выяснилось, что солдаты Охранителя не задерживают выезжающих, никто уже не мог остановить бегства. Защищать Властелина, хотя бы и нового, ценой собственной безопасности никто не желал. И сейчас за стенами оставалась хорошо если десятая часть тех, кто еще недавно веселился за обеденным столом. Ястра, конечно, пыталась их уговаривать, но безуспешно; а применять силу не решилась. Стоило завязаться схватке внутри крепости – и войска Охранителя пошли бы на приступ – так полагала она. И была права. Вернее – была бы, если бы…
Ги Ор усмехнулся. Конечно, по плану Охранителя начинать приступ нужно было именно сегодня, на этом был построен весь расчет.
Охранитель, однако, осуществить свои намерения, похоже, не сумеет больше – ни сегодня, ни когда бы то ни было вообще.
Не сможет – по причине своего отсутствия.
Не принято, чтобы подчиненные задавали своим начальникам прямые вопросы. И у генерала Ги Ора открытым текстом никто не спрашивал – почему Предводитель Армад никому более не показывается. Но косвенно – вряд ли в штабе Десанта Пятнадцати остался хоть один, кто не выражал – вопросительным взглядом, недоговоренной фразой, да множество таких способов существует – своего недоумения по поводу отсутствия главнокомандующего в самые важные часы подготовки к победной атаке.