Наследство за океаном
Шрифт:
— Я заметила, что Нейл назвал вас Юэном, а вы утверждали, что все зовут вас Джоком.
— Все… кроме членов семьи, — безразлично ответил управляющий.
Линдсей поджала губы. Итак, он явно имеет в виду свою семью. Неудивительно, он со своей мамочкой очень удобно устроился в шикарном доме, они наверняка пользуются и другими привилегиями. А сейчас, когда владелец умер да еще назначил управляющим… Просто дар небес! Теперь мистер Хазелдин, наверное, спит и видит себя хозяином. Он определенно планирует свить здесь свое гнездышко. Управляющий сам считает доходы, вряд ли его кто-нибудь контролирует. Мистер Маквилсон, судя по всему, не очень смыслит в сельском хозяйстве. Вот почему мистер Хазелдин не хочет держать под одной крышей человека, разбирающегося в делах фермы. Обычная девушка, приехавшая с другого конца света, и та не дает ему покоя.
Вслух Линдсей произнесла:
— Я надеюсь, вы не будете возражать, если я загляну в сервант. Мне необходимо ознакомиться с его содержимым, чтобы утром приготовить хороший завтрак.
— Об этом не стоит беспокоиться, мы уже приноровились готовить себе сами.
— Должна заметить, что с появлением в доме женщины подобная необходимость отпадает, в любом случае мне придется готовить для двойняшек. Если вы лишите меня возможности кормить вас, я буду чувствовать себя как кукушка в гнезде. Места много занимает, а толку мало. Во сколько вы встаете?
— Ну что ж, раз вы так настаиваете. Боюсь, правда, для вас это будет рановато. В пять тридцать.
— Вовсе нет, по крайней мере для меня, Прошлым летом я вставала где-то в начале пятого, чтобы приготовить завтрак и обед для двойняшек, разобраться с домашними делами и вовремя поспеть на ферму… Это было после смерти мамы.
Мистер Хазелдин более мягким тоном ответил:
— Я в принципе рано не завтракаю, мне хватает чашки чая и легкого бутерброда. А часиков в семь я прихожу и готовлю себе завтрак. Для Нейла это тоже слишком рано. Школьный автобус заезжает за ним ровно в восемь часов.
— А этот автобус собирает детей только из средней школы или на нем смогут добираться и Каллим с Мораг, когда пойдут учиться?
— Конечно. Им даже не придется ездить в Алегзандру, как Нейлу. Начальная школа у нас недалеко, в местечке Краног.
— Как, как вы сказали? Краног? Это гэльское название? Подождите, подождите… доисторическая свайная постройка на озере.
— Да, хотя, если честно, я не знал точного толкования. Рядом с этим местом есть небольшое озерко, оно огорожено, и в нем устроен бассейн для малышей. Другие школы умирают от зависти, ведь им приходится собирать деньги на постройку или аренду бассейнов для своих питомцев. А зимой они используют озеро как каток. Главное — это абсолютно безопасно. Насчет ребят я договорюсь, и они смогут пойти в школу уже с понедельника.
Все внутри Линдсей возмутилось. “Насчет ребят я договорюсь”. Ей было очень тяжело свыкнуться с мыслью, что она уже не является единственным покровителем двойняшек. Надо же было Лексу Бредмору назначить опекуном настолько неприятного человека, которому она абсолютно не может доверять.
Линдсей вытерла руки:
— Сейчас я приготовлю вам постель в ангаре.
— Не стоит. Я сам.
— Вам незачем заниматься подобными вещами. Это я беру на себя.
— Ах да, я же просил вас не скромничать и смело предлагать свою помощь, — ехидно отметил мистер Хазелдин.
Эти слова вновь заставили Линдсей поджать губы. Она открыла сервант и достала свежее полотенце.
— Знаете, мистер Хазелдин, довольно утомительно быть облеченной несуществующими полномочиями. Кстати, а матрац проветривали?
— Боюсь, что нет. Им лет сто никто не пользовался. Но я возьму свой, он у меня с подогревом, а то у нас тут такие морозы бывают, когда снег скапливается на горах. Ужас! У вас, кстати, тоже с подогревом.
— Как странно! — задумчиво произнесла Линдсей.
— Что странно? — явно не понял управляющий.
— Я приняла вас за человека, привыкшего к спартанским условиям, который презирает всякие там удобства, считая ниже своего достоинства ими пользоваться, предпочитая быть жестким и несгибаемым…
В голосе управляющего отчетливо прозвучали предупреждающие нотки:
— Я могу быть жестким и несгибаемым, но не советую вам, мисс Макре, доводить меня до такого состояния. Просто, учитывая вашу трогательную заботу о моем комфорте, я счел нужным сказать, что матрацы у нас с подогревом, поэтому проветриваются автоматически. В подобных матрацах влага не задерживается. А сегодня я его вовсе не собирался включать. Пойдемте, я покажу вам ангар. У нас их три.
Это были старые, военного образца ангары. Из мебели только самое необходимое. У входа стояла маленькая печка для обогрева. Воображение Линдсей живо нарисовало картину, как много лет назад солдаты грели себе чай на этой печурке. На полу был постелен линолеум, в углу стоял шкаф, дальше сервант, комод, довольно жалкого вида кровать, ночник и стул. Овечья шкура служила ковриком.
Голосом, полным сожаления, Линдсей сказала:
— Да, много же я вам хлопот принесла. Примите мои извинения за то, что выгнала вас из уютной комнаты, мистер Хазелдин.
Управляющий от души рассмеялся:
— Не стоит так переживать. Вот бы вам показать парочку мест, где мне приходилось ночевать. Я ведь два года работал пастухом. — Заметив удивление на лице Линдсей, управляющий пояснил: — Не удивляйтесь, многие парни так поступают, в наших краях это довольно распространенное занятие. Деньги тратить некуда, лучшего способа сэкономить и не найти. Так что этот ангар выручит меня дня на два-три, пока мы не решим, что делать с вашим жильем. Возможно, за счет фермы мы сможем снять вам скромный коттедж где-нибудь в Алегзандре, там до школы недалеко и вам не будет одиноко. Но естественно, домик вряд ли будет роскошным.
Управляющий бросил на Линдсей испытующий взгляд.
Девушка расценила его как вызов и спокойно ответила:
— Очень хорошая мысль.
С точки зрения Линдсей, все выглядело так, будто мистер Хазелдин поставил себе цель избавиться от нее, выжив ее с фермы. И дело было вовсе не в условностях. Неужели он так боится, что девушка заметит то, что должно остаться незамеченным?
Они вышли на улицу. Солнце почти село, последние лучи заката играли на водной глади озера, причудливо переливаясь на его поверхности. Щебетанье птиц стихло, лишь изредка раздавалась трель какой-нибудь нерасторопной птахи, которая замешкалась и до сих пор не уснула. Это напомнило Линдсей дом, Шотландию. Большинство птиц, как она уже успела заметить, водились и в Англии. Вдруг девушка замерла и настороженно начала вслушиваться.