Наследство
Шрифт:
– Силонские собаки, – тихо произнесла Дженроза, глядя на Белару.
Рохет кивнул.
– Когда они попадаются нам, мы отрубаем им головы и сжигаем тела. Так мы даем их душам покой.
Линан ощутил слабость в ногах.»А ведь я едва не впустил ее в дом», – пронеслось у него в сознании.
– А почему же… почему же она попросту не выломала дверь, если она хотела напиться чьей-то крови?
– Если верить легендам, то ее жертвы приходят к ней по собственной воле, – отозвался Рохет, искоса бросив взгляд на Линана.
– Простите меня, Рохет, я просто сам
– Я ни в чем не виню тебя, парень. На самом деле ей почти невозможно сопротивляться, поэтому наши семьи и собираются под одной крышей, когда она просыпается и выходит в лес на охоту.
– Так вот, значит, в чем дело, – подал голос Эйджер. – Я имею в виду те разрушенные хижины, которые попадались нам по дороге. Они все когда-то принадлежали людям, оставившим свои жилища и убежавшим от опасности в ближайшие деревни.
Рохет согласно кивнул.
– А как же вы узнаете, когда наступает время собираться вместе? – спросил Камаль.
– Это случается, как только мы находим ее первую жертву, – резковато ответил Рохет.
– Похоже, что нам здорово повезло, и она не встретилась с нами раньше в своем лесу, – заметил Камаль. – Стоит только подумать о том, сколько ночей мы все проспали под деревьями.
– По большей части она ищет свои жертвы в деревнях и в лесах, которые их окружают. – Рохет целиком завладел вниманием Линана. – Однако теперь что-то изменилось. Если она почуяла присутствие твоего сознания, она станет преследовать именно тебя.
– Но ведь здесь я в безопасности?
– Уже нет. Ты ее уже растревожил. Она будет возвращаться в нашу деревушку до тех пор, пока не завладеет тобой, парень, или если на ее пути встанет еще какое-нибудь препятствие.
– Мы можем сторожить по очереди, – предложил Камаль, однако в его голосе не слышалось решимости. – Мы устроим для нее засаду…
– Ты думаешь, что до сих пор мы не пытались этого сделать? – живо отозвался Рохет. – Все наши засады не дали ничего. Сторожа проваливались в сон на тех местах, где они стояли, или сами становились ее жертвами. Она привычна к людским дорогам, она знает наши повадки не хуже, чем мы знаем повадки зверей, на которых охотимся, или рыбы, на которую ставим сети.
– То есть ты хочешь сказать, что пока мы здесь, мы подвергаем все ваши жизни опасности? – спросил Эйджер.
Рохет с удрученным видом кивнул головой.
– Именно это и хотел сказать Тион. Он ушел уверенным в том, что я попрошу вас покинуть наш дом ради безопасности всей деревни.
– Ты нас прогонишь? – ошеломленно спросила Дженроза.
– Нет, так поступить я не смею. Ведь вы мои гости. Если только вы пожелаете остаться у нас, то я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить вас. – При этих словах на лицо Рохета легла тень.
– Нет, мы уйдем сами, – заявил Линан, про себя удивившись собственной решимости. Эйджер и Камаль взглянули на него с удивлением, а Дженроза выглядела ошеломленной и пораженной ужасом. – Из всего того, что ты сказал, Рохет, следует, что здесь оставаться нам ничуть не безопаснее, чем в лесу, но, оставаясь здесь, мы будем подвергать опасности обе ваши семьи.
Он обернулся к своим спутникам.
– Решение принца. Разве это не то же самое, чего вы добивались от меня все эти дни?
Лесные жители с изумлением смотрели на своих гостей.
Эйджер безропотно кивнул:
– Самое время тебе, малыш, проявить свою способность к главенству.
– Но вы втроем можете оставаться здесь, сколько угодно, – торопливо проговорил Рохет. – Всем вам уходить вовсе необязательно.
– Уйти должен лишь тот, кого почуяла Силона? – спросил Линан.
– Да. Для остальных будет безопаснее остаться здесь, если ты уйдешь из деревни. Силона станет преследовать только тебя.
– Нет, мы все уйдем вместе, – решительно проговорил Камаль, и Эйджер одобрительно кивнул. Одна лишь Дженроза никак не выразила своих мыслей.
Глава 17
В те самые минуты, когда четверо наших беглецов прощались с жителями гостеприимной деревушки, первые утренние солнечные лучи уже пробивались сквозь пышные кроны лесных деревьев.
– Поддерживайте огонь ваших костров высоким и ярким, – советовал на прощание своим гостям Рохет. – Легенды утверждают, что она будто бы плохо переносит яркий свет. Кроме этого, у меня, пожалуй, больше и не найдется для вас напутствия. Все остальные советы едва ли смогут вам пригодиться.
Он протянул Линану свой плащ, темно-зеленого цвета, сливавшийся с цветом лесных деревьев, отделанный замечательными шнурами.
– Неужели на этом плаще лежит какое-то магическое заклятие? – спросил Линан, заранее широко раскрыв глаза от изумления.
В ответ Рохет рассмеялся.
– Вовсе нет, но он тебе пригодится, он согреет тебя, если я оставлю твою одежду себе.
– Мой плащ? Я ничего не понимаю.
– Дело в том, что если мы оставим у себя что-нибудь из твоей одежды, то Силона сможет подумать, что ты все еще здесь, и это задержит ее хотя бы на одну или даже две ночи.
После этого объяснения Линан с благодарностью обменялся плащами с хозяином и пожал протянутую руку Рохета. Тут же Белара вынесла путникам свежий хлеб и куски сушеного кроличьего мяса. Все эти припасы друзья быстро рассовали по карманам.
– Желаю удачи, Линан, – угрюмо произнес обитатель лесной деревушки.
Линан слабо улыбнулся в ответ, испытывая неясную тревогу при мысли о том, что еще могло ожидать в пути его и его спутников.
Беглецы вышли на главную дорогу, убегавшую из деревушки на север. Разговаривали они крайне мало, а по мере того, как разгорался день, росло и общее напряжение. Около полудня они остановились, чтобы быстро перекусить, а потом продолжали путь до тех пор, пока не добрались до перекрестка. В этом месте главную дорогу пересекала более узкая и заросшая дорога, шедшая на северо-восток. Эйджер предложил дальше двигаться именно этой дорогой, которой, судя по всему, пользовались мало. Главным его аргументом при этом было, что, если Силона продолжала бы охотиться за Ливаном, то в первую очередь она стала бы искать его на главной дороге.