Настанет день
Шрифт:
— Тогда зачем ты это делал? Мы все беспокоимся, Дэн. Твой отец, твой брат, я. Мы страшно беспокоимся. Ты ведь специально шел на провал.
— Нет.
— Однако ж ты говоришь мне, что никакая разумная власть — местная ли, на уровне ли штата, на федеральном ли уровне — никогда не допустит советизации нашей страны. Никогда. И все же продолжаешь возюкаться с этим чертовым БК и все больше отдаляться от тех, кому ты дорог. Почему? Ты ведь мой крестник, Дэн. Почему?
— Перемены болезненны.
— Таков твой ответ?
Дэнни встал:
— Перемены болезненны, Эдди, но они грядут, можешь мне поверить.
— Ты ошибаешься.
— Они неизбежны.
Эдди покачал головой:
— Бывают настоящие сражения, мой мальчик, а бывают забавы. И боюсь, скоро ты поймешь, в чем между ними разница.
Глава девятнадцатая
Во вторник вечером они были в кухне, Нора только-только вернулась с обувной фабрики, Лютер резал овощи для супа, Нора чистила картошку. И вдруг она возьми да и спроси:
— А у тебя девушка есть?
— Ммм?
Она поглядела на него своими светлыми глазищами, в них блеснула искра — как от спички.
— Ты же слышал. У тебя есть где-нибудь девушка?
Лютер помотал головой:
— Нет, мэм.
Она засмеялась.
— Что в этом смешного?
— Врешь же.
— А? С чего ты решила?
— Я ее у тебя в голосе слышу.
— Кого слышишь?
Она гортанно рассмеялась:
— Любовь.
— Ежели я кого люблю, это ж не значит, что она моя.
— Вот это правда так правда. Если кого-то любишь, это еще не значит, что…
— Она не докончила фразу и продолжила чистить картошку, при этом негромко напевая с закрытым ртом, такая уж у нее была привычка. Лютер думал, что вряд ли она сама замечает это свое мурлыканье.
Тупой стороной ножа Лютер счистил нарезанный сельдерей с доски в кастрюлю. Обойдя Нору, взял морковь из дуршлага, положил ее на разделочный стол, отхватил верхушки, выровнял сами морковки и стал их резать, по четыре сразу.
— Она как, хорошенькая? — спросила Нора.
— Еще бы, — подтвердил Лютер.
— Высокая? Маленькая?
— Довольно маленькая, — ответил он. — Как ты.
— А я маленькая?
Она обернулась на него через плечо, и Лютер уже в который раз ощутил тот вулканический жар, который исходит от нее даже в самой невинной ситуации. Он знавал не так уж много белых женщин, а ирландок так и вовсе не знал, но он давно чуял, что с Норой надо бы держать ухо востро.
— Ну, не очень-то большая, — заметил он.
Она еще какое-то время глядела на него.
— Мы с вами знакомы уже несколько месяцев, мистер Лоуренс, и сегодня на фабрике мне вдруг пришло в голову, что я о вас почти ничегошеньки не знаю.
Лютер хмыкнул:
— Чья бы корова мычала, или как там говорят?
— Ты на что-то намекаешь?
— Я-то? — Лютер покачал головой. — Я знаю, что ты из Ирландии, но без понятия, откуда точно.
— А ты что, хорошо изучил Ирландию?
— Не-а, совсем не изучал.
— Тогда какая разница?
— Я знаю, что ты тут появилась пять лет назад. Что у тебя вроде как амуры с мистером Коннором, но ты, похоже, особо про это не думаешь. Я…
— Прошу прощения, мальчик?
Лютер давно смекнул, что, когда ирландцы говорят негру «мальчик», они подразумевают под этим совсем не то, что белые американцы. Он снова хмыкнул:
— Видать, попал в самую середку, лапочка?
Она расхохоталась. Поднесла мокрую кисть к губам, пальцы сжимали ножик.
— А ну-ка еще.
— Что?
— Да этот ирландский акцент.
— Уж куда там, я и знать не знаю, о чем вы толкуете, мисс.
Она прислонилась к раковине и воззрилась на него:
— Да это же просто голос Эдди Маккенны, даже тембр такой же.
Лютер пожал плечами:
— Неплохо получается, а?
Лицо Норы посерьезнело.
— Только не вздумай при нем.
— По-твоему, я спятил?
Она положила ножик на разделочный стол.
— Ты по ней скучаешь. По глазам вижу.
— Скучаю.
— Как ее зовут?
Лютер покачал головой:
— Я бы покамест не стал уточнять, мисс О’Ши.
Нора вытерла руки о передник.
— От чего ты бежишь, Лютер?
— А ты?
Она улыбнулась, глаза у нее снова заблестели, но на этот раз — потому что они у нее стали влажные.
— От Дэнни.
Лютер кивнул:
— Это я и сам понял. А еще ты кое от чего другого сбежала. Только оно пораньше было. И подальше.
Она отвернулась, взяла кастрюлю с водой и картошкой, отнесла ее к раковине.
— Интересная мы с вами парочка, мистер Лоуренс, правда? Все свое чутье тратим на других, а не на себя.
— А стало быть, оно только нам на пользу, — заметил Лютер.
— Так она и сказала? — спросил Дэнни. — Она от меня убегает?
— Так и сказала. — Лютер сидел у телефона в прихожей Жидро.
— Она это говорила так, словно устала убегать?