Настоящая фантастика – 2010
Шрифт:
— Сидите здесь тихо, а я пойду в хранилище. Может, там остались древние бумажные задачники. Будет вам хоть какое-то занятие. Почувствуете себя кабинетными учеными. Ха-ха! — С этим словами он быстренько вышел из класса.
Прошло пять минут.
Учитель вернулся в обнимку со стопкой древних фолиантов и раздал каждому по книге. Детские глаза заблестели от восторга, пальцы вцепились в пыльные переплеты и начали шелестеть страницами. Учитель, довольный, что так удачно выкрутился из щекотливой ситуации, разулыбался и уселся за свой стол. Ситуация снова была под контролем.
— Решайте
Гай взял книжку в руки и обо всем забыл. Наверху бледными, едва различимыми буквами было написано: «Сборник задач по астрономии и астрофизике для студентов технических вузов».
Гай, открыв рот и почти не дыша, дрожащими пальцами переворачивал хрупкие, пожелтевшие страницы. Сначала он читал все задачи подряд. Ответы сами рождались в его голове, как только он дочитывал условие. Гай очень этому удивлялся и поначалу сравнивал свои ответы с ответами на последних страницах задачника. Все сходилось, и он продолжал без остановок читать одну задачу за другой, уже не заглядывая в ответы.
Все это казалось ему слишком легко, и он стал пролистывать страницы десятками.
Задачи становились труднее, Гай читал их медленнее, решение уже не приходило сразу во время чтения, а требовало еще несколько секунд.
Гай был в восторге.
Одна задачка ближе к концу книги его особенно заинтересовала: «Вычислить время столкновения кометы Пуланда (учесть ее возмущение от ближайших планет) с девятым спутником Ирады…» — и дальше — полстраницы данных. «Вот это дело! — обрадовался Гай, но тут же снова загрустил: — Почему же нам раньше не давали таких задач?» Он тяжко вздохнул (прямо как учитель) и принялся за решение.
Смотреть в телескоп было куда приятнее, чем решать задачи, но раз надо, так надо. Чтобы не огорчать маму. Гай получил ответ и тут же почувствовал частые удары сердца.
ЗАВТРА.
Ошибка? Он отыскал ответ в конце задачника: всё правильно, все сошлось, и тут глаза его остановились на фрагменте еще одного ответа: «Через двадцать часов после исчезновения девятого спутника Ирады…»
Гай начал листать страницы в поисках этой задачи, но урок уже закончился, и, прежде чем учитель выхватил книжку из его рук, Гай успел прочесть только: «Вычислить, через какое время после исчезновения девятого спутника Ирады взорвется Отарус, вычислить энергию взрыва. Масса Отаруса равна…»
Гай не помнил, как вернулся домой. Помнил только, что мама была на кухне и что-то готовила. А дальше он вцепился в нее обеими руками и начал что-то кричать во весь голос. Сколько прошло времени, прежде чем матери удалось его успокоить и он пришел в себя, Гай не знал. Он сидел на своей кровати, тупо уставившись в окно, мать была рядом и держала его за руку.
— Все хорошо, — шептала она. — Успокойся, все хорошо.
— Все плохо, — ответил Гай, — только ты об этом еще не знаешь.
— Ну, так расскажи мне. Только спокойно и без истерики, чтобы я смогла хоть что-то
Гай кивнул. И спокойно рассказал матери о старом задачнике, о том, что сегодня вечером погаснет девятая луна, а завтра взорвется Отарус и они все умрут.
Мать внимательно его выслушала и снова начала успокаивать:
— Всего-то? А я думала и правда что-то серьезное. Ты так больше не пугай маму. Подумаешь, звездочка бу-бу! Есть куда более страшные вещи в нашей жизни, уж можешь мне поверить! Вот видишь, дурашка, ничего особенного не произойдет, и не стоит бояться!
— Мама, мы все умрем, ты понимаешь?
— И что дальше?
— Все. Никакого «дальше» уже не будет!
— Вот и не стоит об этом переживать. Кстати, возможно, ты и ошибаешься — тебе такое не приходило в голову? — или в твой старый задачник закралась ошибка, наука-то ушла вперед. Папа мне ничего такого не говорил, а он у нас физик, ты же знаешь. Уж если бы что-то намечалось, мы бы обязательно знали.
— Может быть, я и ошибаюсь, но если бы все физики были такими же умными, как наш папа, то мы бы уже давно сами взорвались!
— Гай, что это ты говоришь? Как тебе не стыдно? Он же твой отец и очень хороший специалист. Уж я-то знаю.
— Хорошие специалисты не боятся увольнения, и еще, если бы он был хорошим специалистом, у тебя было бы много туфель и платьев.
— Гай, ты говоришь нехорошие вещи и неправильные. Запомни, твой отец очень хороший специалист, уж можешь мне поверить, и зарабатывает он много, только все тратит на того же осьминога. Просто у отца свои проблемы, и конец света — это еще не повод ругать папу. Ты понял?
— Понял. А если они знают, но специально не говорят? Чтобы не было паники, чтобы люди не посходили с ума? Блаженство в неведении. А?
— Но это невозможно.
— Почему? Люди в Районах глупы, они думают только о развлечениях и как бы поскорей закончить работу. Сами они все равно об этом никогда бы не узнали. А осьминоги делают только то, за что им платят, на другое у них просто нет времени, как у тебя и папы. Они даже из дома месяцами не выходят. К тому же в осьминоге видишь только то, что показывают. Поэтому держать нашу гибель в секрете — не так уж трудно. Большинство людей даже на небо не посмотрят. Как видишь, вполне возможно.
Мать молчала, и Гай продолжил развивать свою мысль:
— Вот ты когда последний раз видела небо? А другие…
— Прекрати, — не выдержала мать.
Гай замолчал, споткнувшись на полуслове, с твердым намерением больше не касаться этой темы. Гори оно все ярким пламенем, а из него больше слова не вытащишь. Намерение это наверняка бы осуществилось, если бы мать сама не вернулась к болезненной теме:
— Допустим, ты прав и Отарус бабахнет, что мы-то можем поделать?
— Ну… тогда тебе уже не обязательно сидеть весь день в осьминоге, ты могла бы побыть со мной, погулять, посидеть на кровати, посмотреть со мной в окно и в телескоп, рассказать мне что-нибудь интересное, как раньше, помнишь?