Настоящая попаданка
Шрифт:
Меня же беспокоила ещё одна мысль: надо ли говорить Гиртану об измене жены? Нет, технически, телесной измены не было, поскольку в её теле нахожусь я, и я себе ничего такого не позволяла. Но, по сути — измена есть.
За Гиртана было очень обидно. Не хотелось бы ранить его ещё больше, но, с другой стороны, он же имеет право знать правду. Что же делать?
Да, натворила Слава дел! Ладно, она о нас с Гиртаном не подумала, но о своём возлюбленном должна была подумать. Что с ним будет, когда она вернётся сюда, а вместо неё буду я? Видеть любимую девушку и понимать, что это не она? Не иметь возможности обнять, поговорить? Ужас! Любовь любовью, но разум-то тоже должен быть. Хоть бы подождала, пока мы до магов доберемся и узнаем, что они скажут. Тогда бы и решала что-то насчёт личной жизни. Нет, не могу понять. Особенно
За завтраком я старалась не смотреть Гиртану в глаза: боялась, что он по ним сразу всё поймёт, а я ещё не решила, стоит ли вообще рассказывать ему о поведении Славы. Вот почему, натворила дел она, а стыдно мне?
Гиртан, конечно же, заметил, и моё мрачное настроение, и упорно уходящий в сторону взгляд. Но поговорить мы всё равно не могли, так как рядом был Гриша. Вот уж кто прямо лучился счастьем! Глядя на него, и я начала немного оттаивать. Он так искренне радуется путешествию, а в особенности — конечной его цели, что улыбка не сходит с его лица. Ну, чисто, ребёнок! Впрочем, в какой-то мере так и есть: он ребёнок, чья мечта вот-вот исполнится. Не удивительно, что он распространяет вокруг себя атмосферу счастья. И ему явно нравится путешествовать, он даже не замечает неудобств, которые создаёт дорога. Впрочем, мне кажется, что я одна их замечаю, поскольку мне есть с чем сравнить, так сказать.
— Отец, матушка, гляньте! — воскликнул Гришка, указывая куда-то в сторону лошадиных рядов. Мы ходили по базару уже около часа, но так и не выбрали подходящих лошадей. Попадались то откровенные клячи, то слишком дорогие и породистые скакуны, а нам нужен средний вариант — выносливые, в меру быстрые, не старые и по карману.
Мы с Гиртаном перевели взгляд туда, куда показывал парень, и увидели целый ряд роскошных вороных. Откуда? Не иначе как специально разводили. Покупать мы их, конечно, не будем, да и вряд ли нам хватит всех наших сбережений на покупку, но полюбоваться вблизи мы подошли. Ух, красавцы! Лошадей я любила, но от верховой езды не особо фанатела, так что легко забросила это занятие. Но, глядя на этих черных гигантов, даже пожалела, что не стала развиваться дальше в этом направлении. Уж у отца бы хватило средств на такую коняшку.
Полюбовавшись немного, прошли дальше, и, наконец-то, нашли то, что искали. Супружеская пара — явно заводчики, продавали гнедых. Здесь была еще довольно молодая кобылка, которая, после последних родов не может больше приносить жеребят, поэтому хозяева решили её продать. А еще два её старших сынка — молодые жеребцы, один покрупнее, другой помельче. Их мы и сторговали, всех троих. Супруги были рады, что не придётся весь день стоять, а мы — что наши хождения по базару закончились.
Забрав лошадей, мы отвели их на конюшню, заплатили за постой до завтра, а сами отправились в город. Гиртан рассказал, что был тут во времена свое юности проездом, показал местную магическую школу, представлявшую собой уютный белоснежный особняк. Здесь вообще, в отличие от деревень и городов, где преобладаю деревянные постройки, большинство домов были каменные. И преобладающий цвет — именно белый. Красивый город.
Побывали мы ещё в центральном городском саду, пообедали в ресторане на открытом воздухе, а под конец нашей прогулки посетили городские бани. О, да! После стольких дней пути первая нормальная возможность помыться. Затем мы вернулись в наш постоялый дом, поужинали и поднялись, чтобы разойтись по номерам. Но Гиртан придержал меня перед дверью.
— Влада, что-то сегодня утром случилось? — обеспокоенно спросил он.
— Нет… да… Давай не сегодня, ладно? — я уже почти всё забыла за время нашей чудесной прогулки, и сейчас ужасно не хотелось начинать этот разговор. Я всё объясню Гиртану завтра. Сейчас я просто хочу лечь и уснуть, и желательно безо всяких сновидений. Он понял моё состояние и просто кивнул. Вот что за мужчина, а? Меня даже родители вот так, с полуслова, не понимали. А Гиртан без всяких слов утром сумел почувствовать, что это у меня не просто дурное настроение или недосыпание. Нет, Славка определенно дура! Тьфу, и зачем я перед сном её вспомнила? Опять эта сцена теперь перед глазами, ещё приснится теперь.
Глава 22
Утром, чуть свет, выехали. Вчера во время прогулки нам пришлось зайти в лавку портного и выбрать из готовой одежды брюки для верховой езды — для меня и для Гриши. Штаны Гиртана с кожаными вставками вполне его в этом плане устраивали. Лошадей распределили следующим образом: самый рослый жеребец по кличке Сумрак достался Гиртану, его братец Восход достался мне, а девочка Заря — Грише, как самому неумелому наезднику среди нас. Нет, в деревнях почти все так или иначе умеют ездить на лошади, но есть разница между профессиональной ездой и скачками без седла по окрестностям деревни.
Лошади действительно оказались неплохими: ухоженными, здоровыми, сильными — видно, что заводчики душой за своё дело болеют. Вон и клички выбрали красивые, поэтичные, а не такие, что выбирают для деревенских кляч. Поначалу, пока приноравливалась, ехать было трудно, но тут как на велосипеде — раз научился кататься, то разучиться невозможно. Пусть даже тогда я была в другом теле, сознание-то помнит, что надо делать. А тело я уже неплохо подкачала, так что дискомфорт под конец дня хоть и был, но не такой, чтобы сильный. Конечно, останься я в прежней форме, и про поездку на лошади пришлось бы забыть: с такими телесами и рыхлостью я бы далеко не уехала. А так, я поняла, что мне вполне под силу выдержать дорогу. Конечно, поездка на телеге имела свои плюсы — можно было поспать в дороге, например. Зато на лошади быстрее. А спать ночью надо.
С Гиртаном мы опять не смогли поговорить: с утра некогда было, в дороге — неудобно. Короткий привал на полянке, во время которого мы подкрепились взятой с собой из таверны курицей — тоже не особо подходил для задушевных бесед. В душе я радовалась каждой такой задержке, и желала, чтобы момент беседы отодвинулся как можно дальше, хотя и понимала, что совсем разговора не избежать. Но что поделать: не хотела я больше видеть горечь в этих, ставших родными, глазах. Чувство было совершенно для меня новое: раньше я ни о ком не заботилась, не беспокоилась. Наоборот, это обо мне заботились, а я принимала родительскую заботу как должное. Сейчас же я готова была отдать что угодно, чтобы уберечь близкого человека от боли. И, если бы не понимание, что, промолчав, я сделаю только хуже, я бы не стала ему ничего говорить. Но я должна. Правда, порою, ранит, но она всегда лучше неведения, хоть и говорят, что в неведении счастье. Я с этим не согласна. Жить в счастливом неведении — значит жить в иллюзии, а иллюзии имеют свойство со временем разрушаться. И лучше раньше, чем позже — на мой взгляд. Если я когда-нибудь выйду замуж, и муж мне изменит — я предпочту знать об этом. Ведь если я буду знать, я смогу сделать осознанный выбор, смогу решить, надо ли дальше жить с этим человеком. Лучше прожить пару лет, разочароваться и разойтись, чем всю жизнь жить вместе, думая, что тебя любят, а под конец обнаружить, что это не так. В первом случае, есть шанс позже встретить настоящее счастье, во втором — получаешь только его суррогат. В конце концов, решение лучше принимать, когда ясно себе представляешь, что тебя ждёт.
Руководствуясь такими размышлениями, я и подсела к Гиртану вечером на стоянке, когда Гришка, завернувшись в шерстяной плед, улегся спать на лежанке из лапника, а Гиртан остался караулить, временами подбрасывая дрова в костёр. Какое-то время я молчала, исподволь разглядывая его профиль: гладковыбритый волевой подбородок, хищный нос с горбинкой, красиво очерченные твердые губы и бездонные черные глаза, в которых искрами вспыхивали отблеска костра. Игра света и теней делали картину поистине завораживающей, и я поймала себя на том, что уже несколько минут сижу, не отрывая взгляда от лица мужчины. Гиртан явно чувствовал мой взгляд, но ничего не говорил, видимо, считая, что я этот разговор я должна начать сама. Даже не повернулся ни разу, гипнотизируя взглядом полыхающие поленья. Наконец я решилась:
— Гир…
Он наконец-то взглянул на меня, медленно повернув ко мне голову и продолжая молчать.
— Мне надо сказать тебе кое-что, — продолжила я, прокашлявшись, так как внезапно охрипла.
— Я слушаю, — с этими словами Гир снова повернулся к костру.
— На днях я видела Славу.
— И? — безразличный тон. Либо ему действительно плевать, либо делает вид. Второе более вероятно.
— И её нового парня.
— Вот как? — приподнятая бровь — единственная реакция на мои слова.