Настя
Шрифт:
Про нашу сборную пишут, что тренер и парни поклялись вернуться с победой. Такие вот ожидания у советских болельщиков. Ни больше, ни меньше. А ведь мы бы могли и не поехать, так как после приглашения принять участие в отборе — мы отказались от участия. Тогда многие отказались. Кто-то из-за слабого финансирования как Турция, кто-то из-за запрета играть босиком, как Индия…
Затем была мутная перепечатка стадиона Маракана вместимостью почти двести тысяч человек. Фото бразильских лидеров Адемира и Зизиньо в бело-белой форме сборной. Затем фото нашей сборной. Почти спартаковские цвета не видны на чёрно-белом снимке. Как я помнил, красные футболки и гетры с белыми
— Дяденька, продайте газету, — просит паренёк с жалостливым подвыванием, — Папка в киоск за «Спортом» послал, а мне не хватило… Ремня даст…
Отдаю газету в руки повеселевшего школьника и иду в родную общагу…
В комнате веселие в самом разгаре. После колобковской песни добивают остатки красного.
Оп-па. А Маша что тут делает? Я её не приглашал.
Потом «Курящая», «Некурящая» и Маша по очереди меряют тяжёлые колобковские бутсы, а Васечка пиликает на губах футбольный марш.
Васечка достаёт мой мешок с вратарской формой и снова начинаются примерки. Шлем, свитер, доспехи и даже трусы. Тут Маша находит в моём рюкзаке металлическую ракушку на ремешках. Это для защиты паха от удара шайбой.
— Это для чего? — спрашивает любопытная Плэнглин.
— Это на нос, — просвещает её невозмутимый Амосов, — Примерь.
Когда Колобок упал со стула и начал биться в конвульсиях до Маши дошло, что это не на нос…
Пока пили чай, моя пишущая подруга кисло косилась на мешок с формой до тех пор, пока я его не убрал под кровать.
— А сейчас зарисовка про смешное имя, — объявляет вошедший в раж Васечка.
Я когда-то этот номер для Насти показал. Сосед слова в тетрадь переписал и на двоих с Серым выучил, чтобы девушек развлекать. Хохотали даже отъявленные Несмеяны, а потом всё по плану шуры-муры, изделие номер два. Вот и сейчас Васечка ведущий, Амосов поддерживает… Примерно так…https://youtu.be/QxMMZIBJ-2U?t=1
Когда все досмеялись, началось рассредоточение по комнатам. Я Маше покачал головой, мол «не хочу». Она взяла плащ и предложила:
— Тогда проводи до остановки.
До остановки это можно. У нас в общаге лифта нет…
Подруга рассказывает мне, что её рассказы зарубили в Главлите. Типа «не надо про загнивающий Запад, напишите про нашу милицию, раскрывающую преступления под руководством нашей партии».
— Нужно валить отсюда, — в запале произносит Маша, — Мне тут печататься не дадут… А я не хочу валить. В Нью-Йорке я в двенадцать лет из дома убежала. Прибилась к местной банде. Меня там все пользовали кто куда. Удивляюсь, как не убили и не заразили… Вернулась домой. Там развод. Все как психи орут… Тут учительница молодая пригласила к себе пожить. Пожила. Вылизывала её по пять раз в день. Она меня тоже. Вроде ничего так. Но, в школе узнали. Её уволили. Меня кисколизкой (было матерное слово) прозвали. Ведь я для них — советская, русская. Не чмо типа негритянки, но где-то рядом… В Союз с мамой приехали. Чудом получили комнату в коммуналке. Отец вместо алиментов вещи присылал: чулки там на продажу, дамское бельё. Мама познакомилась на этой почве с тётей из Совнархоза. Устроилась туда на работу. Вышла замуж за пришедшего с фронта полковника. А я отучилась в школе, поступила в институт. Пробовала с парнями, но как-то всё не так. С девушками лучше, но они боятся. Это же пятно на всю жизнь… А тут вдруг ты… Где я такого понятливого и ласкового встречу?
Вспоминаю плётку и меня передёргивает. Тут вдруг осеняет. Аркаша Вайнер. Её примерно возраста.
— Вот он тебя выслушает и поможет. И с писательством и, возможно, с остальным, — смотрю на девушку.
Она кивает, поняв про остальное.
— Мне кажется у вас получится дуэтом не только книжки сочинять, — говорю я на прощание, увидев её трамвай.
Она обхватывает мою голову ладонями и целует у открытой двери пока тётка-кондуктор не кхекает в окно.
Повезёт Вайнеру… Наверное.
24 июня 1950 года.
Пью воду после разминки и смотрю на молодого ещё Качалина, почему то отцепленного от тренерства в сборной. В той жизни я его помнил уже заслуженным, не молодым — самым успешным тренером сборной СССР. На его счету золото Олимпийских Игр-56 и Чемпионата Европы-60. Интеллигентный, но принципиальный тренер был учеником Аркадьева и обошёл в Сборной своего учителя. За пятнадцать лет, что с перерывами он провёл у руля главной команды страны, мир увидел плеяду выдающихся советских мастеров. Тренер был непревзойдённым тактиком футбола своего времени. Но, и у него случались осечки. После проигрыша в четвертьфинале на Чемпионате мира 1958 года его с треском выставили из сборной. И после не выигранного ЧМ-62 опять. И в четвертьфинале ЧМ-70 — опять. Тогда проигрыш в четвертьфинале чемпионата мира был позорным для страны. Наступят времена, когда это будет приравниваться к спортивному подвигу…
Московский «Локомотив» был так же, как и мы, ослаблен вызовом двух игроков основы в сборную. Но. если у нас скамейка была подлиннее и были лишние три дня отдыха из-за переноса игры с ЦДКА, то у железнодорожников было всё намного печальней. Гайоз Иванович объявил, что в предыдущем матче у соперников получили травмы бомбардир Панфилов и вратарь Грачёв. «Локомотив» хоть и выиграл тогда у московского «Динамо» 2:1, забив два мяча новичку Яшину, но нормальной замены травмированным игрокам нет. В ворота встанет ветеран Василенко не игравший в прошлом году ни разу, а на острие нападения играть у хозяев поля по большому счёту некому.
Это было избиение младенцев. Если в первом тайме соперники носились по полю как угорелые, срывая наши атаки. Их вингер Петров даже воткнул нам на добивании. Один ляд мы то за тайм трёху положили. Колобок со штрафного, я — дальним ударом и Витёк, чеканя мяч, зашёл с ним в ворота. 3:1 в нашу пользу.
После перерыва «Локо» поплыл. Сначала наш юный Бубукин зарядил по отскочившему из их штрафной мячу. 4:1. Потом Шувалов с васиного углового занёс. 5:1. Потом Вальдемар с пенальти. 6:1. Снова Колобок со штрафного. 7:1. А на последних минутах когда железнодорожники дружно пошли забивать гол престижа, Васечка точно дал мне на ход метров на тридцать и, я, убежав от защитника, не стал выкрутасничать, а просто точно ударил в угол. 8:1.
На концовку матча как раз приехал Василий Сталин. Пригласил команду на дачу.
— Зови своих артистов. Гулять будем.
Удалось выцепить только Юру Гуляева. Даша с Люсей на каком-то заводе концертят… Потом наш автобус заехал на какую-то камвольную фабрику и, через полчаса к нам в автобус заскочила стайка весёлых девчат…
Не было печали, просто уходило лето…
На веранде играет патефон. Кружатся пары. Из беседки слышна гитара — Васечка хоть и в зю-зю, но три аккорда выдаёт. Я же почти не пил. Меня зацепила фраза сына вождя во время тоста: