Настя
Шрифт:
Генерал топчет докуренную папиросу и смолит новую, продолжая:
— Начальство повеселело. Стали ответ Макартуру придумывать, но ничего лучше нашего «Да пошёл ты на х…», не придумали. Так и отправили… Ещё вечером Шолохов… ну, танкист из вашей группы мне звонил из Сеула. Говорит, что генерал Пак его и ещё одного нашего офицера в тридцатьчетвёрки отремонтированные посадил командирами к корейским курсантам и к мосту тогда отправил на подмогу. Дима там вроде как двух «Шерманов» поджёг до конца боя. А второму экипажу не повезло. Сгорели, как девушки-зенитчицы… (генерал кривится от своей тупости)… Американскую
Рассказываю про стадион, про Бояринова, про рассказ киношников о бое у моста.
— Да, брат, — сочувствует генерал, — Вот тебе и тыл… Может на передовой бы… Хотя…
Тут Васёк в солдатских галифе и футболке шлёпает, как он думает, строевым шагом и, прислонив поначалу ладонь к пустой голове, бормочет:
— Разрешите обратиться, товарищ генерал?
— Разрешаю. Только сначала товарищ генерал, а потом — остальное. Ясно?
— Так точно, товарищ генерал! — орёт, войдя в роль рядового, Васечка.
— Ты это… Не тяни кота… Чего надо? — усмиряет Сталин своего тёзку.
— Вот ответы написал для товарища… принцессы, — лепечет Колобок и сложенные листки протягивает начальству.
Сталин с укоризной смотрит на меня, кивая на дружка:
— А я гляжу, рядом с тобой все наглеют без берегов. То книжечку на даче просил, теперь вот в почтальоны рисует… Эх, была у меня во время учёбы в Каче одна краля. Столько из-за неё взысканий и нарядов получил… Но, оно того стоило… Эх, Вася. Если она к тебе в Москву приедет… Я, буду не я… Дам отдельную комнату. Как говорится, совет вам, да любовь…
Поухмылявшись, сын вождя, добавил, что-бы подбодрить нас:
— Ничего. Война скоро закончится… Товарищ Мао, как узнал про высадку американцев на территорию Северной Кореи, то сразу и дал приказ об уничтожении десантов. Так, что неделя-другая и американцы согласятся на объединение Кореи на наших условия. Это вам не хухры-мухры… Политика.
Тут, глянув на меня, генерал что-то вспомнил и сообщил мне:
— Товарищ Мао пошутил в беседе с нашими, что дочь Чжоу Эньлая очень просилась с делегацией в Пхеньян. Вероятно хотела крепить советско-китайскую дружбу с одним футболистом… Все смеялись. А подруга эта лишь через неделю прилетит на переговоры о съёмке совместного китайско-корейского фильма. Ты то, Жаров, как я гляжу, жаришь красоток… Аж, завидно…
Я пропустил эту подколку мимо ушей. Взволнованный комполка подбежал к Сталину и, посмотрев на меня с недоверием, доложил после кивка генерала:
— Подполковник Амет-Хан совершал сегодня утром разведывательный полёт над территорией Северной Кореи. Несмотря на советские опознавательные знаки «Ту-2» был атакован американскими самолётами над бухтой Вонсана, где происходила высадка их десанта. Самолёт в ходе воздушного боя был подбит и направлен пилотом на таран американского авианосца. Авианосец получил повреждения и отходит в сторону Японии.
Генерал с хрустом разломил карандаш, который достал из кармана вместе с пачкой папирос.
Тут где-то высоко-высоко как бы застучали молоточки… Все задрали головы вверх. Свободная смена, похватав снятое обмундирование, рванула на командный пункт аэродрома. Раненный летчик объяснил кивнувшему ему
— Это не наши. Наши ниже ходят. На двух-трёх километрах. Две дежурные четвёрки по кругу вокруг аэродрома на скорости. Если кто спикирует на аэродром, то они на выходе поймают… А там выше… охотники бьются. Американцы прилетают «пострелять куропаток на взлёт-посадке», а наши с «Аллеи МИГов» прилетают охотников пострелять. Если против МИГов их «Сейбры», то чаще вничью расходятся. А если другие их истребители прилетают, то наши им вваливают по полной. «Большие» днём не летают. Им как устроили «чёрный четверг» так и всё. Не хотят больше по десятку громадин терять…
А бой тем временем спустился ниже. Четвёрка одних точек спугнула патрульную четверку. Начался стрёкот пулемётов перемежаемый бабаханьем авиапушек. Не поймёшь, кто задымил и свалился вниз подняв в воздух огненный факел.
— Это «Сэйбр» упал… О, а вот и его обидчика подожгли, — не отрывая глаз от неба, говорит раненный лётчик.
Задымивший МИГ, удирал от преследования, но после виража как бы застыл, потеряв скорость и тут в него врезался преследователь-американец. Самолёты отскочили друг от друга, как шары в бильярде и кувыркаясь понеслись к земле. От одного отделилась точка и раскрылся парашют, сносимый ветром в нашу сторону.
Бежим к складывающемся на землю куполу. Раненный лётчик кричит:
— Серафим, ты как?
Пилот, погасив купол, отстёгивается и отвечает, вытирая пот со лба:
— Нормально. Загорелся. Только хотел катапульту включить… Скорость великовата. Выпустил тормозные щитки и тут в меня этот влетел. Я еле успел катапультироваться…
— А тот не успел, — информирует приземлившегося раненный, — Теперь на тебя двух запишут. У тебя с ними сколько? Восемь? Глядишь и к Герою представят…
Тут появляется армейский джип с комполка. Капитан Серафим Субботин докладывает командиру о проведённом воздушном бое. А комполка, заметив подошедшего генерала, начинает свой доклад… Армия. Всё по Уставу.
Васечка насмотрелся на свою Пятую Принцессу и протянул мне снимок.
На ней тоже «мугунхва». Цветок королевской власти. Настя говорила, что сестрёнка поумнее многих придворных выросла. Настоящая Королева Мин. Отдаю Ваську фотку и подхожу к освободившемуся банному тазику. Стягиваю с себя форму, бросаю в таз и протягиваю здоровой рукой дружбану. Тот, посмотрев на мою перевязанную руку, кивает и принимается за стирку…
А я сажусь за газеты, что привёз товарищ генерал. Пресса не совсем свежая, но всё равно:
— Вашингтон. Представитель Белого Дома сообщил журналистам, что Конгресс США во избежание больших потерь среди американских солдат, уполномочил генерала Макартура применять любые средства для наведения порядка в Корее. Американский народ, по опросам, поддерживает это решение.
— Вашингтон. Президент США внёс предложение о смене кандидатуры ещё не утверждённого Конгрессом в вице-президенты генерала Макартура. Новый кандидат — заместитель председателя Демократической партии сенатор Линдон Джонсон.