Натуралист в поиске (Записки ловца змей)
Шрифт:
— Может быть, телеграфируем начальству, что отказываемся ловить гадюк и поедем за гюрзой? — предложил я.
— Позора не оберешься, — сказал Борис, — засмеют нас!
— Не нужно вам уезжать! — убеждал нас Иван Иванович. — Наберете вы гадов своих!
Толик сидел молча.
— А ты как думаешь? — обратился к нему Борис.
— Не знаю, что и думать, — сознался Толик. — Надоело мне без дела сидеть!
— Напиши жалобу в небесную канцелярию и попроси дать хорошую погоду! Не забудь только к ней справку приложить о том, что по состоянию нервной системы без дела сидеть тебе противопоказано.
— Уймитесь оба! — сказал я. — Давайте спать ложиться. Не может погода быть все время
Толик и Борис молча развернули спальные мешки и улеглись. Утром мы все вместе пошли в контору лесхоза. Вокруг конторы собралось десятка два мужчин. Они громко разговаривали и смеялись, но, увидев нас, притихли.
— Все вернулись? — спросил Иван Иванович.
— Все! — отозвались мужчины.
— Тогда заходите в контору. Разговор будет!
В конторе Иван Иванович представил нас коллективу, сообщил нашу задачу и сказал: — Мы должны этим людям помочь. Кто уже видел гадов?
— Гадов в моем обходе много, — сказал один из лесников. — только снег еще не сошел. Сойдет снег — на Клетичной змей хоть мучной мешок собирай! (Опять мучной мешок!)
— Я так думаю, Иван Иванович, — сказал пожилой мужчина, — надо этим хлопцам на озерный кордон ехать. Там гады раньше всего выходят. А в других местах снег их долго не выпускает!
— У меня в обходе гадов хоть отбавляй! — сказал молодой мужчина, только сейчас на Дорошанку не пробьешься. Через неделю озеро очистится ото льда, тогда можно будет проехать.
— Слыхали? — обратился к нам Иван Иванович. — Рано вы приехали. Ждать нужно. Пока в Березину ступайте. День сегодня ясный будет. Десятка два гадов опять наберете. Очистится озеро, мы вас на озерный кордон свезем. Оттуда и на Клетичную, и на Дорошанку рукой подать! Постой-ка, Алексей, ты дорогу на Лешев бугор запомнил?
— Это куда мы на ток ходили?
— Туда.
— Запомнил.
— Сходи на Лешев бугор. Там тоже осенью гады были.
Вышли мы из конторы и разошлись в разные стороны: Борис и Толик отправились в Березину, а я — к Лешеву бугру.
Пришлось мне изрядно побродить по лесу, прежде чем я отыскал тропинку, которая вела на Лешев бугор. Вся беда была в том, что я прошел мимо того места, где нужно было поворачивать от дороги к переходу через ручей. Мне казалось, что оно должно быть где-то дальше. Так и не нашел я нужного места и решил идти по дороге до самого болота. Однако пройти мне не удалось. Дорогу пересек широкий бурный ручей. Перебраться через него было невозможно. Пошел я лесом вверх по течению ручья в надежде выйти к переходу. Ручей бежал по дну оврага с отлогими берегами. Сначала я проламывался через густую поросль мелких кустов, но потом мне это занятие надоело, да и берега стали круче. Выбрался я на полянку, сел передохнуть. На полянке ручей делал излучину и был чуть поуже. С моего берега над ручьем нависла толстая коряжистая ветла. Ствол ветлы перекрывал большую часть ширины ручья. «Пройду по стволу, сколько будет можно, а там перепрыгну на тот берег», — решил я.
В народе говорят: не зная броду, не суйся в воду! Очень жалею, что эта пословица вспомнилась мне несколько позже, чем следовало бы!
Подошел я к ветле, постучал ногой по ее стволу. Ствол оказался крепким. Осторожно ступая по корявой коре ветлы и держась руками за ветки, я дошел до того места, откуда собирался прыгать. Все было бы хорошо, но тут рюкзак зацепился за сухие сучки. Я хотел его отцепить, неловко повернулся и сорвался с ветлы в ручей. Ну и вода! Даже дух захватило, такая она была холодная! Ручей оказался глубоким. Я погрузился в воду по самую шею. Быстрое течение понесло, но протащило всего метров пятнадцать. За эти пятнадцать метров на ногах набило не меньше пятнадцати синяков. Все
Когда я выбрался из воды, от холода дрожала каждая клеточка моего тела. Холодная мокрая одежда облепила меня. Ругаясь, я полез вверх по склону оврага. Ноги скользили по снегу и размокшей глине. Ветки кустов цеплялись за одежду и лезли в глаза. Кое — как я проломился сквозь кусты и, задыхаясь, вылез на верх склона, где росли редкие сосны. Чуть отдышался и, чтобы согреться, побежал. Пробежал не очень много, увидел тропинку. Пригляделся, а это та самая, по которой мы шли с Иваном Ивановичем. Еще бы немного пройти вверх по течению ручья и не пришлось бы купаться. Но так было бы, если бы я был чуть — чуть внимательнее и неторопливее.
Сейчас же нужно было как можно скорее обсушиться. Побежал я по тропинке туда, где вчера сидел у теплинки. Разложил там большой костер, разделся и развесил одежду возле огня. Сам же в голом виде часа полтора приплясывал у костра. Белье, штормовка и штаны высохли, но сапоги остались сырыми. Одевшись, я не пошел домой, а лазил по бугру в поисках змей, но ничего не нашел. Злой, усталый и голодный, направился я к переходу через ручей, чтобы идти домой. Возвращаться по бугру мне не захотелось, и я пошел напрямую через мшистую болотину, где росли хилые сосенки. Болото сверху очистилось от снега, но в глубине еще не оттаяло. Идти по твердому было легко. На моховых кочках кое — где краснели ягоды клюквы. Крупные сочные ягоды сами просились в рот. Стал я собирать клюкву, пересек небольшую куртинку из сосен и вышел на полянку. Здесь все кочки были красными от ягод. Я собирал их горстями и отправлял в рот. Медленно брел по полянке, потом вдруг почему-то посмотрел в сторону и увидел сразу нескольких гадюк. Они лежали, свернувшись в клубочки, у комлей сосенок. Забыв про ягоды, кинулся ловить змей. Но ловить их не пришлось: змеи лежали не шевелясь. Одну за другой побросал я в мешок десяток гадюк. Обследовал близлежащие кочки, и еще десяток змей оказался в моем мешке. Топтался я на этой болотине до сумерек и принес домой более трех десятков гадюк.
Борис и Толик отловили в Березине всего два десятка гадюк, но все вместе за день мы добыли больше полсотни змей. Удачный день! Мы приободрились. Следующие три дня стояла отличная погода. Солнце жарило по-летнему. До темноты шагали мы по Березине и Лешеву бугру, но успехи наши были весьма скромны. За три дня — три десятка змей. Настроение опять упало.
Озерный кордон — изба и избенка, амбар и наблюдательная вышка, залитая водой пристань и сетчатая вольера для подсадных уток. Все это разместилось на маленькой прибрежной полянке. Вокруг кордона, по берегу озера, труднопроходимый хвойный лес, заваленный буреломом, со сплошным покровом мха вперемешку с багульником — болиголовом. Мы сидим в избенке егеря. Пьем чай. Полдень. По стеклу окошка, словно слезинки по щеке, ползут дождевые капли.
Нас привезли на кордон вчера утром. Побродить по берегу нам пришлось какой-нибудь час, а потом дождь загнал нас в избушку и вот льет не переставая всю ночь и уже полдня.
Опять непогода, но мы не унываем: на это есть причина.
Еще бы! Вчера за один только час мы набрали больше сотни гадюк! Все произошло как в сказке. Иван Иванович и егеря познакомили нас с постоянно живущим здесь егерем Платоном Кондратьевичем, помогли перетащить вещи в избушку и тут же уехали по своим делам. Платон Кондратьевич, щупленький, низкорослый пожилой человек, молча выслушал распоряжение Ивана Ивановича, коротко ответил: «Слушаюсь» — и куда-то ушел. Нам не терпелось осмотреть окрестности кордона и набрать тот самый мучной мешок гадов, о котором мы так много слышали.