Натюрморт с воронами

Престон Дуглас

– Агент Пендергаст, могу я спросить, что мы тут делаем?

– Конечно, можете. Мы приехали сюда, чтобы побольше узнать о работавшем здесь Уильямс Стотте.

– А в чем здесь связь?

Пендергаст улыбнулся.

– Мисс Свенсон, за долгие годы работы в ФБР я понял, что все вокруг нас имеет определенную взаимосвязь. Я должен узнать этот городок и все, что в нем находится, включая, разумеется, и птицефабрику. Ваш Медсин-Крик не просто эпизод в разворачивающейся на наших глазах драме, а ее главное действующее лицо. Птицефабрика, как мне известно, средоточие всей экономической жизни и к тому же место работы нашей второй жертвы. Словом, эта птицебойня –

живое сердце вашего городка, если позволите мне такую метафору.

– Может, я подожду вас в машине? Честно говоря, вид мертвых индеек меня не вдохновляет.

– А мне казалось, что они вполне соответствуют вашему художественному стилю. – Пендергаст указал на разукрашенный капот ее старенького «гремлина». – Если они мертвые, то, стало быть, уже не живые, а если живые, то, стало быть, еще не мертвые. Впрочем, поступайте как вам угодно.

И Пендергаст быстро зашагал через стоянку к входной двери. Кори, посмотрев ему вслед, выскочила из машины и бросилась вдогонку. Пендергаст уже подошел к большой металлической двери с выгоревшей на солнце надписью: «Служебный вход. Пожалуйста, открывайте своим ключом».

Пендергаст подергал за ручку, но дверь была заперта. Кори с любопытством наблюдала, как он поступит дальше. Пендергаст полез в карман, но потом передуман и махнул ей рукой:

– Идите за мной.

Они прошли по бетонному крыльцу до угла и остановились перед бетонными ступеньками, которые вели к тому самому приемному цеху, где разгружали только что прибывший трейлер. Протиснувшись между бетонной стеной и перилами лестницы, Пендергаст исчез внутри цеха. Кори последовала за ним. Через минуту они вошли в приемный цех, где один рабочий ставил железные клетки на конвейерное полотно, а трое других вытаскивали индеек из клеток и прицепляли к их лапам стальные крючки. Бедные птицы барахтались, дергались и от страха пачкали конвейер. Сейчас они еще были похожи на птиц, но конвейер уносил их дальше, навстречу неминуемой гибели в чреве птицефабрики. Несмотря на беспрерывную работу мощных кондиционеров, запах в этом цехе стоял отвратительный.

– Сэр? – обратился к Пендергасту юный охранник. – Сэр?

Пендергаст обернулся и протянул свое удостоверение.

– ФБР.

– Понятно, сэр, – проговорил встревоженный охранник, – но здесь нельзя находиться без разрешения руководства. Мне сказали, что таковы правила, сэр.

– Все верно, – согласился Пендергаст. – Мне нужно потолковать с мистером Джеймсом Брином.

– С Джимми? – удивился юноша. – Он обычно работал в ночной смене, но после убийства Уилли попросил перевести его в дневную.

– Я знаю. Как мне найти его?

– Он там, в конце линии, но вам придется надеть халат и шляпу, а я тем временем доложу боссу.

– В конце линии? – переспросил Пендергаст. – Какой линии?

Парень покраснел от смущения.

– Ну, знаете, там такая резиновая полоса. – Он указал на конвейер с барахтающимися вниз головами птицами.

– В таком случае мы пойдем вдоль конвейера, пока не найдем его.

– Нет, сэр, не положено, – замахал руками парень и посмотрел на Кори, словно надеясь на ее помощь. Кори хорошо знала этого парня по имени Барт Бледсоу. Он окончил школу в прошлом году и только что устроился сюда на работу. Типичная история преуспевающего, по местным меркам, парня.

Пендергаст пошел в дальний конец цеха, а Бледсоу следовал за ним, возмущенно размахивая руками. Вскоре они исчезли за небольшой дверью. Кори успела проскочить за ними, зажав пальцами нос и стараясь не наступать на кучи индюшачьего помета. Комната была небольшая,

в ней висели надписи, предупреждающие о возможности поражения электрическим током. В конце комнаты стояла огромная металлическая емкость, где и заканчивался жизненный путь индеек. Конвейер направлял их сюда, и их головки окунались в воду. Здесь они уже не барахтались и превращались в сырье для дальнейшей обработки.

– Ну что ж, – глубокомысленно заметил Пендергаст, наблюдая за этим процессом, – гуманно, очень гуманно.

Кори нервно переминалась с ноги на ногу и отворачивалась. Она знала, что будет дальше.

Конвейер двигался в окошко на противоположной стене. Пендергаст подошел поближе и заглянул в следующий цех. Кори неохотно последовала за ним. Следующее помещение было большим и круглым. Конвейер доставлял туда неподвижные тушки индеек, а посередине комнаты работал большой автомат, отсекающий им головы острым как бритва лезвием. Кровь брызгала на стены и стекала ручьем в большой чан. С одной стороны конвейера сидел человек в халате и с длинным ножом, похожим на мачете. Ему полагалось прикончить тех птиц, которых по тем или иным причинам пропустила машина. Кори не выдержала и снова отвернулась.

– Как называется этот цех? – спросил Пендергаст.

– Кровавый, – ответил Бледсоу. Он уже перестал возмущаться и не без удовольствия выступал теперь в качестве гида.

– Вполне подходящее название, – отозвался Пендергаст. – А что происходит с кровью?

– Ее сливают в большие цистерны, а потом куда-то увозят. А что происходит дальше, понятия не имею, – пояснил парень.

– Думаю, добавляют в корм для животных, – предположил Пендергаст. – Тут все залито кровью.

Кори передернуло. Здесь все было так же ужасно, как и на кукурузном поле, когда она увидела безжизненное тело Уилли Стотта.

– А куда потом поступают индейки?

– В ошпарочный цех.

– Ясно. А как вас зовут?

– Барт Бледсоу, сэр.

Пендергаст дружески похлопал его по плечу.

– Очень хорошо, мистер Бледсоу, ведите меня дальше.

Они миновали кровавый цех, прошли по длинному коридору и оказались в огромном мрачном помещении, напоминающем пещеру. Здесь конвейер делал поворот и доставлял тушки индеек к большой емкости, где их окунали в кипящую воду, а потом сдирали перья и вынимали потроха. В этом помещении было очень шумно, а запах стоял такой, что голова шла кругом. Кроме того, здесь было так жарко, что Кори сразу ощутила на руках и других открытых частях тела мелкие капельки конденсированной жидкости. Она впервые пожалела о том, что не осталась в машине.

– Что здесь происходит? – допытывался Пендергаст, вполне освоившись с ролью экскурсанта.

– В ошпарочном цехе птицу обдают горячим паром, потом окунают в кипящую воду и очищают от перьев.

Пендергаст посмотрел туда, где с конвейера свисали уже почти голые тушки индеек.

– А дальше куда их направляют?

– В потрошильный цех.

– Ну что ж, вполне логично.

Бледсоу, слегка замявшись, попросил:

– Подождите меня здесь, сэр. – И он тут же исчез.

Однако Пендергаст не стал ждать, а быстро зашагал вдоль конвейерной линии, позвав за собой Кори. В потрошильном цехе птиц очищали от остатков перьев, а потом ударом острого лезвия вспарывали живот и вакуумной установкой вынимали потроха. Затем птицы поступали в цех быстрой заморозки. Весь этот процесс был автоматизирован, и только в отдельных местах рабочие контролировали умные машины. Пендергаст увидел женщину, которая стояла у приборной доски и наблюдала за показаниями приборов.