НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА - ОСОБЫЙ РОД ИСКУССТВА
Шрифт:
Рассказ был назван "Майор Вэлл Эндъю" (1962). Фамилия-метафора заключает в себе вопрос: Ну, а ты? Он обращен к "среднему обывателю" на Западе, убаюкивающему себя глубокой философией на мелководье соглашательства с ультрареакционерами.
Этот же вопрос ставил С.Розвал в романе "Лучи жизни" (1959) и его продолжении "Невинные дела" (1962). В вымышленной стране Великании "медные каски" пытаются обратить изобретенные ученым Чьюзом лучи жизни в лучи смерти. На судьбе своего открытия и своей собственной прекраснодушный гуманист (напоминающий доктора Попфа в патенте АВ") узнает истинный смысл "великанского образа жизни" и становится борцом за мир.
В нашей приключенческой фантастике
Лагин вместе с тем - один из немногих сатириков, кому, как отмечала критика, удаются и положительные герои - и те, чьи слабости писатель отлично понимает (Попф в "Патенте АВ"), и те, кто достойно представляет идеал автора (капитан-лейтенант Егорычев в "Острове Разочарования).
Фантастическая сатира, к сожалению, часто не дает должного эффекта потому, что фантастика низведена к дурной выдумке (как в романе Иванова "Энергия подвластна нам"), либо более или менее общеизвестна (как в многочисленных повестях Н.Томана). Лагин создает свой особый фантастический мир, но даже в мельчайших деталях вымысла отталкивается от реального. При этом он всегда дарит читателю нечто интересное, новое или по крайней мере оригинально повернутое. Он превосходно знает то, о чем пишет - от научных тонкостей до оттенков быта на каких-нибудь позабытых богом островах.
Успех романов Лагина было бы неверно объяснять только талантом и мастерством. Кстати сказать, у Лагина тоже встречаются, хотя и реже, чем у других, типичные для фантастов-приключенцев изъяны: ненужная обстоятельность проходных подробностей (за счет чего действие неоправданно замедляется), газетная фразеология, недостаточно освеженные заимствования. Но в чем Лагин несомненно на голову выше собратьев по перу, так это в мастерстве использования научно-фантастического материала. Он искусно переплавляет в фантазию свою эрудицию и свою культуру, склонность к философскому обобщению. Приключенцы, публицисты и фантасты в равной мере числят Лагина в своем цеху. Но для нас важно, что Лагин плодотворно использовал в романе-памфлете возможности научно-фантастического метода.
11
Иной удельный вес элементов научной фантастики в политически заостренных произведениях "Иней на пальмах" (1951) Г.Гуревича, "Разведчики зеленой страны" (1950) и "Черный смерч" (1954) Г.Тушкана, "Сокровища Черного моря" (1956) А.Студитского, "История одной сенсации" (1956), "Накануне катастрофы" (1957), "В созвездии трапеции" (1964) Н.Томана и в его книге "Новая земля" (1946).
Здесь на первом месте приключенческое действо, по-газетному нацеленное против шпионов и поджигателей войны. Научно же фантастический элемент имеет не стилевую и методологическую природу, а чисто фабульную. Фантастическая посылка является лишь одним из приемов и не определяет идейно-художественной концепции. Произведения этого рода иногда называют научно-приключенческими.
В свое время казалось, что за счет привлечения научной фантастики удастся "обогатить художественные возможности приключенческого повествования", "преодолеть трафарет и штампы - это наибольшее зло приключенческой литературы". [277] Элементы научной фантазии, конечно, несколько расширили тематический ассортимент приключенческого повествования, придали детективу некоторую внешнюю интеллектуальность. Но вряд ли в принципе могло быть "удачное соединение приключенческого сюжета с научной фантазией", когда последняя играет в этом симбиозе "подчиненную роль". [278]
277
Е.Брандис - Советский НФ роман. // Л.: Общ. по распространению политич. и научн. знаний, 1959, с.32.
278
Там же. (Курсив мой, – А.Б.).
Классический вопрос "кто?" в повести Н.Томана "Made in..." (1962) распутывается довольно неожиданно: не человек-шпион, а миниатюрный шпион-робот. Попутно читатель узнаёт некоторые сведения из электроники. Занимательность держится на полупроводниковом микророботе (кстати, фантастичном разве что своей миниатюрностью). Но как могло случиться, что люди, у которых достало ума сконструировать умную машину, так грубо ее разоблачили - поместили в печати переданные ею по радио секретные снимки советского ракетного полигона? Ведь с этих снимков начинается распутывание загадки. Ну, а если бы хозяева кибер-шпиона не были такими головотяпами?
В ранней приключенческой повести Томана "Что происходит в тишине" (1948) подобные промахи не так бросались в глаза. Фронтовые разведчики бились над загадкой: кто регулярно передает гитлеровскому командованию планы предстоящих операций? "Предателем" оказалась "забытая" фашистами при отступлении мощная электролампа с вмонтированной крошечной телевизионной камерой. Под лампой наши картографы случайно поставили стол. Немецкая разведка рисковала, стало быть, секретным прибором, будучи уверена, что наши оперативные карты лягут именно под эту лампу.
И все же научно-фантастическая "изюминка" украшала рассказ, и не только неожиданной ударной концовкой. Если бы следователь не докопался до телепередатчика, по логике вещей ему пришлось бы предъявить тяжелое обвинение девушке-чертежнице, а она во всех отношениях заслуживала доверия. К тому же миниатюрная телекамера во время второй мировой войны была все-таки вещью необычной. Интересной была фантастическая посылка и в другой ранней повести Томана "Мимикрин доктора Ильичева" (1939). Состав, меняющий свой цвет в зависимости от окружающей цветовой гаммы, делал "невидимым" советского разведчика.
В послевоенных сюжетах Томан не стремится к оригинальной выдумке. В повести "Неизвестная земля" иностранная разведка охотится за секретами советского ученого при помощи магнитофончика, спрятанного в ручке зонтика. В "Технике - молодежи" автор мог бы найти снимок магнитофона в перстне, а в статьях этого журнала почерпнул бы более содержательные сведения из нейтронной физики, чем те, которые тайно похищают в его повести.
Видимо, под воздействием теории предела писатель предпочел переписывать идеи, апробированные коллегами-фантастами. Рассказ Томана "Девушка с планеты Эффа" (1961) даже в деталях повторяет, ничего не добавляя, аргументацию "Звездных кораблей" (1947) и "Сердца Змеи" (1959) И.Ефремова насчет вероятного человекоподобия инопланетных разумных существ. В повести "Говорит Космос!.." (1961) обыграна идея американского проекта "Озма" (поиски радиосигналов иных миров), многократно использованная другими фантастами.