Научу тебя плохому
Шрифт:
— Ладно.
— Так, что у нас тут, о… а здесь у нас стимуляторы клитора, полезная штучка, хочешь все же подарю? — продолжает подшучивать.
— Не надо мне ничего дарить! — восклицаю, не сдержавшись, а он, гад такой, смеяться начинает. А потом возвращает коробку на место, и резко меня к себе притягивает.
— В общем-то правильная позиция, малыш, — касается губами моего виска, да что ж такое, — игрушки — это хорошо, но хороший секс с живым мужчиной ничего не заменит.
Я в ужасе смотрю на этого засранца. На странного, до ужаса странного парня, чье настроение меняется
Резко вырвавшись из объятий Марка, я отскакиваю от него, словно от прокаженного и перевожу взгляд на источник звука, стоящий у входа. Опираясь на косяк, на меня взирает незнакомый парень.
— Это чем вы тут занимаетесь и что за прекрасное создание? — произносит улыбаясь, с меня взгляда не сводит.
— Темыч, — я подскакиваю на месте от совершено бешеного рева Марка, — а ну свалил нахер отсюда.
— Да ладно, че ты орешь, как потерпевший, — этот самый Темыч начинает смеяться в голос.
А мне становится страшно, нет, не за себя, а за парня этого, потому что Марк, волком на него смотрящий, явно веселья молодого человека не разделяет.
— Тем, до греха не доводи, а.
— Перестань, ща пар из ушей пойдет, — Темыч, вопреки предупреждениям Марка, не уходит, наоборот, натянув улыбку до ушей, двигается в нашу сторону.
И как только оказывается возле меня, хватает мою руку, так резко и неожиданно, что я даже отреагировать никак не успеваю. Моя маленькая ладонь оказывается и в огромной лапе Темыча. Подмигнув мне, парень демонстративно наклоняется и целует тыльную сторону ладони.
— Будем знакомы, я Артем, а вы?
Он симпатичный. Высокий такой, широкоплечий. Волосы у него светлые, пшеничного оттенка, густые. Челка длинная небрежно спадает на лоб, но глаза не прикрывает. Глаза у него, кстати, большие, ярко голубые. Скулы четко выраженные, острые, почти такие же, как у Марка. И улыбка красивая, располагающая.
Однако, несмотря на все перечисленные плюсы парня, мне совершенно не нравятся его прикосновения, а потому я практически сразу вырываю свою ладонь и, убрав руку за спину, непроизвольно прижимаюсь к Марку, успевшему оказаться в непосредственной близости от меня. Жмусь к нему, словно в поисках защиты, но смотреть продолжаю на Темыча. Парень улыбается и улыбка только шире становится, а во взгляде какая-то странная задоринка появляется.
Нет, от Темыча не веет опасностью, и наверняка он неплохой человек, во всяком случае мне так кажется. Но я не хочу, чтобы он меня трогал. Мне это не нравится. Мне вообще не нравится, когда меня трогают, сразу хочется стереть с себя эти прикосновения и хорошенько помыться.
У меня такая реакция не конкретно на Темыча, точнее не только на него, она у меня в принципе такая, и оттого страннее то, что на Марка ее нет, просто нет. Он меня пугает, конечно, до чертиков, и вообще он непонятный, странный, непредсказуемый. Но от его прикосновений не хочется отмыться, они мне
— Ну так как вас величать, прекрасное создание? — продолжает Темыч.
— Ее зовут Есения, — вместо меня отвечает Марк, — и сейчас Есения возьмет у меня ключи и пойдет в машину.
— Но мы же еще не закончили, — произношу тихо.
— Закончили! — рявкает Марк, да так, что у меня пропадает всякое желание с ним спорить.
Я на полном автопилоте беру протянутые мне ключи и, схватив свои вещи, вылетаю из помещения, оставляя этих двоих разбираться без меня. Не имея ни малейшего желания выяснять причины внезапного бешенства Марка, я натягиваю на себя пальто, и выхожу на улицу. Вдыхаю холодный зимний воздух, жмурюсь от порыва ледяного ветра, бьющего в лицо.
Немного постояв, иду к машине.
Забираюсь в салон, захлопываю за собой дверь и вздрагиваю от резкого перепада температуры. А потом лезу в карман за телефоном. Просто проверить. Открываю чат и чувствую, как по телу разливается разочарование. Тишина.
Первым делом я порываюсь написать еще одно сообщение, но набрав текст, тут же его стираю. А потом еще раз, и еще. И так до тех пор, пока меня от занятия моего не отвлекает внезапно раздавшийся щелчок. На водительском сидении появляется Марк. Окидывает меня взглядом, останавливает его на телефоне у меня в руках.
— Не отвечает? — спрашивает, в привычной надменной манере.
А я молчу, я не обязана отвечать на провокации. Просто убираю телефон в карман и отворачиваюсь к окну.
— Молчишь? Ладно. Я тут подумал, здесь ты работать не будешь, — заявляет, выезжая на дорогу.
— Это почему? — резко поворачиваюсь в его сторону.
— Потому что я так сказал.
— Ты, ты не можешь так поступить, ты обещал, что возьмешь меня!
Я настолько поражена его словами и изменившимися в одно мгновение планами, что не сразу понимаю, насколько двусмысленно звучит моя фраза.
— Ну если ты этого хочешь, то могу и взять, — он продолжает смотреть на дорогу, даже глазом не моргнув.
— Ты обещал взять меня на работу, — повторяю спокойно.
— Тебе незачем работать. Чем тебя не устраивает предложенный мной вариант? Живешь, убираешь, готовишь, чем тебе не работа?
— Я не хочу, мне нужны деньги.
— Я могу тебе платить.
— И с какой это радости? А главное, взамен на что? — я начинаю распыляться, совершенно позабыв об осторожности. Потому что бесит. Я уже, можно сказать, смирилась с тем, что работать мне придется с весьма специфическими вещами, а тут на тебе, потому что он так сказал!
Нет, он, конечно, имеет право передумать, и даже из машины меня сейчас вышвырнуть тоже имеет право, но ведь никто его за язык не тянул. Сам предложил, пусть и преследуя определенную цель.
— Еся!
— Я не буду жить у тебя за твой счет, я соберу вещи сегодня же, — отворачиваюсь к окну.
— Да чтоб тебя, ну что за капризы бабские?
— Это не капризы, и я не выделываюсь, у меня есть определенные планы на будущее, я хочу собрать деньги и уехать, далеко уехать, понимаешь? И зарабатывать я хочу честно, не боясь того, что завтра…