Наукоград:авария
Шрифт:
– Значит, авария все-таки была? И активность выпала именно здесь, на моей ...на усадьбе Синюгина? И этот зеленый дождь... Где он еще шел? Где!?
– Только здесь... Мы всю местность проверили...
– "Проверили" - чем? Своим потным носом? !
– Ошибка дозиметристов - они искали здесь только гамма-излучение. ...Я не виноват, Силан Давидович, простите!
Паук упал на колени, головой тыкаясь в грудь Силана.
– Оставь эти штучки - здесь не театр, а я не господь бог. Не он будет судить тебя, а земной суд, "самый гуманный в мире", между прочим.
– У меня два мальчика, оба больные, у них врожденный порок сердца...
– А Аннушка теперь будет лысая ходить, а может быть, и еще кто-нибудь...
– Это все Пьер... Это его дела..
– Всюду этот Пьер! Что за человек, этот Пьер?
– А вы не понимаете?
– Паук встал с колен.
– Вы же сами подписали приказ о назначении Пьера руководителем группы изучения тяжелых изотопов.
– Когда это было?
– Год назад.
– Возможно, подписал. Но ему разрешалось, насколько я помню, получать плутоний-238 в малых количествах, с целью разработки наиболее дешевой технологии его получения. Откуда же здесь такая высокая плотность радиации?
– Они получали изотоп несанкционированно, в огромных количествах.
– И ты это знал... и меня, директора, не поставил в известность!
– Они отчисляли большие инвестиции в институт. И конверты для администрации. Для Вас, Силан Давидович ...
– Врешь, Паук! Это церковь жертвовала на науку...
Паук странно и страшно улыбнулся:
– А виллу на Кипре для...института....- тоже церковь?
После непродолжительной паузы, во время которой Силан, возможно, подсчитал в уме, сколько этих чужих денег лежит на его и жены счетах, он уже спокойнее спросил Паука:
– Почему же случилась авария?
– Это все подстроено, это Егор специально подстроил и Романова использовал, зная про его любовные похождения. Его и Романова надо арестовать! Срочно! Они виновники! Это все против Вас, Силан Давидович! Против Вас!
Силан видел, что у Паука начинается истерика, показная или истинная. Он налил бокал коньяка и заставил выпить Рудольфа.
– Проведешь эту ночь здесь, в усадьбе. Думай, что делать, вместе со своим Пьером. Если город узнает об аварии, ты понимаешь, что будет с твоими мальчиками.
На самом деле, Силан заблуждался - мальчиков Рудольфа Задрюченко ожидала более страшная судьба, чем та, что он имел ввиду - быть сыновьями узника колонии строгого режима.
Силан уехал, не сказав больше ничего. С собой он взял скрипку и домашние тапочки.
– --------------------------------------------------------------
На следующее утро после неудавшейся вечеринки в усадьбе Синюгина рано проснувшиеся дачники наблюдали странную картину: по главной улице их садового кооператива брел пьяный человек ...в противогазе. Более внимательные могли заметить, что из сумки противогаза торчало горлышко бутылки, а резиновая трубка болталась, не будучи подсоединенной к фильтрующей коробке. По виду дорогой, кремового цвета костюм пьяного был весь в зеленых пятнах - вероятно, его хорошо поваляли в траве. Человек утыкался в заборы, поднимался, держась за штакетник или с трудом подтягиваясь на скользкой поверхности забора из профлиста, и продолжал свой зигзагообразный путь.
Спустя час "путешественник" выбрался из садов и сел на обочине шоссе. Некоторые водители проезжавших мимо машин останавливались, но услышав пьяное бормотание о каком-то "зеленом дожде" и "Аннушка уже облысела", глухо раздававшееся из-под маски противогаза, не вылезая из кабины, продолжали путь.
Паука (а это был он, как верно догадался читатель) подобрала "газель", ехавшая из города. Его погрузили в кузов, сняв противогаз, и машина повернула обратно.
– --------------------------------------------------------------
Силан сдержал слово. Уже в первой половине следующего дня в больницу прибыл крупный специалист по радиационной медицине, не самый известный, но определенно из первой пятерки. Анну положили в палату, находящуюся в особой части хирургического отделения, отделенной от общего коридора дверью. На двери был кодовый замок - только три человека, включая прибывшего специалиста, были ознакомлены с кодом. Механик, ставивший код, был послан в длительную командировку...
В этот день у всех дверей Дома Совещаний, где проходила конференция, в гостинице для иностранцев и в здании мэрии появились коврики, смоченные какой-то неприятно пахнущей жидкостью. Швейцары объясняли любопытным, что это - требования санинспекции для ограничения размножения каких-то вредных грибков, они размножились вследствие теплой и дождливой погоды. Однако невидимую радиоактивную пыль с усадьбы Синюгина ни Силан с его опытом и мудростью, ни изощренный и холодный ум Пьера не в состоянии были спрятать за кодовым замком или поймать в смоченных керосином ковриках. Гости трагической вечеринки разносили ее на своих ботинках по улицам города и номерам гостиницы.
– ------------------------------------------------------------------
Люди Пьера вытащили Паука из "газели" перед его домом - трехэтажным зданием постройки 60-х годов, и уехали. Задрюченко прямо на улице разделся до трусов, бросил одежду и обувь в мусоросборник, стоявший во дворе, и подошел к водораздаточной точке у подъезда. Здесь он открыл кран, и начал усердно смывать невидимую грязь со всего тела. На его счастье, бдительная бабушка Лизавета с первого этажа уехала на крещение своего внука в район, иначе бы не миновать Рудольфу Ефимовичу милицейского участка. Благодаря "омовению в Ганге" хмель частично вышел из головы главного инженера, и звонил он в свою квартиру (ключи и прочее естественно "ушли" на свалку) уже достаточно твердо держась на ногах. Нет смысла описывать реакцию и эмоции жены при виде мужа в таком состоянии. Тем более, что ничего подобного Рудик не вытворял за всю их пятнадцатилетнюю совместную жизнь. Рудик ответил тихо и горестно: "Прости", и ушел в ванную комнату.
Пока в ванной слышался шум текущей воды, жена стояла у двери, перебирая в голове возможные варианты объяснения причин плачевного положения Рудика. Тот вышел в халате и попросил жену найти тапочки. Тапочки нашлись быстро.
– Мальчики спят?
– спросил Рудольф.
– Еще спят...Что же с тобой случилось, Рудик? Где твои документы?
– Потом... Рудольф Ефимович вошел в комнату детей, самую большую в их трехкомнатной квартире. Сначала постоял у кровати младшего, восьмилетнего сынишки, нежно и осторожно, чтобы не разбудить, прикоснулся трясущейся рукой к жаркой детской щеке. Потом подошел к старшему, десятилетнему, поправил одеяло и долго стоял в комнате, переводя взгляд с одного мальчика на другого. Жена стояла в дверях, по-прежнему ожидая объяснений.
Рудольф прошел мимо нее в их спальню, сел на кровать и тихо произнес:
– Это все-таки случилось...
"Но больше не горят его прожектора,
Под куполом оркестр его не слышен"
(Из песни Валерия Леонтьева)
ГЛАВА X Цирк на радиоактивном
ковре
– Скоро мы все поймем, - ответил Тенгиз циркачам, удивленным его репликой о совершенном преступлении . Он "учуял запах жареного" - на ногах рабочих были одеты бахиллы, какие используют работники атомной отрасли.