Наукоград:авария
Шрифт:
После нескольких суток пасмурной погоды вечер 30 мая выдался теплым, солнечным. На участках садово-дачного кооператива "Зеленый атом" кипела радость жизни. Мужья, пока еще не в отпуске, вернулись с работы, и это было то время беззаботного ощущения покоя и безопасности, когда вся семья в сборе, никто никуда не собирается, никто не болеет, никто не готовится сдавать ЕГЭ. А вокруг зелено, поют пташки, а комары еще не очень злые.
В саду техника Александра Александровича Иванова была такая же мирная атмосфера. Ложная тревога аварии уже забыта. Жена Катерина, срочно уехавшая с сынишкой в прошедшие выходные в город, теперь, успокоенная, отмывала в нагретой солнцем ванночке пятилетнего Ваню, а муж сидел на открытой веранде (в прошлом году сделал сам, и теперь это было его любимое место отдыха), потягивал пиво и время от времени крутил заводную ручку патефона. Старый забытый музыкальный ящик,
"Без меня не забывай меня.
Без меня не погаси в душе огня,
Будет ночь и будет новая луна.
Нас будет ждать она.."
С участка набожной Марьи Ивановны раздавались звонкие детские голоса - на свежескошенном газоне играли в бадминтон две девочки, ее внучки. Их привез на летние каникулы зять Марьи Ивановны. Сейчас он докашивал привезенным в подарок теще легким аккумуляторным триммером заросший уголок участка, к счастью для Таисии Яковлевны - противоположный от их общего угла, не мешая вспоминать свою бурную молодость под патефонную мелодию старого танго.
Неожиданно, как-то неуместно и нелепо в эту идиллию ворвался властный голос, усиленный до предела прочности барабанных перепонок. Он выходил из динамиков, укрепленных на медленно движущейся по улицам садового кооператива БМП:
"Внимание граждане садоводы! К вам обращается временно-исполняющий обязанности главы города генерал МЧС Федоров! В связи с радиоактивным заражением местности, прилегающей к вашим садам с запада, со стороны болота, объявлена срочная эвакуация! Повторяю: объявлена срочная эвакуация людей, находящихся в садах по улицам, расположенным в западной части кооператива! Прошу не волноваться и не поддаваться панике - вам не грозит радиация, эвакуация временная, необходимая для свободного перемещения специальных подразделений МЧС с целью дезактивации зараженного болота. Повторяю: не волнуйтесь, не создавайте панику - радиация ни вам, ни вашему имуществу, ни садовым насаждениям не грозит. Через несколько дней вы будете вновь отдыхать на своих участках! Прошу подготовиться к эвакуации в течение получаса! У кого нет своего транспорта для отъезда в город, те будут вывезены нашими машинами. Прошу извинить за временное нарушение вашего отдыха".
Этот властный голос прозвучал по несколько раз на каждой улице кооператива. Нет нужды описывать состояние людей, которых нежданно-негаданно изгоняют из собственных домов. Только один человек во всем кооперативе "Зеленый атом" испытывал чувство глубокого удовлетворения: недружелюбный и мрачный пенсионер, сосед Катерины, злорадно вещал: "Что я говорил об аварии на реакторе? Надо было давно бежать - теперь уже поздно". Его одним из первых затолкали в автобус, поданный ровно через полчаса.
В то время как семья техника Иванова собирала необходимые вещи, на самодельной веранде медленно умирал голос Ружены Сикоры.....
– -----------------------------------------------------------------
А в течение этого дня, после драматических событий в усадьбе Синюгина, гибели Пьера, счастливого избавления Тенгиза от радиоактивного плена и перед шокирующим заявлением генерала, происходило следующее.
Поутру, по сигналу Андрея, в усадьбу Синюгина прибыл федеральный отряд МЧС, специально снаряженный для ликвидации радиационных аварий, и события стали развиваться по обычному в таких случаях сценарию. Прежде всего, дозиметристы убедились в наличии значительного радиационного заражения территории, прежде всего, газонов, кустов и плоских открытых плоскостей строений. Быстро оборудовав полевой лагерь на свободной от альфа-радиации части усадьбы, в дубовой роще, туда определили для временного пребывания всю труппу цирка. Частично использовали и цирковые фургоны, избежавшие контакта с радиоактивной грязью; артистам было не привыкать жить в цыганских условиях. К ним присоединили охранников Пьера и рабочих, нанятых для настилки газонов. Один из охранников (тот, что бывший поэт) накануне ночью удрал, но его выловили на территории дачных участков. После этого около охранников выставили теперь уже легитимную охрану. Врач, состоявший в штате отряда, начал предварительный осмотр всех людей, которые могли подвергнуться заражению альфа-препаратом.
Командир отряда, генерал Федоров, человек гигантского роста, решительный, прямой, с реакцией молнии, попытался наладить взаимодействие с местными властями. В качестве своей штаб-квартиры он выбрал кабинет Силана, не обращая внимания на протесты Светочки Шараповой-Образцовой . Сам Силан в это время был в больнице, успокаивая "дорогого гостя" Гюнтера Гейгера, всё еще не верящего в клещевую версию. Дорогие дочки профессора Гретхен и Метхен благополучно объявились после ночного (возможно, не безгрешного) раута в коттедже Пьера, но сам отец еще не отошел от шока, вызванного их исчезновением и сильной дозы яда, введенного Пьером для имитации инфаркта. Прибытие светилы медицины, вызванного Силаном из столицы для лечения Анны, помогло спасти Гюнтера от верной смерти. Молчание светилы было куплено, по слухам, ценой дорогого поместья. Слухи, однако, ничего не говорят о том, были ли переведены эти деньги в Германию. Читатель, конечно, понимает, что это мог сделать только Пьер; городские сплетники догадаются о правде, только прочитав этот роман.
Светочка старалась во всю, но все телефоны администрации города молчали. После двух часов поиска, наконец, выяснилось, что вся верхушка администрации либо находится в отпуске в неизвестных местах, либо попросту слиняла. Самого мэра видели вчера вечером на посту выезда из города - на двух джипах вся семья "отправилась на отдых заграницу". Именно так мэр объяснил постовым свой отъезд.
Сумели найти только директора института Силана Давидовича и, конечно, начальника местного ФСБ Егора Кузьмича. Последний явился, понятно, без приглашения. Силан Давидович был, безусловно, смертельно оскорблен тем, что его приглашают в собственный кабинет, но этикет вертикали власти подавил инстинкт самолюбия. Он даже проглотил обиду на саркастическое замечание генерала по поводу любимой Силановой скрипки, что " в бой зовут гулом барабанов, а не писком скрипочек". Впрочем, Силан получил компенсацию за оскорбление: он уселся в собственное кресло - карликовое было не по фигуре генерала. Егор Кузьмич сразу и безаппеляционно начал напирать на отсутствие дисциплины на установке, на то, что "некий морально-разложившийся сотрудник учинил аварию, запутавшись в своих амурных делах. И еще: сотрудниками установки было сорвано учение местного ФСБ по пресечению террористического акта, возможно, с провокационными целями. Тут Егор Кузьмич многозначительно посмотрел в сторону директора. Тот просто опешил от такого заявления, и не сразу смог сообразить, что сказать. На помощь ему пришел генерал, попросивший тут же представить документальное разрешение высших инстанций на проведение учений с визами местных властей. Силан Давидович пришел в себя раньше, чем Егор успел что-либо придумать в оправдание своей лжи.
– Егор... Кузьмич, ты же публично объявил ответственному персоналу установки о возможности теракта, как раз вечером, накануне радиационной аварии! Никакого намека на то, что это будет учение! Была даже стрельба боевыми зарядами!
– В потолок, - упрямился Егор.
– И то, что это профанация террористического акта, грубо сделанная, непродуманная, приведшая к аварии установки, а вовсе не решительные, геройские действия отряда местного ФСБ, как его начальник (Силан смотрел на Егора, который пытался вклиниться в разговор, но генерал резкими жестами не давал ему этой возможности) сначала раззвонил по городу - это факт. Он сам вынужден был признать это на следующий день, когда я предъявил ему некоторые интересные факты событий той ночи. Товарищ генерал, начальник местного ФСБ совершил, по- моему...
Тут генерал оборвал Силана:
– Что он совершил и какое понесет наказание или поощрение - это решим мы.
– Вот-вот, авария-то произошла до того, как террориста, т.е. нашего сотрудника, толкнули на кнопки, - воспрянул духом Егор.
Генерал ухмыльнулся:
– Каков командир, таковы и солдаты.
– Товарищ генерал, - вставил многозначительно Силан Давидович.
– Я с полной ответственностью директора института должен заявить, что авария была чисто радиационная, без разрушения ядерной зоны реактора. К сожалению, пока не выяснено происхождение обнаруженной на ограниченной территории альфа-активности. Но наши сотрудники стараются...
– Хватит.
– Генерал понял, что из этих людей трудно извлечь нужную информацию - все превратилось во взаимные упреки одного к другому.
– Совещание закрыто. Я беру руководство городом и ситуацией под свой контроль. Это уже согласовано с министром Шойгу и вашим губернатором. (Генерал не сказал присутствующим, что не только мэр города, но и губернатор Раскатов собрался было лететь в Португалию, на свой "запасной аэродром", но по каналам контрразведки ФСБ об этом стало известно, и беглецу пришлось явиться перед строгим генералом).