Наукоград:авария
Шрифт:
Силан и Егор, стараясь не смотреть друг на друга и на генерала, покинули кабинет. Генерал, понимая, что здесь все не так просто, решил пока не заниматься поиском виноватых, а спасать людей и дома.
– --------------------------------------------------------------
После неудачи в библиотеке, Тенгиз без особой надежды попробовал скачать из Интернета электронные версии статей или книг по нужной тематике. Но как и ожидалось, материала было мало, и ни одного free download - только за кредитные карты с западных сайтов или за денежный перевод - с русских. Никаких Master или Visa Card у Тенгиза отродясь не было, а сроки получения по переводу его не устраивали. Но Интернет есть Интернет, чтобы ни говорили противники, называя его "помойкой". Среди авторов одной статьи Тенгиз встретил очень знакомую фамилию - Гелиани. Этот талантливый грузинский математик еще в 70-е годы не вернулся из Англии после симпозиума и в дальнейшем стал Нобелевским лауреатом. Однажды, будучи на отдыхе в родном грузинском селе около Кутаиси, Тенгиз слышал от аксакалов, что "нобелевский лауреат Гелиани - из нашего рода". По словам стариков, он приходится троюродным дедушкой Тенгизу. "Наверное, в тебе его гены, потому ты такой ученый, Тенгиз". "Дедушка или не дедушка - мне все равно, но про детерминированный хаос он должен все знать" - так подумал Тенгиз. "Жив ли он?" Оказалось, жив, и имеет свой сайт, с электронным адресом и телефоном. Тенгиз тут же набрал номер на мобильнике и в ответ услышал как всегда неприятный для звонящего голос автоответчика: "В связи с введением в городе чрезвычайного положения, все разговоры записываются. Просим извинить за возможные неудобства". Тенгиз дал отбой. Подумав, ("была-не была!"), вновь набрал английский номер, прослушал гнусавое предупреждение автооператора и стал ждать ответа. Ответил молодой женский голос, естественно, по-английски: "Хэлло! Это Сьюзен, секретарь профессора Гелиани. Он сейчас отсутствует. Кто его спрашивает?" Неплохой английский сейчас оказался Тенгизу весьма кстати: "Это Тенгиз Гелиани, я - дальний родственник профессора. Недавно я был на его родине, в Грузии, в Кутаиси, и старики просили меня передать поздравления профессору - ведь у него скоро юбилей. Они помнят профессора еще мальчиком и гордятся им". На том конце молчание. Тенгиз: "Вы понимаете меня? Вы передадите поздравления профессору?" "Я хорошо понимаю Вас, мистер, несмотря на сильный русско-грузинский акцент. Но я удивлена, почему вам неизвестно, что профессор как раз находится сейчас в Грузии, в Кутаиси? Если это шутка - то неудачная, если попытка завести знакомство со мной, то это бесполезно. Это не по-шотландски. Гудбай!" Отбой. "Завести знакомство - ишь чего захотела! А если ты - уродина, хромая, горбатая, и в добавок еще рыжая. Шотландцы все рыжие. Сколько же лауреат будет в Грузии?" Тенгиз вновь набирает номер рыжей неприступной шотландки. "Алло? Это Сьюзен, секретарь профессора Гелиани. Он сейчас отсутствует. Кто его спрашивает?" "Милая Сьюзен, я действительно не прочь завести с вами знакомство. А лучше - переспать, прежде чем профессор вернется в Англию. Когда он вернется?" "Нахал! Извращенец! Имейте в виду: ваши слова записаны на магнитофон. Через два дня я сообщу об этом профессору!" "Thank you! I kiss you. my love!" Отбой.
"Итак, у меня есть один или два дня. Успею".
– -------------------------------------------------------------
Генерал Федоров объявил чрезвычайную ситуацию в городе и его окрестностях, на основании докладов отряда дозиметристов определил районы умеренного заражения, из которых людей надо было временно эвакуировать до окончания операции дезактивации, и районы опасного заражения, которые станут запретными зонами. Этими зонами оказалась, конечно, усадьба Синюгина и территория болота между озером и дачными участками - болото "Смерть водяного". Любители клюквы на несколько сотен лет лишились своей осенней радости. Под эвакуацию попали некоторые районы города (в частности, квартал вокруг Центра Научных Форумов, куда занесли плутоний Пьера участники совещания на своих ботинках и окрестности коттеджа Пьера) и около половины территории садового кооператива, прилегающего к болоту. Александр облегченно вздохнул, вспомнив, что участок Серого находится в восточной части. Позднее, однако, было решено включить в зону заражения еще несколько восточных участков, близких к реке, в том числе и дачу Серого.
То, что творилось вечером и ночью 30 мая на дороге между кооперативом "Зеленый атом" и в самом городе, было похоже на кадры из фильма ужасов под условным названием "Ночной кошмар". Те садоводы, которых эвакуировали из кооператива, а их городские квартиры также оказались в зоне эвакуации, не знали, что делать. Часть автолюбителей бросилась назад в сады, к своим везучим знакомым в восточной части территории кооператива. Другие решили вообще уехать из города куда-нибудь подальше. Но ни тем, ни другим это не удалось - согласно приказа о чрезвычайном положении въезд и выезд из города после 10 часов вечера был закрыт. Одиноким не удалось скоротать ночь в ночном клубе по той же причине ЧП. Помимо этих не счастливчиков, по дорогам города метались автомобили с семьями из городских эвакуируемых кварталов, выбравшие самостоятельный план эвакуации - отъезд на дачи. На дороге между постом и кооперативом застряли неудачники, успевшие проскочить пост до 10 часов, но вынужденные вернуться в город позднее. Если бы кто-то посмотрел в это время с большой высоты на территорию города с дачным поселком, то он принял бы ее за муравейник - муравьи строго держались дорожек, но ползали по ним больше хаотично, чем в каком-то определенном направлении - настоящий детерминированный хаос.
– ---------------------------------------------------------------
Тенгиз, благодаря Андрею, получил разрешение на выезд из города на два дня, и заказал по телефону обратный билет в Кутаиси: "пусть, кому нужно, знают, но скорее всего, все они на том свете".
Перед отъездом он решил навестить отца Мефодия. Несмотря на общительность Тенгиза и массу друзей и знакомых, мало было людей в наукограде, с которыми он мог бы на равных обсуждать научные проблемы. Сейчас он вспомнил, что отец Мефодий, когда еще тот звался Мишей Святохваловым и работал теоретиком, считался специалистом по динамике сложных диссипативных систем. Возможно, он посоветует что-то, может быть, назовет каких-то ученых в центральной России - Тенгиз экономил время.
Мефодий неожиданно заинтересовался задачей Тенгиза. Быстро поняв суть его плана, он одобрил стремление "бывшего коллеги" спасти невиновного человека и разоблачить "шайку бандитов от науки". Но что касается научной стороны дела, тут Миша-Мефодий высказался пессимистично: "Насколько я помню свои работы в этом направлении и работы коллег, детерминированный хаос невозможен в такой системе, как ваш лазерно-ядерный реактор. Думаю, этот путь тупиковый. Наверное, твоя поездка к профессору Гелиани будет напрасной. Кстати, когда ты возвращаешься?". Тенгиз сообщил время возвращения самолета в Домодедово. При расставании, Миша Святохвалов вновь стал отцом Мефодием, перекрестив Тенгиза и напутствовав словами "Дай бог тебе мягкой посадки!".
– --------------------------------------------------------------
Тенгиз застал Лауреата Гелиани уже только за праздничным грузинским столом в честь отъезда "знаменитого дорогого гостя". Добиться что-либо в такой ситуации можно было только одним путем. И Тенгиз попросил слово у тамады. И произнес длинный-предлинный, самый длинный в своей жизни тост, может быть, его можно было зарегистрировать как рекорд Гиннеса. На самом деле, он серьезным образом изложил свои соображения по мучившей его задаче. Гости за столом, привыкшие к длинным тостам, терпеливо ждали развязки совершенно не понятной для них речи. Уставший от застолья и заснувший было тостуемый старый Лауреат, услышав хорошо знакомые формулировки и научные термины, оживился и дослушал тост-семинар до конца, который прозвучал так: "Такую трудную задачу может решить только один человек на Земле - наш дорогой гость, великий Гелиани! Выпьем за его здоровье!". Тост как тост: все они построены по закону анекдота - неожиданное пожелание, часто не имеющее никакого отношения к рассказу тостующего. Слава богу - Нобелевский лауреат понял Тенгиза. Через час он должен сесть на самолет, отправляющийся в Лондон через Москву. И Гелиани предложил Тенгизу лететь с ним до Москвы. "Пять часов, считая время ожидания. Хватит для нужных Вам оценок".
" А как же с билетом? У меня самолет только завтра". "Не волнуйтесь, молодой человек - у меня бронь на два места".
Во время этого, ставшего легендарным, полета Тенгиз был на седьмом небе в прямом и переносном смыслах. Сидеть в удобных просторных креслах первого класса, рядом с Нобелевским лауреатом, который на ноутбуке вычисляет нужную тебе задачу, и стюардессы также вежливы и предупредительны с тобой, как и с этой всемирной знаменитостью - это ли не счастье?
Гелиани объяснил Тенгизу суть подхода к решению задачи и еще за час до посадки закончил все необходимые выкладки. Состояние детерминированного хаоса могло возникнуть, подытожил лауреат, при появлении вблизи активной зоны реактора дополнительного определенного количества вещества, делящегося быстрыми нейтронами. Это изменило бы характер динамических свойств системы как раз в эту сторону. "Для параметров Вашей установки - это порядка 200-300 граммов, например, урана -238 или плутония-238. При этом в картине динамики объекта, находящегося в состоянии детерминированного хаоса, изредка появляются "окна" нулевого значения параметра, после которых следуют его высокие значения".
– То есть, в нашем случае - мощный аварийный импульс реактора, без всякого внешнего возмущения коэффициента размножения нейтронов? - уточнил Тенгиз.
– Именно так.
– И соответственно, можно предупредить этот большой импульс, снизив коэффициент размножения нейтронов непосредственно перед ним, - добавил Тенгиз.
Гелиани утвердительно кивнул головой. Всё стало ясным: и странное поведение реактора из-за избыточного количества плутония, накопленного компанией Пьера-Паука&X в камере 9, и причины молчания об этом событии всех ответственных (у каждого свои), и спасение установки от второго Чернобыля Сергеем. И вследствие ослабления импульса - выброс только легкоиспаряющегося летучего вещества из девятой камеры.
Тенгиз настолько был взволнован и обрадован, что залпом выпил поднесенный ранее стюардессой стаканчик коньяка. "Вы что - алкоголик?" - удивился лауреат. Тенгиз рассмеялся: "Ну вот: Вы, как ваша Сьюзен. Только она считает меня сексуальным маньяком".
В оставшееся время Гелиани расспросил Тенгиза про его город, деликатно не задавая вопросов о последствиях выброса альфа-активного изотопа. "Да, - вдруг вспомнил лауреат, - вчера на англо-язычном новостном сайте я прочитал о задержании одного русского в порту Саутгемптон, на колесах автомобиля которого обнаружены следы опасного радиоактивного вещества. Фамилия его звучит странно для русского - Грэй ("серый" по английски, прим. автора). Я надеюсь, что он не из вашего города?" Для Тенгиза эта новость была ошеломляющей, но он промолчал. "Как же Серый мог измазаться, - думал Тенгиз, - когда аварию машины с фальшивкой - полонием-бериллиевым источником нейтронов вместо оружейного плутония - он устроил за несколько часов до выброса плутония-238 , и должен был немедленно покинуть Вязну? Не связан ли дядя Вася с бандой Пьера? Какую роль сыграл этот гениальный самоучка и авантюрист в событиях 25 мая, помимо кражи полония и убийства курьера исламских экстремистов?". "Что Вы задумались, Тенгиз?" Тенгиз ответил вопросом на вопрос: "А Вам, профессор, наверное, рассказали в Кутаиси, будто я - ваш дальний родственник?" Лауреат улыбнулся: "Все, кого я встречал в Грузии, оказывались моими родственниками". Оба рассмеялись. "Застегните привязные ремни. Наш самолет идет на посадку" - объявила милая стюардесса.
Расставаясь перед погранично-пропускным пунктом, Тенгиз сказал своему знаменитому коллеге: "Вы, профессор, спасли от тюрьмы и позора одного очень хорошего человека и его семью. Приезжайте, пожалуйста, на любую конференцию в нашем городе, и я познакомлю вас". "А я приму Вас у себя в Англии в любое время, и Вас, и Вашего друга с семьей, если только семья его не семь "я" - у меня только шесть комнат для гостей".
Было уже за полночь, когда Тенгиз вышел из здания аэропорта. Учитывая количество вина на грузинском застолье ("хорошо, что профессор Гелиани почти трезвенник"), коньяк в самолете и сильное желание поспать, он решил заночевать в гостинице аэропорта и ехать на своем авто в Вязну с утра.