Наваждение снежного рыцаря
Шрифт:
Глава 5
Треск поленьев в камине звучал усыпляюще-ритмично, щелчок за щелчком, тоненьким, еле слышным. Огоньки плясали по комнате. Снежный рыцарь улёгся на медвежьей шкуре в небольшом отдалении, позади сетчатой металлической решётки, защищающей комнату от пожаров.
Странное ощущение заставило его проснуться. Ему показалось, будто кто-то лежал позади и обнимал его дрожащими руками. Широко распахнув глаза, Элиас в ужасе припомнил события минувших дней и резко лёг на спину, прогоняя призраки прошлого. Тоненькая белоснежная рука, усеянная маленькими шрамиками, упала ему на живот, прикрытый меховым плащом.
Иола лежала рядом и дрожала, прижимаясь к тёплому мужскому телу. Опомнившись, рыцарь сгрёб девушку в охапку и поскорее укутал, согревая.
«Ну что за глупый поступок?» – подумалось ему. А на душе вдруг стало тепло и приятно.
Ранее он слышал, как она долго ворочалась без сна, и намеренно не двигался, чтобы не давать повода поговорить. Он отчаянно боролся с желанием присоединиться к новоиспечённой супруге, чтобы сделать их брак настоящим. Настолько настоящим, насколько это было возможно в данной щекотливой ситуации.
Но оказывается, Иола не могла уснуть одна. Хотела, чтобы он лёг с ней рядом? Неужели она его не боится? Неужели примет судьбу и не будет роптать на глупое стечение обстоятельств?
Искушение было велико. Кровь прилила к ногам, едва девушка в его объятиях облегчённо выдохнула во сне, согретая теплом мехового одеяла и его тела.
Душистый аромат мыла, гладкая батистовая рубашка, соблазнительное тело хрупкой девушки в его объятиях – и он был готов отдать всё, что имел, лишь бы она проснулась и обняла его, поцеловала, отвечая на страстные ласки.
Но увы, Иоланда сладко спала, и нарушать её сон Элиас не отважился. Отпустив её ненадолго, он присел на корточки, вновь взял на руки непослушную супругу и отнёс обратно в кровать. Мёрзнуть на полу ей нельзя. А ему сейчас в самый раз будет совершить обход крепостной стены, прочистить мозги морозным воздухом, чтобы не совершить ту ошибку, о которой впоследствии он будет очень сильно сожалеть. Ещё не время для их близости.
Шутка ли судьбы? Но ему нужна была домохозяйка, которая превратила бы его существование в более сносное времяпрепровождение, чем сейчас. Ситэлия сделала всё, чтобы растерзать его доброе имя на клочки. Она прикладывала немало усилий, настраивая горожан против него. Но он был упрям и не хотел покидать отца. Чувствовал, что настанет тот день, когда ему понадобится помощь и, возможно, спасение, а какой же он сын, если не сделает этого?
Он себе не простит. Никогда.
Ноги, обутые в кожаные сапоги, будто брели по каменным коридорам. Элиас, в одной рубашке и штанах, без всякого стеснения шёл по безлюдному замку. На небосводе всё было по-прежнему. Звёзды, тёмно-синее небо, редкие зелёные всполохи северного сияния, озаряющие снежную пелену, отлогие скалы, Пятый Огонь, притаившийся у Косогорья с другой стороны. Горы будто полукругом огибали побережье, что выступало вперёд крупным овалом. Северный океан называли не иначе как кладбищем кораблей. Но несмотря на это, люди продолжали бороздить его просторы, чтобы торговать друг с другом.
Мограйские острова были далеко, на пути к большой земле, и частенько становились перевалочным пунктом в маршрутах караванщиков.
Снежные бураны – вот та проблема, которая лишала Огни провизии. Они могли затянуться на месяцы, и потому было жизненно необходимо учиться выживать в этих землях без помощи и подачек других людей из более тёплых стран.
Холодный воздух коридора быстро остудил пыл рыцаря, и он спешно вернулся в комнату, но лишь за тем, чтобы немного обогреться и надеть кожано-меховое облачение, укреплённое металлическим наружными вставками.
Его латы оплатил отец, и было это в те времена, когда он им гордился. Когда пропасть между ними ещё не пролегла чёрным провалом из-за громкого скандала.
«Ситэлия», – стиснул зубы рыцарь, припоминая имя той гадины, которая рассорила их своим взбалмошным поступком.
Он в подробностях припомнил тот день, когда отец его ударил. Фробби ун Сальфий думал, будто его сын надругался над сводной сестрой. Во всяком случае, кровь на простыне намекала на определённые обстоятельства. А Элиас по пробуждении не сразу понял смысл произошедшего. Суета, крики, вопли. А Тэли зачем-то залезла под одеяло на его кровати. Он накануне переусердствовал с тренировками и свалился с ног, проспав всю ночь, ни разу не просыпаясь. Поначалу ему казалось, что это просто какой-то чудовищный сон, кошмарный, глупый и весьма неудачный. Он не мог поверить, что добрая и улыбчивая сводная сестра, дочь Айшесс, новой жены отца, сыграла с ним злую, невероятно дурную шутку.
Разгневанный отец тотчас приказал сыну взять ответственность и жениться на опытной интриганке. Но Элиас этого не сделал. Наотрез отказался, изо дня в день утверждая, что это всё враньё. Вот только лекарь подтвердил потерю невинности девушки. И тогда лорд издал указ, запрещающий любой женщине Первого Огня выходить замуж за его сына под страхом смертной казни. Он желал, чтобы Элиас поступил как мужчина и сам женился на Ситэлии, дабы загладить вину и исполнить данное ей обещание. Девица с жаром убеждала всех и каждого, что её завлекли в постель обманом.
Элиас вздрогнул. В его сумке сейчас был свиток, который перед отбытием заверит лорд Барне, как свидетель свадьбы. Он медленно вышел из спальни, стараясь не будить супругу. Сейчас он был готов на что угодно, лишь бы забыться, лишь бы почувствовать приятную теплоту её тела, доброту её взгляда, лицезреть красоту её очей. А в душе его царил страх перед неизвестным. Гнев отца обещал быть бурным, когда он узнает, что сын вернулся не один.
Но указ не нарушен, и сам Элиас тешил себя надеждой приобрести хоть маленькую толику счастья, тёплый домашний очаг, сытный обед и ужин, приятные разговоры у камина. На большее он не смел надеяться, да и не рассчитывал, чтобы больно не разочаровываться. Однако отзывчивость Иолы явно сулила ему нечто большее, чем объятия…
Сама судьба толкнула её в его руки. И он не посмел отказаться от столь щедрого подарка. Иоланда… Это имя приобрело для него сакральный смысл, означающий цветок среди снега. Знал ли кабатчик, что у него прямо под носом спрятано настоящее сокровище?
Снежный рыцарь прошёл по лестнице, украшенной балюстрадой с обеих сторон, поднялся на стену и кивнул в знак почтения дозорным.
– Хмурое утречко? – спросил он, чтобы разбавить тишину неуместной шуткой. – Сегодня морознее, чем вчера.