Наваждение
Шрифт:
А я вовсе не хочу жить в грязи, не помня, день сейчас или ночь. Я нормальная женщина. Я хочу иметь свой уютный дом. И Диму. И чтоб мы были счастливы, а любовь и радость не надо было поддерживать очередным уколом…
Я так мало хочу… Неужели мне не дадут?»
— Ой, кто это?! — воскликнула Маруха. — Кать, неужто ты?
Девчонки ввалились в квартиру и остолбенели. Полы надраены, ноздри щекочет запах домашней еды, а уж Катя…
Катюша довольно повертелась перед ними. Всего человек и сделал что отмылся, расчесался да надел нарядное платьице… А какой эффект!
— Катюха! Да ты у нас красавица! — восхищенно протянула Юлька.
Она обрадовалась, что догадалась купить у метро веточку мимозы. А подружки ведь отговаривали, смеялись: дескать, зачем козе баян, а Катьке цветы? Ей бы новый шприц — вот лучший подарок.
Удивительно, как каждый, даже опустившийся донельзя, чувствует свое превосходство перед еще более слабым и потерянным!
Девицы, которые «зависали» в коммуне неделями, лыка не вязали и ползали на четвереньках, протрезвев и оклемавшись, презирали Катю. Ведь они выходили из запоев и становились, пусть ненадолго, нормальными, а она — нет.
И вот такой сюрприз!
Юлька гордо покосилась на подруг и протянула Кате мимозу.
— Поздравляю.
Катя зарделась, сделала реверанс и взяла хрупкую веточку. Она с наслаждением понюхала ее… и девчонки дружно расхохотались.
— Ой, Кать, у тебя теперь нос желтый!
— Прошу к столу, — широким жестом пригласила Катя.
Столом назвать это можно было с большой натяжкой, потому что снятую с петель дверь положили на пару кирпичей и накрыли простыней. Зато сервирован он был по всем правилам, а одноразовые прессованные салатницы смотрелись почти как хрустальные.
К запаху еды примешивался еще один, будоражащий, дразнящий…
Маруха потянула носом и изумилась:
— Духи?
Катя виновато потупилась:
— У меня оставалось немного… Я даже забыла, что есть… Вот… А то лежат без дела…
Все расселись вокруг стола и отдавали должное Катиной стряпне. И никто не замечал, что скатерть-простыня слегка отдает дихлофосом, потому что Дима в последний момент решил поморить прыснувших в разные стороны тараканов.
Как ни странно, каждый приготовил маленький подарок. Правда, до цветов додумалась только Юлька, никто из мужчин не сообразил преподнести имениннице букет.
Дима еще с утра подарил ей маленькую стеклянную рыбку с ушком, точно у елочной игрушки. Ее Катя тут же повесила на шею вместо кулона.
Маруха с Иркой, не сговариваясь, обе презентовали по пачке колготок. Владик — флакон дезодоранта, а Чика и Славка объявили, что у них подарок общий.
Катя радовалась всему, как ребенок. Дима давно уже не видел ее такой веселой, в таком приподнято-суматошном настроении…
Она даже не пьянела, выпивая вместе со всеми водку за каждый тост… А может, дело в том, что она впервые нормально закусывала?
Да и все держались на удивление. Не забывали сказать пару слов в честь именинницы, разливая по картонным стаканчикам очередную порцию.
И вот Славка извлек из-за спины красивую блестящую коробочку, напоминающую портсигар. Внутри она была разделена на семь узких ячеек.
— Внимание! — объявил он. — Персональный набор «Неделька».
— Цени нашу щедрость! — заявил Чика и вложил в каждую ячейку по крохотному свертку, типа аптечного порошка. — Недельная доза. И вечный кайф — покой нам только снится!
Девчонки восторженно завыли и захлопали в ладоши. Чика гордо раскланялся.
— Может, попробуем? — пискнула Ирка. — Такой праздник!
Катя взяла из Славкиных рук открытую коробочку и щедро протянула девчонкам так, словно это был и в самом деле портсигар.
— Угощайтесь.
Они не заставили себя долго упрашивать и тут же схватили по пакетику.
— Здесь только семь, а нас восемь… — заметил Владик.
— Я не буду, — быстро сказал Дима.
«Мне было хорошо, а стало еще лучше. Значит, чего-то все-таки недоставало? Этого?
Какие у моих друзей красивые лица… И как тонко они понимают меня, даже лучше, чем я сама…
Ведь мое тело, моя душа так ждали этой дозы, а я хотела лишить их такого удовольствия…
Вот теперь праздник засиял всеми красками!»
…Теперь за столом в здравом сознании остался один лишь Дима.
Впрочем, теперь не было никакого стола — доска перевернута, простыня сдернута, а на полу — раздавленные пластиковые салатницы. Под ногами размазана дикая смесь из оливье и моркови с чесноком.
Виновата в этом толстая Маруха, которая с глупой улыбкой побрела куда-то «ловить кайф», покачнулась и всем своим весом сбила хрупкое сооружение.
Но она этого даже не заметила, и никто не обратил внимания…
Владик прислонился спиной к стене и жадно обгладывал куриную ляжку, вытирая жирные пальцы о джинсы лежащей рядом Юльки.
А та обняла Ирку и закрыла глаза, нежно касаясь губами лица подруги… Славка и Чика смотрели вполне осмысленно, только несли всякую чушь.
А Катя обвила руками Димкину шею, так что ему теперь было трудно сдвинуться с места, и счастливо смеялась.
Интересно, что она сейчас видит своим искаженным зрением, какие картины рисует ей воспаленное воображение?
Брызги винегрета на обоях кажутся праздничным фейерверком? А едва слышный запах веточки мимозы — цветением райских кущ?
Дима осторожно протянул руку, взял бутылку и глотнул водку прямо из горлышка.
Говорят, с волками жить — по-волчьи выть. А со свиньями?
Никто из них, и Катя тоже, не умеет жить по-человечески. Хотели посидеть, как люди… Ха! Можно было заранее предположить, чем это закончится.