Навеки твоя
Шрифт:
— Я постараюсь, — мрачно ответил Лахлан.
Глава двадцатая
Братья стояли в огромном внутреннем дворе дворца Холирудхаус.
О Лахлан снял жилет и спорран и передал их Рори. Он остался в рубашке с кружевными манжетами, килте, клетчатых гольфах и башмаках с пряжками. В таком одеянии можно будет легко и быстро передвигаться по вымощенному гладким булыжником двору.
— Если хочешь, я вместо тебя могу убить его, — предложил Кейр, самодовольно улыбнувшись.
— А я буду спокойно стоять в стороне, наблюдая за тем, как ты мастерски размахиваешь мечом на глазах у леди Франсин? — сказал Лахлан, недовольно поморщился и надел перчатки.
Кейр поднял брови, показывая, что в его предложении нет корыстного умысла.
— Неужели я не могу поиграть с этим мерзким ублюдком, как кошка с мышонком, просто для того, чтобы произвести впечатление на прекрасную даму? — спросил он и, сверкнув своими изумрудно-зелеными глазами, посмотрел на Рори и зло усмехнулся.
Рори покачал головой, выражая свое недовольство нелепой выходкой их младшего брата.
— Постарайся покончить с ним как можно быстрее, — посоветовал он Лахлану. — Иначе твои сломанные ребра так разболятся, что ты просто не сможешь дышать.
Тот согласно кивнул. Горцу очень хотелось, как предлагал Кейр, подольше поиграть с англичанином, чтобы показать матери своего будущего ребенка собственную отвагу и искусство фехтования, но он понимал, что на этот раз ему нужно как можно быстрее закончить поединок, разоружив своего противника.
Личестер, облаченный в черный атласный камзол и бриджи, длинные лосины и короткие сапоги, расхаживал с важным видом туда-сюда и размахивал своим мечом, со свистом рассекая воздух. Острое лезвие ослепительно сверкало в ярких лучах полуденного солнца.
Окруженные гостями, пришедшими на королевскую свадьбу, два бойца вышли в центр двора и встали друг напротив друга. По очереди положив руку на Библию, которую держал священник, они поклялись в том, что их претензии справедливы, что они не имеют при себе никаких магических амулетов, не будут прибегать к колдовству и, отдавая себя на суд Божий, смиренно примут любое его решение.
Лахлан посмотрел в черные, горящие от гнева и ревности глаза Личестера.
Маркиз презрительно усмехался. Зная, что недавно Лахлан подвергся жестокому избиению, он был уверен в своей победе. По его высокомерному и крайне надменному виду было понятно, что он хочет подавить своего противника морально.
Лахлану очень хотелось убить своего противника, но он понимал, что должен сохранить ему жизнь. Иначе никогда не узнает, где спрятана Анжелика.
Король Джеймс кивнул, разрешая начать поединок.
— En garde! [24] — крикнул один из трех рыцарей, назначенных судьями этого поединка. Они должны были следить за тем, чтобы соперники сражались честно, не нарушая правил.
Ярко сверкнули
У Лахлана была одна-единственная цель: как можно скорее разоружить своего противника. Он моментально бросился в атаку, заставив Личестера отступить под натиском ударов своего тяжелого меча.
24
К бою! (фр.).
Маркиз отчаянно пытался удержаться на ногах, удивленный силой и скоростью человека, который совсем недавно получил серьезные травмы. Он отразил шквал ударов, отступая для того, чтобы сохранить дистанцию между собой и соперником и уйти от его смертоносного клинка.
Лахлан продолжал атаковать, заставляя Личестера защищаться от безжалостных, неослабевающих ударов с помощью интуитивных, совершенно безотчетных реакций. Он не хотел дать маркизу возможности разработать стратегию, которая могла бы расстроить его атаку и позволить перейти в наступление.
Однако Рори оказался прав. Непрерывный ожесточенный натиск начал утомлять Лахлана, несмотря на то что за годы упорных тренировок он приобрел силу, быстроту и ловкость. Сломанные ребра давили на легкие, и каждый вздох причинял ему сильную боль.
Следовало как можно быстрее закончить поединок, и Лахлан решил изменить тактику. Он отступил на шаг, предлагая своему противнику перейти в контратаку.
Поняв, что врага мучает боль, Личестер хищно улыбнулся, готовясь перехватить инициативу. Он уже предвкушал свою победу.
Кинрат позволил маркизу наступать. Но в один очень точно выбранный момент, когда тот перенес свое тело в сторону поднятой для удара руки с мечом, Лахлан совершил короткий прыжок вперед. Захватив своего врага врасплох, он нанес колющий удар кончиком меча прямо в грудь Личестера. Англичанин потерял равновесие.
Он споткнулся и упал навзничь, выронив из рук оружие.
Лахлан наступил ногой на мощную грудь своего соперника и приставил острие меча к его незащищенному горлу.
— Сдаюсь! — крикнул Личестер, лежа на булыжниках, которыми был вымощен внутренний двор королевского дворца.
Но правилами поединка чести была предусмотрена официальная капитуляция.
— Я признаю свое поражение, — отчетливо произнес поверженный маркиз.
— Где малышка? — спросил Лахлан, стиснув от злости зубы. — Скажи нам, ты, злобный сукин сын, или я убью тебя прямо сейчас.
— Она в замке Лористон, — ответил Личестер, судорожно хватая ртом воздух. — Но вы не сможете забрать ее без меня. Если меня там не будет, охранники не отпустят ее.
Лахлан наклонился и, схватив маркиза за камзол, резко поднял его на ноги.