Навсегда твоя роза
Шрифт:
Янси трудился без рубашки, торс покрылся потом. Ларк казалось, что ни один мужчина не выглядит таким красивым без рубашки, как он. Хотя жених и ее считает симпатичной. Он неоднократно говорил Ларк об этом. Изменится ли его мнение, когда он узнает правду?
Джоунз поднял руку, чтобы вытереть лоб, и только тогда увидел наездницу. Губы расплылись в улыбке, он потянулся за рубашкой и накинул ее. Когда девушка собиралась спешиться, жених уже подоспел, чтобы помочь ей.
— Не ожидал тебя сегодня, — сказал он, прежде чем поцеловать в губы. — Папа знает, что ты здесь?
—
Улыбка моментально исчезла.
— Что случилось?
Ларк сделала глубокий вдох. В горле стоял ком, колени подкашивались. Голос срывался.
— Ты кое-чего не знаешь обо мне, Янси… Я никогда об этом раньше не думала, но…
Джоунз взял ее за плечи и повернул к себе.
— В чем дело, Ларк? Не нужно так пугать меня.
Теперь уже слова полились сами собой.
— Янси, если ты женишься на мне, то в наших детях будет течь часть индейской крови… Моя бабушка была из племени лакота… Вилли Райдер — мой дядя. Они с Адой удочерили меня, когда мне исполнилось восемь лет. Многие люди забыли о том, откуда я родом. Но я не могу выйти замуж, не открыв тебе правду, — она перестала говорить так же внезапно, как начала, ожидая его реакции и боясь ее.
Выражение лица Янси смягчилось, он прижал девушку к груди и крепко обнял, а потом прошептал на ухо:
— Неужели ты думала, что это имеет значение?
Она кивнула, и огромные слезы покатились по щекам, намочив рубашку жениха.
— Ларк, я самый счастливый мужчина к западу от Миссисипи и надеюсь, что у нас будет достаточно детей, чтобы организовать целую школу. Я буду любить каждого из них, особенно, если они будут похожи на свою маму, — Янси поцеловал невесту в голову. — Я работал на разных ранчо почти полжизни и сразу понял, то ты не похожа ни на Вилли, ни на Аду. Так что об остальном я сам догадался.
— И тебя это не останавливает? — прошептала она.
— Нет, конечно. Я боялся только одного: что недостаточно хорош для тебя. Это действительно так, но я тебя не отпущу. И не придумывай причин, чтобы отложить свадьбу. Мы поженимся в сентябре.
Наконец она осмелилась поднять голову и посмотреть на Джоунза. Его глаза говорили правду. Ее происхождение не имело никакого значения.
— О, Янси, я так люблю тебя.
— Это к лучшему, потому что я люблю тебя еще больше, — он взял ее лицо в руки. — И никогда не сомневайся в этом.
Джоунз целовал девушку так, как ей нравилось. От этих поцелуев перехватывало дыхание, подкашивались ноги, и она становилась похожей на тряпичную куклу. Он целовал ее до тех пор, пока внутри не появилось странное томление, пока в душе не стерлись последние остатки сомнений и страхов.
Когда они разомкнули объятия, Ларк думала только о том, что сентябрь еще очень далеко.
ГЛАВА 30
Майкл оторвался от бумаг и посмотрел на Розу, сидевшую в другом конце комнаты. Лампа бросала на нее блеклый желтый свет, оттенявший каскад каштановых волос, ниспадавших на плечи. Ему нравилось, когда жена распускала волосы.
Неделя, прошедшая после танцев, показалась Рафферти лучшей в жизни. Жители Хоумстэда стали относится к нему как к уважаемому горожанину, забыв о том, что он приезжий. Строительство отеля шло по графику, мебель должна была прибыть на следующей неделе, и каждый вечер они с Розой поднимались по лестнице и шли в его комнату.
Майкл удивлялся чувству умиротворения, которое испытывал, находясь в маленькой гостиной и наблюдая, как жена чинит его рубашку, порванную о гвоздь. В доме стояла тишина, только на столе мерно тикали часы. Теплый июньский ветер шелестел листьями, да изредка доносилось кваканье лягушек.
Эти тихие деревенские звуки должны были бы наполнить его нетерпением. Во всяком случае, пару месяцев назад. Если бы Рафферти не приехал в Хоумстэд и ужинал в шикарных особняках друзей, посещал бы балы и общался с представителями высшего света Сан-Франциско, он не сидел бы сейчас в тишине и не наблюдал за красивой женщиной, которая чинит его рубашку. Не попади он в этот городок, он не обсуждал бы сделки в прокуренных комнатах, даже не замечая шумных голосов спорщиков в клубе.
Свершилось чудо, ибо Майкл не испытывал сожаления. Он чувствовал себя расслабленным и довольным. Более того, по-настоящему счастливым, как никогда в жизни. Для полного удовлетворения всех желаний не хватало только одного: заставить Розу признаться, что она любит его.
Как научить жену доверять ему? Как добраться до сердца, которое она охраняет с такой тщательностью?
Роза отложила шитье и потерла глаза рукой. Потом заметила, что муж наблюдает за ней, и просто ответила ему добрым взглядом.
Майкл пытался догадаться, какие мысли одолевают ее.
— Я устала, — наконец сказала Роза. — Думаю, пора спать.
Рафферти моментально представил жену в постели с откинутыми простынями. Роскошное обнаженное тело. Его охватило желание.
— Мне тоже пора, — прошептал он хриплым голосом, сдерживая страсть.
Почему она так легко возбуждает его? Майкл не был новичком в сексуальных делах, но никогда не чувствовал такого всепоглощающего голода. Ему всегда не хватало Розы, сколько бы раз они ни занимались любовью. Даже после недели аппетит не прошел. Он увеличивался с каждым днем.
Они одновременно поднялись, и тишина словно испарилась. Воздух вибрировал от безумных невысказанных эмоций.
Майкл понимал, что даже держа Розу в объятиях и чувствуя ее желание, не может добраться до ее сердца, хотя искренне надеялся, что когда-нибудь это произойдет.
Позднее, значительно позднее Роза прислушивалась к мерному дыханию мужа, понимая, что он наконец-таки заснул. Стараясь не разбудить его, она выскользнула из ослабевших объятий и встала с постели. Набросив ночную рубашку, девушка подошла к окну.
Ночное небо приобрело чернильный цвет, на нем рассыпались тысячи звезд, но луны не было. Землю покрывала темнота различных оттенков черного.
В этот момент Роза чувствовала себя в безопасности. Она ощущала себя любимой и желанной, хотя знала, что это пройдет. Майкл уедет, как когда-то вернулся отец. Хрупкое счастье, которое она нашла, исчезнет, как туман.