Навстречу судьбе

Уилсон Патриция

Она не успела отойти далеко, когда к ней присо­единился Ален и, не сказав ни слова, подстроился к ее шагу. Остро ощущая его близость, Дженна подошла к ограде, обращенной на поле, которое она видела из окна своей комнаты, и остановилась здесь, глядя вдаль. Теперь собственный поступок, решение остаться на ферме, приводил Дженну в панический ужас. Это означало, что ей снова придется встречаться с Аленом, а Дженна не знала, сумеет ли она при этом сохранить дистанцию.

— Как только вы пожелаете уехать, я приеду и за­беру вас, — тихо произнес Ален. — Я понимаю, что на самом деле вам не хочется оставаться здесь.

—

Сегодня утром ваша мать с трудом сдерживала слезы. Ей необходимо пребывать там, где жил он, — по крайней мере, какое-то время. — Дженне казалось, что она должна объяснить Алену причины своего по­ступка, дать ему понять, что она остается только ради Маргариты и его объятия тут ни при чем.

— Знаю, — мрачно кивнул Ален. — Но все равно я отвечаю за нее и не могу оставить ее здесь одну.

— Понятно, — кивнула Дженна, не сводя глаз с поля, пытаясь представить на нем маки и удерживаясь от мыслей об Алене. Со вчерашней ночи она впервые осталась с ним наедине. При этой мысли Дженна ис­пытала неудержимый трепет. — На этом поле цветут маки? — с трудом выговорила она.

— Да, каждый год. Вы представили их?

— Он их рисовал?

— Да, дважды, насколько я помню. Одна из картин находится в его кабинете — ее так и не успели вста­вить в раму. — Ален повернулся и взглянул на тонкий профиль Дженны. — Вы намеренно сменили тему. Может, вы опасаетесь, что я стану благодарить вас за великодушный поступок?

— Никакой он не великодушный, — солгала Дженна. — Мне нравится ваша мать, и я понимаю, как отчаянно ей хочется остаться здесь.

— Возможно, не так отчаянно, как вам хочется уехать, — перебил Ален.

— Нет, теперь я не испытываю отчаяния. В конце концов, я увидела картины…

— И сбежали из студии.

— Сейчас я могу войти в нее, — решительно про­изнесла Дженна. — На этой неделе я обязательно схо­жу туда.

Это заявление вызвало неожиданную реакцию.

— Только со мной! — Ален схватил ее за плечи и повернул лицом к себе. — Без меня вы туда не пой­дете.

— Если вы опасаетесь, что я что-нибудь там испор­чу — намеренно или случайно…

— Этого я не опасаюсь. Дело совсем в другом.

— Тогда со мной пойдет ваша мать. — Дженна не понимала причин его волнения и смотрела на Алена удивленно распахнутыми глазами. Это предложение его тоже не удовлетворило.

— Нет! К этому она еще не готова. Оставим это, Дженна. Сейчас у меня нет времени проводить вас туда, но в следующий раз, когда я приеду…

— Послушайте, меня туда совсем не тянет. Забудем об этом. Если вы так спешите уехать, зачем попусту тратите время на меня?

— Вовсе не попусту, Дженна. — У него заметно поднялось настроение, угрюмость исчезла, словно ее и не было. — Кроме того, теперь мне не придется оста­навливаться по дороге в Париж — пообедать я смогу и попозже. Без пассажирок я домчусь гораздо быстрее.

— Будьте осторожны, — серьезно посоветовала Джен­на. — По дороге сюда мне казалось, что вы едете слишком быстро.

— А, значит, вам не все равно, если я попаду в аварию? — Он снова принялся насмехаться, и серьез­ность Дженны сменилась раздражением.

— Я беспокоюсь только о вашей матери, — напо­мнила она. — Она уже достаточно натерпелась. Да еще Клодина… — злорадно добавила она. — Разумеет­ся, я беспокоюсь и за нее…

Ален взял ее за подбородок и приподнял

ее голову, глядя в сердитые глаза Дженны.

— Прошлой ночью вы про нее даже не вспомнили, petite, — усмехнулся он, — и совсем позабыли про своего дружка-юриста.

Дженна попыталась отвернуться, но Ален сжал пальцы, не отпуская ее.

— Вы циник! Вы… — выпалила она, выдавая за проявления гнева неровное дыхание и густой румянец на лице.

— Я не причинил вам никакого урона. Наоборот, помог добраться до постели, не претендуя на место рядом.

— Как вы смеете! Только потому, что вы так доро­жите своей…

— Я дорожу прежде всего своей матерью, — по­правил он с насмешливой улыбкой. Отпуская Дженну, он провел длинными пальцами по ее щеке. — Вы бы­ли такой нежной, теплой и покорной, но в доме на­ходилась моя мать. Возможно, в следующий раз ее здесь не будет.

— Вы добиваетесь, чтобы я уехала отсюда? — яростно прошипела Дженна. Сейчас ее щеки букваль­но пылали, и Ален оценивающе посмотрел на нее.

— Pas question! Вчера ночью я говорил, что хочу вас. Любая нормальная девушка все поняла бы, но в вашей догадливости я не уверен. Вам незнакома страсть. Сегодня утром вы в полной безопасности. — Внезапно Ален прекратил насмешки. — Только воз­держитесь от одиноких прогулок в мое отсутствие.

— С Бернаром мне будет куда безопаснее, чем с вами, если вы это имеете в виду! — фыркнула Дженна, круто повернулась и бросилась к дому.

Ален на­гнал ее в два шага, насмешливое выражение исчезло с его лица. Он злился.

— Только без глупостей, — прорычал он. — Если бы я знал, что вы снова собираетесь приняться за ста­рое, я настоял бы, чтобы вы вернулись в Париж. Я напомню об этом матери и попрошу ее приглядеть за вами.

— Перестаньте командовать! — взвилась Дженна. — Я остаюсь здесь по собственной воле из сочув­ствия к вашей матери. А в остальном буду поступать так, как захочу.

Она высвободилась и ушла, чему на сей раз Ален не препятствовал. Когда он вернулся в дом, Дженна читала привезенную с собой книгу и даже не подняла головы. Ален старательно игнорировал ее, пока не по­дошло время отъезда. Дженна со странной смесью чувств наблюдала, как автомобиль разворачивается у дома. Она пыталась убедить себя, что рада отъезду Алена, но чувствовала, что это неправда. К тому же она опять попала в зависимость от него: на ферме ей придется торчать до тех пор, пока Ален не соизволит приехать и забрать ее. Волей-неволей она будет вы­нуждена вспоминать о нем каждый день.

В компании Маргариты она погрузилась в прият­ную череду дней. Незаметно потеплело — настолько, что теперь все дни можно было проводить на открытом воздухе, и, хотя купаться в бассейне было еще слишком рано, Дженна сумела загореть до золотистого оттенка. Она прибавила несколько необходимых фун­тов веса — благодаря тишине и покою дома, ненавяз­чивому присутствию Маргариты и совершенно не­жданному чувству умиротворения.

Дженна завоевала себе доступ на кухню и начала постигать секреты французской кулинарии. Так прохо­дили дни, и в приятных заботах Дженна почти не за­мечала, как один из них сменяется другим. Только одно беспокоило ее: каждый день она ждала возвраще­ния Алена. Она изо всех сил старалась не думать о нем, но он упорно не желал уходить из ее мыслей.