Найденыш
Шрифт:
Сквозь застилающий взгляд туман я увидел, что старик заприметил неладное со мной. Он поднялся с кресла, наклонился ко мне и спросил:
— Даль, мальчик, что с тобой?
Я не мог ему ответить, а он, не дождавшись отклика, вызвал слугу и послал его за магом. Слуга понесся, как угорелый. Зимородка во дворце не было: у него в Тебай дружок есть из гусляров, так он к нему сходить на часок решил. В библиотеке появился Светлогор, взъерошенный и будто спросонок. Старик указал ему на меня. Рука у старика тряслась. Маг взялся за дело ретиво. Он встал напротив моего кресла, руки ко мне протянул, и на кончиках
Высокородный Ставр нащупал за собой кресло и сел в него, не спуская с меня взгляда. Понял, видать, что ничем помочь не может, и стал ждать, чем дело кончится. Гора упавших книг зашевелилась, из-под книг выбрался светлый маг. Цепляясь руками за опустевшие книжные полки, Светлогор встал на ноги. Его шатало. Долго ли, коротко ли тянулась напасть, но отпустило меня, как и прежде отпускало. Но кое-что было внове. Усталости не было, была пустота внутри, и знал я, что отмерло во мне что-то навек, и недолго мне осталось. Совсем недолго.
Я пошевелился в кресле. Старик, увидев это, подскочил ко мне.
— Что с тобой, Даль? — спросил он, а сам в глаза заглядывает.
«Что ему сказать?» подумал я, — «А, пусть его… Скажу, как есть».
Я окинул взглядом библиотечные стены, заложенные книгами в разноцветных переплетах, взглянул на расписной потолок, где по весеннему полю бежал конь-огневик, и улыбнулся.
— Умираю я, высокородный, — ответил я старику.
3
Со смертью сталкиваться мне было не впервой. Я видел мертвых. Разных. Изрубленных в крошево, напоротых на копья, утыканных стрелами так, что живого места не видать. Я видел обугленные трупы и вывалившиеся кишки — все это было. Дважды я умирал сам, но не умер. Зачем же Изделие Исполинов спасло меня на галере темных магов? Чтобы убить потом. Мне не было бы страшно умирать в море, в бою. Но вот так… Куда улетит моя душа, клейменная Изделием? Пустят ли ее в подводные сады Морского Старца, где сейчас пируют Ожерелье, кормчий и палубный? А если не пустят, то примут ли ее души Исполинов к себе? А может я стану демоном? И будут меня вызывать маги… А, может, так оно и лучше? У меня все равно никого нет — никому и всплакнуть не придется. Одно жаль — не поплавать мне больше по морю. А ведь потряс бы купцов. Сын Моря и Маг — ни одна холера бы со мной не сладила. Только б надоело мне это вскорости. Это я понял. Как понял и то, что жизни мне спокойной не видать, пока Изделие Исполинов у магов. Светлые-то маги меня оставят в покое, а вот темные — ни за что. Даже если светлые маги запрячут Изделия за тридевять земель, за кудыкину гору. Была у меня надежда: решил сам отдать Изделие Баюнам. К Баюнам маги не суются. Никакие. Да лопнула моя надежда: не откликнулось мне Изделие. Будто и не будил я его никогда. А без него мне не то что с Зимородком, со Светлогором не справиться. Оставалось одно — бежать подальше от Изделия. Может, оно и отпустит меня. Или же все сложится само собой. Кому смерть уготована богами, от нее не уйдет: как ни бегай, за что ни цепляйся — все одно не минует.
Я даже не успел уйти из дворца, как задумал: решил стянуть лодку, выйти в море и плыть, плыть, пока в общем… или жив буду, или нет. У магов все делается быстро. Светлогор, видать, сразу же кликнул Зимородка, а тот появился, как из-под земли вырос.
— Почему ты молчал? — спросил маг.
Я отвернулся и стал смотреть в окно на снующую по двору челядь высокородного.
— Почему ты молчал? — повторил он.
— Помирать мне или жить — это мое дело, — ответил я.
— Ох, Даль… — сказал Зимородок.
— Поздно охать, — огрызнулся я. — Когда Изделие Баюнам отдадите?
Зимородок смешался, видать, не ожидал от меня такого вопроса.
— Так, — протянул он. — Что-то ты, брат, не о том печешься…
— Мое дело, — гнул я свое. — Отдадите или нет?
Зимородок сощурил на меня глаза и усмехнулся.
— Ладно, магов ты ненавидишь — это я знаю, — сказал он. — Об этом потом, на досуге. А сейчас…
— Отдадите или нет? — повторил я упрямо.
Маг оборвал себя и опять посмотрел на меня с прищуром.
— Круг решил не отдавать Изделие Баюнам. Ну что? Узнал, что хотел? — Маг ткнул в пол указательным пальцем. — Встань сюда.
— Лечить меня собрался? — поинтересовался я, не двинувшись с места. — Хочешь, как Светлогор, хвататься за бока и кряхтеть? — И я повернулся спиной к магу, стал снова смотреть во двор. — Не надо. Уходи.
И осекся. Я уже не стоял возле окна, а был в другом углу комнаты; меня и Зимородка разделяла кровать, вдруг вставшая между нами. А Зимородок сидел задницей на полу и глядел на меня широко распахнутыми глазами, и морда у него была такая, будто он пляшущий с бочкой вина скелет своего прадедушки увидел. Я разозлился. Вот, хрен, что тут делается-то?
— Кто ты? — спросил маг сиплым шепотом, а сам снизу вверх смотрит так, словно не я перед ним стою. Я встревожился не на шутку.
— Ты чего? — спросил я.
Зимородок вмиг переменился, он обмяк лицом и отер лоб.
— Даль? — позвал он, как будто не веря.
— А то кто же? — Мне стало не по себе. Вот те раз — я уже сам себя не помню. — Что стряслось-то?
— Погоди, — оборвал меня маг. — Ты стоял у окна. Как к кровати прошел, помнишь?
— Нет.
— Так… — протянул он и задумался.
Я опустился на пол и уткнулся в покрывало на кровати лицам. Вот оно и случилось… Доканывает меня Изделие: я — уже не я. Не успел…
— Пойдем, — произнес надо мной голос Зимородка.
Куда он меня тащит, устало подумал я и сказал:
— Не пойду я никуда.
— Пойдешь! — рявкнул маг.
Еще орет, мать его ящерица с поднятым хвостом, чтоб ее комары туда…
Зимородок схватил меня за плечи и развернул к себе.
— Пойдем, Даль, — тихо сказал он. — Возьмем Изделие Исполинов и отнесем Баюну. Ты отдашь его Баюну сам.
— А Круг как же? — спросил я.
Зимородок закрыл мне рот ладонью.
— Жить мне или помирать — это мое дело, — ответил он мне моими же словами.
Он схватил меня за руку, рывком поднял с пола и потащил из комнаты. Маг ногой толкнул дверь, распахивая створки. Мы выскочили в коридор, где у двери с ноги на ногу переминался приставленный ко мне слуга с белой, как мел, рожей.