Найди меня в поднебесье
Шрифт:
– Мы тащили ее с собой после той стычки, – объяснил мужчина, косясь на бледную Елену. – Некоторые говорят, что это наводит страх на карликов. По крайней мере, больше они нас ни разу не беспокоили.
– Вы торгуете оружием? – спросил Токус. – Нам нужно что-нибудь для девушки. Сами-то мы вооружены, а у нее не так много возможностей защищаться.
– Зато, как я смотрю, есть возможность сделать каменный кинжал! – заметил Четим. – Но ты прав, вазашек! Что вы можете продать?
Предложить торговцы могли немного, но Елена с помощью друзей выбрала
Ближе к вечеру они свернули в жунское селение. По словам Четима, до земель лучников отсюда оставалось четыре дня пути через пустынные места, которые стоит пройти как можно быстрее, делая поменьше привалов. Перед этим рывком следовало отдохнуть. Флейтист и чарангист облизывались в предвкушении жунского вина и крыши над головой. Елена полностью поддерживала идею хорошего отдыха. Ее утомил недельный переход после пережитого происшествия, зато любопытство к этому миру разгоралось едва ли не с каждым новым словом. Кроме того, упоминания о каких-то карликах вовсе не вдохновляли на мгновенные ночные переходы.
Они свернули на широкую тропу и миновали отдельно стоящее дерево. Двое путников не удостоили его лишним взглядом, зато Елена остановилась.
– Эй, ты чего? – обернулся Четим, когда они ушли уже шагов на пятьдесят вперед.
Кору на обращенной к дороге стороне дерева стесали так, что получилась гладкая поверхность. На получившейся плоскости вырезаны знаки, которые складывались в переплетение ломаных линий, имеющих определенную закономерность.
Елена прикоснулась рукой к шершавой коре.– У нас такой узор называется 'меандр'.
– Какой еще узор! – крикнул Четим. – Это указатель деревни обычный. Не отставай!
– То есть вы пишете таким способом? – уточнила Елена, догоняя товарищей.
– Именно так!
Они подходили к селению. У одного перекрестка им встретилась повозка, запряженная бычком. Управлял повозкой молодой жун, а в ворохе свежей пахучей травы на ней возилось двое ребятишек. Как на подбор, крепкие, с ровненькими рожками и ясными черными глазами.
Селение уютно устроилось на берегу неширокой речки. Оно насчитывает несколько десятков жилых домов и множество хозяйственных и общинных построек. Дома на некоторую глубину уходят в землю. Сверху сооружены крыши из жердей, крытые соломой, дерном и еловым лапником. Над крышами курятся дымки. Двери сделаны в соответствии с фантазией владельцев – сбоку, в пологом скате или через земляной ход, обозначенный деревянными заслонами. А есть и такие, где вход совмещается с дымоходом в крыше, к нему по верху ведут лестницы – бревна с затесами. На противоположном берегу реки высятся покатые сопки, и несколько вертлявых лодок покачиваются, привязанные к шестам.
Жизнь в селении бьет
Одеты жуны в простые тканые костюмы естественных цветов, кожаные жилеты и накидки. Под одеждой и в распахнутых от жары воротах поигрывают натруженные мускулы, у кого-то можно заметить небольшой горб. Женщины носят простые платья, яркие передники и глиняные украшения. Волосы у них вьются крутыми локонами, рожки меньше и изящней, чем у мужчин. Дети чертят в песке и пыли круги копытцами и прыгают по одной им известной системе. Кто чуть постарше, уже помогает родителям в работе. Под деревянным навесом несколько мужчин раскуривают трубки и играют в кости.
Слева открывается вид на жунский базар – лавки с яркими тканями, разноцветными фруктами, молочными крынками… От изобилия всякой всячины разбегаются глаза. Поддавшись искушению, Елена покупает полотняный платок, ярко-желтый с зеленой вышивкой, а заодно и небольшую кожаную дорожную сумку. Ее спутники тут же обзавелись новыми шляпами и жилетом, а Елене в два голоса посоветовали хоть чуть-чуть сменить одежду. И то правда – в камуфляжной экипировке она слишком привлекала к себе внимание. Девушка приобрела удобный дорожный костюм и довольно милое рыжее платье.
Жутко голодные, они ввалились в маленькую таверну. Четим живо заказал ужин и тут же вступил в беседу с парой молодых селян. Вскоре путников окружила веселая шумная компания, а также обильное количество жареного мяса, тушеных овощей и сладкого напитка, похожего на забродивший березовый сок. Вскоре раздались звуки флейт и свирелей, несколько селян пустились в пляс. А затем и Четим взялся настраивать чаранго…
Елена почувствовала, как жунское вино начинает бить в голову, и потихоньку прошла к выходу. Вечерняя спокойная свежесть окутала селение. Она прогулялась до берега, вслушиваясь в окружающие звуки. Плескалась река. В сопках гулко переухивались совы.
'У-ух…' – раздавалось с одной стороны. 'Ух-ух!' – откликалось с другой. Маленький жуненок тащил мать за руку по берегу. Елена села на перевернутую лодку, подобрала колени к подбородку. Чувство умиротворения наполнило ее. Прошуршала трава, и на земле рядом неуклюже растянулся Токус.– Думаешь?
– Угу, – отозвалась Елена, прихлопывая комаров на руке.
Из-за сопки показался месяц. Он стал значительно больше по сравнению с первым днем ее пребывания здесь.