Найон
Шрифт:
– И люди поднимутся! Растерзают всё чиновничье семя!
– А на такой случай система держит войска и специальные команды. В случае, если какой город поднял восстание – эшелонами приедут и усмирят. Власти на местах всеми способами контролируют ситуацию, иногда выходят к протестующим.
– Знаем! Чтобы дать время подъехать войскам.
Семён вырулил на финишную, покатил мимо подъездов родного дома. Судя по приборам, он мог развернуться и ехать на рыбалку снова.
Припарковался, заглушил двигатель.
– Эксперимент мне пришёлся по душе. Теперь буду советовать знакомым. А за двигателем придётся понаблюдать какое-то время. Точно с ним ничего не случится?
– Точно. – Катя приоткрыла свою дверь, подхватила сумки и вышла. Напоследок заглянула в салон. – Была рада познакомиться с вами, ребята. Если кто позовёт на уху, мы с мужем не откажемся. И на рыбалку можно.
– Передайте пламенный привет Сергею Ивановичу! – нашёлся Семён.
– Передам обязательно.
И тут в бой вступил основной калибр, Семён нахмурил брови:
– Катя, должен вас огорчить, вы не сдали экзамен. Должны вы нам ещё многое показать и рассказать. Какие-то положения вы совсем не затронули.
– Я учила! – под общий хохот, стала оправдываться соседка. Он настаивал на мнении комиссии, не собирался делать скидок на забывчивость:
– Подготовьтесь хорошенько, мы вас снова пригласим. – Семён сам неплохо подготовился к моменту прощания.
Они вышли для чего-то дружно, с ленцой стали рассматривать окна. Видит ли муж, видят ли соседи? Мы сейчас щук достанем, сами ахнете…
Катя кивнула на прощание, вошла в подъезд.
– В какой квартире? – Николай с Игорем стали вычислять номера, раз этаж был известен.
– Теперь найдём. – Семён извлёк из кармана пустой пузырёк, протянул друзьям. – Это вам, на память о сегодняшней рыбалке.
– Ну, ты даёшь! Это слишком дорогой подарок, Сёма, я не могу принять, – Игорь попытался всучить Николаю, тот отбивался, как от паука. Засунуть в карман ненужную вещицу – это у них любимое занятие. Только сегодня как-то не особо шутилось. Слова соседки – «мы все у них на мониторах» – прочно засели в подкорке, или там, где всё важное откладывается надолго. Камеры на столбах, подъездах, а ещё у каждого дорогущий персональный шпион. За ним ухаживать, беречь и заряжать.
***
Едва Катенька вошла к себе, Сергей налетел, поцеловал в губы и подался обуваться.
– Срочно вызывают.
– Полковник?
– Звонили от него, общий сбор.
– Погоди! Ты же не думаешь, что причиной может оказаться наша рыбалка? Слишком уж оперативно.
Сергей Иванович задумался на миг.
– А вот теперь никто не даст никаких гарантий. И это… Ты парней предупредила?
***
В детдом № 4183 прибыли крытые грузовики, одиннадцать машин. Охрана поторопилась запереть ворота, оружие держала наготове. Бывало всякое, от неповиновения до побега.
Директор вышел встречать новичков, окружённый свитой воспитателей, кухонных работников и помощников, из числа воспитанников. Очень представительная группа. Неподалёку топталась кучка ребят постарше, кому не достались места в группе, но никто не мог им запретить покрасоваться: выпускники. Враждующие группировки вели тайную борьбу за лидерство, директор в курсе всех потасовок, знал, кто сегодня главный. Коленьке Ивановичу, как его называли воспитанники, приходится быть в теме.
Офицер сопровождения выкрикивал клички, новички выпрыгивали из кузовов и строились у задних бортов.
– Смотынь, Двушка, Силинь, Овчис, Согин, Спреус, язык с вами сломаешь. Силипта, Пирбои, Долгурея… – офицер очень надеялся, что никто не останется в кузове, поэтому зачитывал имя следующего не раньше, чем выскочит названный. – Батикана, Пластаки, Дябурлена…
Судя по отсутствию реакции, принимающая сторона ничуть не удивлена именам, похоже, местные давно разучились удивляться. Сколько таких групп уже прошло через их руки – никто не скажет. Запоминаются лишь случаи массового падежа, когда налетают комиссии и проводят допросы персонала: кто, когда, где, кого вы подозреваете. Прошлыми комиссиями обычно даются рекомендации по содержанию, совсем свежая – исключить из рациона говядину. Вот тоже: доказательств прямых не нашли, просто решили подстраховаться. Где-то там, в высоких кабинетах, надумал чиновник свою версию: раз они вынашиваются коровами, говядину лучше убрать; вдруг, есть некая взаимосвязь… гены или ещё какая зараза. Падёж – это удар по престижу заведения. «Детдом 4183» до сего дня такие беды обходили стороной.
В одинаковой форме, не всегда по росту, новенькие тронулись за тёткой, которая объявила себя их новой мамой. Пополнение отправилось получать спальные места, места в столовой, потом им прочтут правила пользования общим туалетом. Для девочек будет отдельный разговор, но хлопоты первого дня на этом обычно заканчиваются. Начинается знакомство с внутренними порядками, какие в правилах поведения не упоминаются.
И первое знакомство с главарями. Внутренний распорядок касается не всех.
Лампон давно выбился на первые роли, коренастый крепыш – сразу видно, что таскает тяжести, тренирует тело. И свита под стать: друзья до гроба. Пока главаря не увидят в нём.
Старички топтались вокруг малышни, потирали руки. Может, именно в такие дни и происходит поиск жертв, кого назначат в постоянно виноватых; и будут мыть они клозеты, стирать в них свою форму, пока не придёт новая смена. Мир жесток, – это правило все должны усвоить с первого дня.
Если поднять архивы, то больших разногласий мы не найдём: в первый день никто никого не задирает, хищники присматриваются к телятам, подбирают себе по вкусу. И телята счастливы: после тесных блоков, здесь высокие потолки и длинные коридоры, можно побегать. Общий туалет для мальчиков – это в тот конец, а девочки, когда топают в свой, почему-то запираются изнутри. Что там такого секретного, что мы не видели?
Убедившись, что мамка отлучилась с девочками, они её позвали сходить в туалет, Лампон окликнул двух парнишек:
– Ко мне, оба!
Они прибежали, и такие счастливые, точно им пообещали что-то вкусное.
– Вы очень хотите со мной дружить.
– Нет, – смело сказал один мальчик. Второй нахмурился.
– Вы очень хотите со мной дружить. Так надо.
– Хорошо. – Первый был согласен на всё в такой день, второй начинал что-то подозревать.
– Вы оба должны мне по сто рублей.