Назад в ад

Леннокс Нина

— О, боже, ты все еще звонишь, — промямлил он, будучи вырванным из своего полыхающего безумием мира надрывающимся телефоном.

— Алло, — с трудом ответил мужчина, собирая в своей голове слова по буквам.

— Стефан? — неуверенно спросила Лиза, не узнавая этот хриплый, тихий голос. — С тобой все хорошо?

Только не она! Когда уже Лиза оставит его в покое?! Он не мог даже слышать ее голос, слишком громкий, звонкий, резкий. Стефан слушал ее голос, и он будто говорил ему о его грязной похоти и неуместном влечении к другой женщине. Но теперь это все в прошлом, это мираж, едкий дым, который

больше его не коснется. Он найдет свою Маришу, а Лизу уволит к чертям, выкинет из своей компании просто потому, что не может справиться с собственной слабостью.

— Что ты хотела? — грубо бросил он, не имея желания общаться с ней. — Какого черта не даешь мне отдохнуть?!

— Стефан, — заикалась девушка, будучи сбитой с толку его гневом, — Адиб дает тебе второй шанс. Я думаю, стоит им воспользоваться.

— Какой второй шанс? Что за херню ты несешь?

— Если ты еще в своем уме, то должен помнить, как сорвался с переговоров, хоть и извинившись, и нанес нашим восточным партнерам огромнейшее оскорбление. Я смогла уговорить Адиба остаться, сослалась на нерешаемые проблемы, которые и заставили тебя в экстренном порядке уйти со встречи. Адиб остался в Нью-Йорке и ждет повторной встречи с тобой, чтобы услышать объяснения твоему поведению.

— Лучше бы он свалил в свою страну ко всем чертям.

— Стефан, очнись! — повысила голос Лиза. — Я уже поняла, что ты напился, у тебя что-то случилось, но работа есть работа! Ты ставишь под угрозу не лично свою репутацию, а имидж всей компании, каждого работающего на тебя человека!

— Хватит кричать, — простонал он, шум в ушах грозил свести его с ума, — я все понял. О своем решении сообщу позже.

— Но…

Мужчина сбросил звонок и откинул телефон на диван, к бутылке. Что бутылка коньяка, которая не приносила облегчения, что телефон были ему одинаково не нужны. Он только потянулся к лежавшим на столе сигаретам, как в дверь позвонили. Да что за хрень? Почему нельзя оставить его в покое и дать убить себя никотином и спиртом?!

На пороге стояла Зара. Стефан показал ей на диван, приглашая пройти внутрь, а сам отправился к шкафу с алкоголем.

— Мне кажется, тебе уже хватит, — требовательно сказала она и перехватила бутылку в его руках.

— Тебе кажется, — еще более требовательным тоном ответил Стефан и дернул бутылку на себя. — Мне нужно опохмелиться.

— Не губи себя, скатиться на самое дно можно очень быстро, а вот подняться наверх будет гораздо сложнее.

— Тебе-то какое дело? Я же каменная стена, которая оказалась плохой настолько, что Марина трусливо сбежала, не в состоянии даже поговорить со мной, — прошипел он, но в голосе звучало столько обиды и боли, что сердце женщины пропустило удар.

Зара прошла в гостиную и устроилась на диване, морщась от зловонного запаха, пропитавшего весь дом: смесь всех видов алкоголя и несчетного количества выкуренных сигарет.

— Не держи на меня зла, Стефан. Я не хотела тебя обидеть, просто… это все ударило и по мне тоже. Знаешь, как хочется напиться в хлам, сидеть, так же заваленной бутылками и пустыми пачками из-под сигарет? Очень хочется, потому что душа рвется на части! Но я не могу, у меня есть семья: муж, который любит меня, и дочь, которая не должна видеть мать в подобном

состоянии. И ты не поддавайся демонам, борись, как делал всегда.

— У тебя есть семья, ради них ты держишься всегда, каждую минуту своей жизни. А у меня и есть-то только эти бутылки и сигареты. Вот с ними я теперь и общаюсь, — произнес он и плюхнулся в кресло напротив.

— Чертова жизнь, — удрученно сказала женщина и, дотянувшись до пачки с сигаретами, взяла одну. — Я уже очень долгое время не курю, стараюсь этого не делать. Макс не одобряет, и я не хочу, чтобы Ди случайно увидела и подумала, что курить — это хорошо. Но сейчас мне кажется, что, если я не затянусь, какие-то струны в моей душе порвутся от напряжения окончательно.

Стефан подал ей зажигалку, а сам воздержался от курения. Он наконец-то увидел, что Заре не все равно, что ей не плевать. Она была подавлена, глубоко шокирована, это выбило ее из колеи. Ему стало легче, он переживал свое горе не один. Они вместе были поражены выстрелом в упор, точно в сердце или в голову, после письма и ухода Марины.

— Что там? — спросил он, показывая на черную сумку-переноску для ноутбука.

— Ноут Марины. Я забрала ее рабочий ноутбук, Макс пробил его по своим каналам. Пусто, абсолютно ничего подозрительного. Она даже на сайты неприличного содержания с него не заходила. Также я попросила проверить ее мобильный по номеру. Угадай ответ.

— Ничего?

— Совершенно чистый. Ее не украли, по крайней мере сейчас нет повода так думать. Никаких угроз, шантажа, запугивания, даже нет подозрительных ссылок. Просто ни-че-го.

— Возможно, кто-то мстит одному из нас таким образом. Где ее папаша сейчас?

— Насколько я знаю, его давно превратили в овощ в лечебнице. Он не опасен, даю слово. Даже если бы он смог каким-то образом выбраться оттуда, что бы смог сделать конченный псих? Уж точно он не смог бы обставить идеальное похищение, не оставив ни единого следа.

— Кто еще может иметь зуб на меня или тебя? Михаил мертв, папаша Марины, по твоим словам, овощ. Кто тогда?

— Не знаю, Стефан. Возможно, она действительно решила расквитаться с прошлым, но сделала это по-своему, нелепо.

— Расскажи мне правду, Зара. Откуда такая уверенность, что она ушла сама?

— Оттуда, Стефан, — тихо выговорила она и приготовилась разбить его сердце, — она совсем недавно рассказывала мне о ваших ссорах; говорила о том, что ненавидит себя за свое прошлое. Марина не сможет принять себя уже никогда. Ей не хватило моей поддержки и твоей любви, за все эти годы в ее голове не посветлело ни на грамм.

— Об этом я знаю, ее душило прошлое, и я никак не мог опередить его и задушить ее воспоминания и чувство вины за прожитую в грязи жизнь первым. Но этого мало, чтобы бросить все и в срочном порядке сбежать, словно спасаясь от чего-то.

— Марина как-то оборонила, что хочет уйти от тебя, — выдохнула Зара и увидела, как его лицо замерло в полном неверии и шоке.

Он так упорно выпытывал у Зары, что же такого она может знать, что вселяло в нее уверенность в добровольном уходе Марины, но на деле не был готов услышать правду, что это он — причина всего; он не дал своей девочке достаточно любви и тепла, чтобы настоящее с ним стало важнее прошлого.