Назначьте ведьме адвоката
Шрифт:
— Но они не наносят визитов к деревенским маргиналам.
По всей видимости, не отмолчаться, не просто тихонько скончаться сегодня инспектору было не дано. Тейлор скрипнул зубами, отложил пузырь на стол, выпрямился в кресле, пальцы на животе сцепил.
— Маргиналы — это кто? — поинтересовался ласково.
— Художник и его семейство, — с поистине иконным страданием глядя на мужа, пояснила Мерилен.
— Откуда дровишки?
— Ну вот, ты даже говорить стал, как они. Очнись, Женевьев, иначе будет поздно! Поверь мне, я лучше других знаю жизнь этих людей. Не раз и не два мне приходилось
— Ну да, ты с ними общалась аж три, а, может, даже четыре раза!
— Твой скепсис неуместен и непонятен.
— А я опять не понимаю, чего тебя от меня нужно. Дочь этого художника — штатный адвокат местного профсоюза. К ней обратилась хозяйка фирмы, которую вы ошкурить собираетесь… Да я же написал! Тебе записку не передали?
— Передали, — спокойно ответила супруга, — не кричи, пожалуйста. Достаточно и того, что ты не счёл нужным лично всё рассказать. Я просто удивляюсь твоим интересам. Что за обстоятельства ты хотел выяснить, да ещё и на сомнительном семейном обеде?
— Вот чего я делать не собираюсь, так это оправдываться, — ухмыльнулся Тейлор и пальцы стиснул — уж слишком сильно стало желание расколошматить что-нибудь. Вот там, на столике, например, такая симпатичная вазочка стояла. Всё равно сухому венику, изображающему собой икебану, из неё торчащему, подставка не требовалась. — А соперников недооценивать не стоит. Госпоже Рейсон уже удавалось застать меня врасплох.
— Девчонке? — удивилась Мерилен, осторожно, лба не морща, приподняв брови. — Полуграмотному адвокатишке?
— Что за снобизм, дорогая? Молодость — это недостаток, который у всех со временем проходит. А вот ума, знаний и здоровой наглости ей не занимать. И с публикой работать умеет, хотя пока и на интуиции. Так что…
— А ещё у неё симпатичная мордашка, хорошая фигурка и эдакая милая наивность юной пейзаночки? — предположила супруга, ногтём по подлокотнику кресла постукивая.
— Это тут при чём? — холодно поинтересовался Тейлор.
— Наверное, действительно ни при чём. Ведь ты в женщинах ценишь исключительно ум и здоровую наглость. Если, конечно, у них нет влиятельных пап.
Инквизитор отвечать не спешил, чуть хмурящуюся супругу рассматривал. Мерилен тоже взгляда не отводила. И не было в её глазах сейчас ни волоокой грусти, ни оленье беззащитности, ни мученического всепонимания. Пожалуй… Пожалуй в данный момент взор любящей супруги сильно смахивал на инквизиторский. Не конкретно тейлоровский, а обобщённый, эталонный такой.
— Это что, сцена ревности? — спросил инспектор, всё-таки не поёжившись и плечами не передёрнув.
— А я не имею права ревновать собственного мужа?
— Вроде ты его сменить хотела?
— Бывший муж мужем быть не перестаёт, — пробормотала Мерилен и глаза отвела. — Впрочем, это всё действительно неважно. Я навела справки и поняла, что вполне справлюсь самостоятельно, без посторонней помощи. Поэтому ты с чистой совестью можешь уехать уже сегодня. Впрочем, предложение встретить праздник вместе остаётся в силе. Или у тебя другие планы?
— Какие у меня могут быть планы?
— Не знаю, — лукаво улыбнулась супруга, — что-нибудь такое, о чём жена узнаёт последней?
Шутки Тейлор не оценил. Наоборот, глухое раздражение плеснуло болотной грязью. Хотя, вполне возможно, это было вчерашнее прокисшее вино.
— Вот в чём ты меня не можешь обвинить, так это в измене, — ответил гораздо резче, чем собирался.
— Лучше бы ты любил, а не верным был, — всё с той же милой игривостью отозвалась Мерилен.
— Этого от меня не требовали, — рявкнул инквизитор, вскакивая. — И давай на этом закончим. Прости, но у меня дела.
Где дела его ждут, Тейлор сообразил не сразу. Наконец догадался, протопал в ванную, не удержавшись и напоследок хлобыстнув дверью. Обеими руками опёрся о раковину, старательно дыша глубоко и ровно — злость отпускала медленно, нехотя. Нежные чувства, так внезапно проснувшиеся в жене, на мысли наводили. Не слишком хорошие.
***
За какие такие заслуги это заведение стало любимым рестораном семейства Тейлор, Кира не поняла. Конечно, едален, способных поспорить ценами со столичными, в Новом Айрене немного было, но от этого «Под зелёными ветвями» единственной не становилась. Однако госпожа Инквизитор велела явиться именно сюда. И тон записки не подразумевал, что Рейсон ослушаться посмеет. Собственно, ей такое и в голову не пришло. Адвокат ни за какие коврижки эту встречу не пропустила бы — интересно же глянуть на инспекторскую жену. Владелицу «Ведьминого котла» с собой тоже прихватила, как и приказали. Впрочем, та не слишком и сопротивлялась. Наверное, и её любопытство разобрало.
Госпожа Тейлор не разочаровала.
Будь даже зал ресторана полон, столичная штучка в толпе бы не затерялась. Конечно, как Рейсон и ожидала, женщина оказалась самой настоящей крашеной стервой со злобной физиономией и презрительно поджатыми губами. Но ни злобность, ни стервозность, ни даже искусственно-блондинистая шевелюра достоинств инквизиторской жены умалить не смогли, как не старалась адвокат.
Во-первых, мадам была по-настоящему красива. Нет, понятно, что умело наложенная косметика сыграла свою роль и с пудрой госпожа переборщила, да и ресницы наваксила сверх всякой меры, но… Но при рождении Господь уж слишком щедро даму наградил, и возраст её не портил совершенно. Во-вторых, присутствовало в супруге Тейлора неуловимое, лоском и ещё породой называемое. А манеры? А уверенность в себе, настолько глубокая и совершенно искренняя, что все окружающие её превосходство немедленно принимали. Кира тоже.
Рейсон даже не отреагировала, когда её «деткой» поименовала. Только глазки долу опустила, чувствуя себя замарашкой, сдуру влетевшей в спальню герцогини. И едва-едва заметная, но очень понимающая улыбка инквизиторской супруги положения не облегчила. Киру одним только взглядом оценили, все про неё поняли и отвели строго определённое место. Адвокат подозревала, что место это её самолюбию вряд ли польстило.
Другое дело владелица «Ведьминого котла». Госпожа Тейлор ведьму если не равной себе признала, то, по крайней мере, достойной внимания. Дамы, улыбаясь друг другу с дружелюбием парочки кобр, заговорили о своём, о девичьем. Суть разговора сводилась примерно к следующему: «Я понимаю, что ты понимаешь, что я понимаю. Поэтому давай договоримся по-хорошему». Кажется, переговоры шли вполне успешно.