Назови мое имя
Шрифт:
Зеленовласка же сидела в стороне, стараясь даже не смотреть на морскую трапезу.
– Ешь, – Ролло услышал голос одного из сирен, который протягивал девушке «бутерброд».
– Я не голодна… – прошептала она в ответ.
Мужчина внимательно всматривался в чуть расплывчатые черты бледного лица и был готов поспорить на корабль – проклятая врала.
Как только он обнаружил свое присутствие – сирены замерли, точно статуи, склонив головы. Зеленовласка стояла среди них, пошатываясь, а потом и вовсе стала оседать. Ролло успел подхватить ее.
– Однако. Честно говоря,
Девушка колебалась.
– Пойдем со мной! – приказал мужчина, поднимая ее и затаскивая в недра корабля. – Запомни, Зеленовласка, – сказал он, когда они остались наедине: – Мне нельзя перечить, со мной нельзя пререкаться… Тем более при команде! Поняла?
– Да, капитан!
– Молодец! Еще раз поставишь под сомнение мой авторитет – выкину за борт. А там акулы. И давай договоримся, если тебе что-то нужно – скажи мне об этом прямо.
Он привел ее на пустой камбуз. Здесь бывал только он. Сиренам не надо было жарить, варить, а нанимать повара он не хотел. Готовил себе время от времени, ограничиваясь перекусами.
– Умеешь готовить?
Девушка покачала головой. Она выросла в богатой семье, где за нее, сестру и маму готовили слуги. У сирин же ее заставляли заниматься чем угодно – убирать, произносить молитвы, приводить в порядок одежду жриц, – но только не приготовлением еды.
«Час от часу не легче», – подумал Ролло.
– Считай, что волшебное время учиться настало.
Она наблюдала, как он достал ножи, утварь. Разжег печь. Каждое действие капитан сопровождал комментариями. Она тщательно старалась запомнить, не пропустить ни одного слова, но факт оставался фактом… Мир кухни был далек от нее, как голландец от берегов Приморской гильдии.
Капитан развязывал мешки с мукой, крупами, бобами. Показывал ящики с фруктами и овощами.
– А здесь хранятся специи, – говорил Ролло, открывая шкафчик, полки которого были заставлены деревянными банками. – Здесь гвоздика, перец черный, стручки красного… Закончились. Ладно, будем у чертей, куплю еще. – В этот миг из шкафчика выполз рыжий непуганый таракан. – И защиту обновлю, – протянул Ролло, наблюдая за неторопливым передвижением прусака под стол.
В голове мужчины уже зрел план на ближайшее время: во-первых, заглянуть в любой порт, чтобы закупиться провизией на двоих. Во-вторых, достать новую утварь. В-третьих, обновить изрядно почерневший очаг. В-четвертых, найти фартук, прихватки, салфетки… что там еще женщинам на кухне надо?
«Какая разница, – в конце концов вздохнул Ролло, – итог-то один – сплошные расходы».
И она стала учиться готовить.
Поначалу многое не получалось: рыба разваливалась, кальмар становился жестким, суп был пересолен, яйца горели. Когда они зашли в порт, Ролло единственный с «голландца» ушел на берег, а когда вернулся, молча вручил девушке продукты и несколько книг с рецептами, в которые она погрузилась с головой, чтобы не думать и не вспоминать прошлое.
Затем она приспособилась использовать песочные часы.
Песчинки в стеклянной колбе тонкой струйкой сползали вниз. Вода булькала в чане. Специи сыпались разноцветным дождем. Рис становился желтым, как ее пальцы. Барбарис выпрыгивал на поверхность, точно рыбка. Анис качался на пузырях, будто лодочка. А корабль наполнялся пряным ароматом, от которого становилось тепло и радостно. Впервые за долгое время девушка начала улыбаться.
– Неплохо, сирена, очень неплохо! – сказал Ролло, пробуя суп с «морскими гадами» – так он называл осьминогов, кальмаров и креветки. – Даже отлично! Как у тебя так получилось за небольшой срок? Очень вкусно, – говорил он, накладывая вторую порцию. – Можно смело выдавать тебя замуж!
Из руки девушки выпала ложка, со звоном ударившаяся о тарелку. Похлебка расплескалась по столу. Она схватилась руками за спинку стула, чтобы не упасть.
– Извини, извини, – сказал Ролло, подходя к ней, – я не хотел. Ты как призрак, я постоянно забываю, что ты все помнишь и чувствуешь. Проклятия-то чаще всего забирают именно эти стороны жизни.
Она кивнула, делая глубокий вдох. Память и чувства. Сирин поступили жестоко, сохранив их. И она жила с ними, гладя и лелея, плача, что все ушло, радуясь, что все было.
Дни сменялись ночами.
Волны – полным штилем.
Яркое солнце – дождем.
Голубое небо – черным.
Шторм налетел внезапно. Тяжелые темные тучи наползли на солнце. Огромные волны накрывали корабль, стараясь утащить на дно. Вначале белый огонек появился на носу корабля. Затем на мачтах. Затем весь корабль замерцал от «светлячков», облепивших его, точно пчелы улей, вызывая у Ролло раздражение.
Находясь внутри корабля, Зеленовласка услышала, как об стены что-то настойчиво бьется. Раздался вой, за которым последовал скрежет, точно чудовище точило свои когти или пыталось разодрать обшивку корабля.
Сердце замерло от ужаса. Сирены же спали так, словно ничего не происходило, в то время как девушка испугалась, что сейчас нечто неведомое вырвет доски…
Страх выгнал ее из темной каюты, заставил подняться по лестнице и открыть дверь. Дневной свет ударил в глаза. Она замерла, жмурясь от неприятных ощущений, сопровождаемых мурашками по коже, когда палубу окатила волна.
Вода задела и девушку, замершую в дверном проеме и смотревшую на игру ветра и моря. Голландец накренился вправо. Дверь захлопнулась. Девушка чуть не скатилась с лестницы, но успела ухватиться за перила. Она дождалась, когда корабль выровняется, чтобы спуститься, но дверь вновь распахнулась.
Полупрозрачный парень стоял на палубе, смотрел прямо на нее и улыбался. Его белесые волосы развевались на ветру, тонкая красивая рука тянулась в ее сторону, маня к себе.
– Дани? – прошептала девушка, делая шаг навстречу.
Как зачарованная, она шла в распахнутые объятия незнакомца, вглядываясь в его призрачные черты.
– Какого хрена?! – услышала она голос с капитанского мостика. – Зеленовласка! Сирена, мать твою… вернись! Вернись, я кому сказал…
Но она шла вперед к этому странному улыбающемуся незнакомцу, мечтая, чтобы он ее обнял, убаюкал, подарил спокойствие. Она протянула ему руку…