Не ангел
Шрифт:
— Да?
— У меня есть сестра. Она живет в Шотландии. Я могла бы сказать, что собираюсь навестить ее. Она бы поняла.
— Годится. Очень даже неплохо.
— Но…
— Что «но»?
— Все равно страшно рискованно.
— А здесь, надо полагать, не рискованно? — рассмеялся Себастьян. — В миле от твоего мужа?
— Да, действительно. — Она тоже рассмеялась и начала выбираться из постели. — Как глупо.
— Я люблю тебя, Селия. Скажи, что ты любишь меня.
— Я… не могу.
— Почему? А, понятно. Ты этого боишься, да? Почему?
Селия поцеловала его
— Я поговорю с сестрой, — пообещала она, снова целуя его на прощание.
Каролина изумилась:
— Конечно приезжайте. Я все гадала, сколько ты продержишься. Милый старина Оливер. Значит, он теперь лишь тень того, каким был прежде?
Неожиданно для себя Селия встала на защиту мужа:
— По-моему, он все-таки немного больше, Каролина.
— Рада слышать это. Во всяком случае, ты мне просто скажи, когда вы приедете и что мне сделать. Господи, а ведь, кажется, только вчера ты была так шокирована, когда я рассказала тебе о маме и Джордже Пейджете.
Селия ничего не ответила, только вздохнула.
— Может, поедем в первую неделю марта? — предложила она Себастьяну. — Или… — И голос ее угас.
— Превосходно. Что такое?
— Я… вдруг подумала о выходных.
— И что же?
— Ты же знаешь. Выходные у тебя для… для Суффолка, я вспомнила.
— Чепуха. Выходные у меня для любви.
— Не говори так, — сказала она с безнадежностью в голосе.
— Почему?
— Потому что… ну, потому что я… Ну же, Себастьян, не притворяйся глупым. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
— Нет, милая, не понимаю. Что-то очень болезненное для тебя?
— Да, — очень тихо ответила Селия, — я знаю, как это нелепо, ведь тебе приходится думать об Оливере… и… и…
— Я мобилизую всю свою эмоциональную энергию, чтобы не думать о нем, — сказал Себастьян, целуя ее с довольно грустным выражением лица. — Что касается Миллисент, я, честное слово, уже и не помню, когда мы в последний раз были близки.
— А… понятно, — кивнула она.
День вдруг стал ярче, комната — теплее.
— Вот мы почти и приехали! — возбужденно крикнула Барти. — Посмотри, вон указатель на Эшингем. Ты как, мам, в порядке? Ты такая бледная.
— Все хорошо, — заверила ее Сильвия. Она говорила с трудом: отчаянное усилие, предпринятое ею в течение последнего часа, чтобы не кашлять и сдерживать тошноту, далось ей слишком тяжело. Ее мутило, и она едва стояла на ногах. — Я в полном порядке, — стараясь улыбнуться, убежденно повторила она.
— Ну ладно. Ах, как же приятно снова здесь оказаться!
В тот день Барти и Селия заехали за Сильвией на Лайн-стрит очень рано. За рулем громадного автомобиля сидел новый шофер, ослепительно красивый молодой человек по имени Дэниелз. Барти, которая любила Трумэна и искренне горевала, узнав о его гибели на фронте, тем не менее быстро привыкла к Дэниелзу, который вел себя с нею немного дерзко и, когда Селии не было поблизости, называл ее «миледи Миллер».
Настроение у Барти было приподнятое: тетя Селия, по достоинству оценив успехи воспитанницы в школе и не без причин питая честолюбивые замыслы на ее
30
Сент-Полз-скул (школа Святого Павла) — одна из девяти старейших престижных и очень дорогих средних школ Англии; мужская школа основана в 1509 году.
— Барти! — воскликнула Селия за завтраком, пробегая глазами письмо. — Ты получила стипендию для школьников. Так держать. Это большое достижение.
От волнения Барти не могла поверить этому, захотела сама взглянуть на письмо — и вот оно, подтверждение:
Нам приятно сообщить Вам, что работа Барбары Миллер по английскому языку демонстрирует высокий уровень подготовки, в результате чего мы сочли возможным присудить ей одну из стипендий нашей школы. Мы ждем ее в сентябре и надеемся, что она будет успешно учиться и, пройдя соответствующую подготовку, сможет продолжать свое образование.
«Продолжать образование»: Барти знала, что это значило. Университет. Она зажмурилась — настолько была взволнована.
Когда она ходила сдавать экзамены, ей очень понравилась школа, понравились здания, сама атмосфера, штат учителей, который, похоже, не был в такой степени озабочен светскими манерами, как в школе мисс Вулф. Барти уже приготовилась к тому, что и здесь ее будут преследовать привычные проблемы, но, к ее удивлению, главная наставница пояснила тете Селии, что в их школе учатся девочки самого разного происхождения.
— Мы признаем единственную элитарность, леди Селия, — сказала она, — интеллектуальную.
Даже на близнецов стипендия Барти произвела большое впечатление, и они заявили матери, что тоже хотят в Сент-Полз.
— Нам надоела ужасная мисс Фонси, — сказала Адель.
— И злющая мисс Баркер, — поддакнула Венеция.
Селия тут же объяснила девочкам, что у них мало шансов избавиться от мисс Фонси и мисс Баркер и еще меньше — попасть в Сент-Полз, если они не будут хотя бы понемногу ежедневно заниматься. В Эшингем их не взяли: им предстояли занятия в танцклассе, к тому же Селии не хотелось оставлять Оливера одного.
— Кто-то ведь должен остаться с папой, — сказала Адель, стараясь изобразить Барти, что они не очень-то нуждаются в этой поездке.
— И вообще, мы не хотим ехать в деревню, — подтвердила Венеция.
— Ну вот мы и приехали, — сказала Барти. — Посмотри-ка, мам, посмотри, это же Билли, ведь он? Хотя нет, наверное, ему не влезть на такую громадную лошадь.
— Боже мой! — воскликнула Сильвия. — Господи, не может быть, она же необъятная.
Но так оно и было: на одном из выгулов вниз по дороге Билли сидел верхом на огромной лошади, неторопливо шедшей вперед с самым благодушным видом. Леди Бекенхем держала ее за поводья. Одна нога Билли опиралась о стремя, с другой был снят протез. Лицо парня выражало полную сосредоточенность.