Не ангел

Винченци Пенни

Нужно бежать домой, найти и уничтожить письмо. Это первое и самое главное, что необходимо сделать новой женщине.

— Барти, милая, входи. Боюсь, я должна тебя разочаровать.

Барти привыкла к разочарованиям: в ее короткой жизни их было значительно больше, чем она того заслуживала. Тем не менее, глядя в приветливое лицо Дженетт Гоулд, она почувствовала, как слезы подступают к глазам и в горле встает ком. Она знала, что ей сейчас скажет эта женщина: Уол не сможет поехать на концерт. Что-то случилось, что-нибудь чрезвычайное, и ему

пришлось срочно уехать с работы. А поскольку тетя Селия тоже не придет, на концерте не будет никого из ее близких и никто из них не услышит, как она играет.

Барти закусила губу, стараясь удержать дрожь.

— Что случилось? — настороженно спросила она.

— Мистеру Литтону срочно понадобилось отлучиться на час или около того. Они с мистером Джеком поехали к наборщикам. Поэтому он не сможет отправиться на концерт вместе с тобой. Но он велел передать тебе, что обязательно приедет, причем задолго до начала, и чтобы ты спокойно начинала. Он будет сидеть в зале в переднем ряду… — Дженетт сделала паузу и улыбнулась, — слушать тебя, как и обещал.

— О! — обрадовалась Барти, и, хотя мечтала ехать с Уолом и очень тревожилась, что он может опоздать, как часто бывало, ей стало гораздо спокойнее. Она даже улыбнулась. — Хорошо, миссис Гоулд. Спасибо.

И тут она вспомнила про письмо.

— Миссис Гоулд, а он вернется сюда перед концертом?

— Думаю, да, дорогая.

— А не могли бы вы передать ему вот это? — Она пошарила в папке с нотами. — Это очень важно.

— Да, конечно. — Миссис Гоулд взяла письмо. — Удачи тебе, Барти. Я тоже буду болеть за тебя. Уверена, что ты выступишь хорошо.

— Спасибо.

Барти повернулась, сбежала по ступеням и села в машину.

— Поехали, Дэниелз. Мистер Литтон приедет в концертный зал позже.

— Хорошо, миледи. Поехали.

Дэниелз любил выражаться подобным образом, изображая из себя важную персону, когда хозяева его не слышали. А еще он очень любил хорошеньких девочек в коротеньких юбочках. И если бы не это обстоятельство, если бы одна такая девочка не попала случайно в его поле зрения в конце улицы и если бы он не начал пристально разглядывать ее в зеркало заднего вида, нарочно двигаясь как можно медленнее, то он бы ни за что не заметил бежавшую за ними и махавшую письмом Дженетт Гоулд. Визжа тормозами, Дэниелз остановил машину.

— Что еще, миссис Гоулд?

— Слава богу, вы не уехали. Послушай, Барти, передай-ка лучше письмо мистеру Литтону сама. Он только что позвонил и сказал, что до концерта не успеет вернуться в офис. Он отправится в зал прямо из типографии. Хорошо, дорогая?

— Да, конечно, — сказала Барти.

Доктор Перринг задумчиво смотрел на Селию, пока она в лихорадочной спешке надевала костюм и шляпу, объясняя ему, что ей срочно нужно домой, просто немедленно. И еще она согласилась, что, конечно, нужно себя беречь, она это понимает и через две недели снова придет к нему на прием, а курить бросит немедленно.

Наконец, когда она прощалась с ним в дверях, он спросил:

— Хотите, пройдем тест?

— Тест?

— Да, тест на беременность. Сейчас такое

возможно. Мне кажется, вам нужно быть абсолютно уверенной в этом. Так, чтобы можно было что-то планировать…

«Он знает, — подумала Селия, — ему кто-то рассказал о моем двусмысленном положении». Но ей вдруг стало все равно. Знает, и бог с ним, даже еще лучше.

— Да, — сказала она, — да, я хотела бы пройти этот тест.

— Тогда нужно сдать мочу. Утреннюю, если можно.

— И что вы с этим сделаете? — вскинула брови Селия.

— Направлю в лабораторию, там ее введут жабе. И через двадцать один день жабу вскроют. Если она окажется оплодотворена, значит беременность подтверждается.

— Бедная жаба, — произнесла Селия, поразившись, что даже в таком удрученном состоянии может сочувствовать какой-то жабе. — Доктор Перринг, мне нужно идти. Завтра я все принесу. Было бы очень хорошо знать наверняка.

Но уже сидя в машине и проезжая по Харли-стрит на довольно большой скорости, чтобы побыстрее вернуться домой и перехватить письмо, Селия подумала, что, даже удостоверившись в своей беременности, она все равно не будет знать, кто отец ребенка. Это была просто чудовищная мысль.

— А, это вы, Брансон, добрый день.

— Леди Селия? Мы вас не ждали. — В голосе его звучал почти упрек.

— Да, я знаю, — ответила Селия.

— Вам звонили, леди Селия. Мистер Брук.

Себастьян! Она совершенно забыла о нем. А он ждет, чтобы встретить ее, принять у себя. Боже, у нее все из головы вылетело: она думала только об Оливере. О том, чтобы он не прочел письмо. Как странно.

— Спасибо, Брансон. Я… я перезвоню ему. А сейчас… Я хотела бы кое-что забрать. Из кабинета мистера Оливера. Кстати, не могли бы вы попросить Сьюзан сделать мне чашку чая? Пожалуйста.

— Больше ничего, леди Селия?

— Ничего, спасибо. Может быть, позже я что-нибудь поем.

— Очень хорошо.

Он скрылся за дверью наверху лестницы, ведущей на кухню. Селия вошла в кабинет Оливера. Письма там не было.

— Сьюзан! Сьюзан, вы внизу? Брансон! — Селия вышла на верх нюю площадку лестницы и пыталась докричаться до кухни.

— Да, леди Селия!

Пришла Сьюзан, очень взволнованная. Она служила в доме недавно и была какая-то нескладная: уже успела разбить маленькое зеркало и китайскую вазу. Леди Селия отреагировала на это довольно терпимо, но…

— Сьюзан, в кабинете мистера Литтона лежало письмо. На столе. Вы его никуда не перекладывали?

— Нет, леди Селия. Оно было там, когда я протирала пыль. Я его не трогала.

— Брансон, а вы его не видели?

— Нет, леди Селия. Вот ваш чай.

— Оставьте его в спальне, Брансон. Мне непременно нужно найти письмо, это очень важно. А еще кто-то здесь был?

— Нет, леди Селия, больше никого.

— Да что же это такое! — вдруг рассердилась Селия. — Куда оно могло деться? Что же вы стоите? Его нужно найти. Кто-то, должно быть, переложил его. Сьюзан, идите сейчас же и ищите его. Большой белый конверт, наверное, его спихнули на пол в кабинете… Я пойду посмотрю наверху. Живо. Я требую найти его!