Не бойся Адама
Шрифт:
В тот вечер, когда Александер зашел в афганский ресторан в северном пригороде Ньюпорта, где проходили секретные встречи группы Барни, его вели сразу три соглядатая. Зал ресторана делили на небольшие секции свисавшие с потолка ковры. В самой глубине зала располагались четыре ступеньки, которые вели в заднее помещение с низкими диванчиками, застланными тканями и заваленными подушками.
– Итак, – сказал Барни, поприветствовав вошедшего, – Керри и Поль прибывают в Рио-де-Жанейро завтра утром. Мы должны оказать им помощь на этой финальной стадии операции. Именно поэтому я хотел сегодня подвести некоторые итоги.
Никто не обратил внимания на то, что портьера над дверью колыхнулась. Все привыкли к тому, что постоянно входили и выходили официанты. Лоуренсу пришлось некоторое время постоять, прислонившись к стене и заложив руки за спину, прежде чем Тара заметила его и вскрикнула.
– У вас хороший вкус, – произнес Лоуренс в гробовой тишине. – Хоть они и афганцы, это не мешает им владеть одним из лучших винных погребов во всем штате…
Все смотрели на него в изумлении. Барни закрыл глаза.
– Вы скажете мне, что празднуете день рождения Марты, – съязвил Лоуренс. – Весьма правдоподобно. Сейчас уже март, а ты ведь родилась двенадцатого июня, не так ли?
Марта сердито уткнулась глазами в пол.
– В таком случае отчего бы не пригласить и меня? Если только здесь не обсуждается нечто такое, чего я не должен слышать.
Все понимали, что Лоуренс не упустит шанса вовсю насладиться своей победой, и приготовились к долгому монологу, в котором тот постарается унизить их на полную катушку и взять реванш за презрение к себе.
Именно поэтому неожиданное появление Арчи приятно их удивило. Тот был вне себя от злости. Отодвигая портьеру, он запутался в ней ногами и грязно выругался. Теперь он возвышался над обедавшими и подыскивал словечко еще посильнее того, которым наградил безвинный кусок ткани.
Барни воспользовался минутной передышкой и встал.
– Арчи, – сказал он твердо, – могу я поговорить с вами один на один?
Это был скорее не вопрос, а констатация факта, так что Арчи не нашел что возразить.
Они вышли из зала, оставив остальных в компании растерявшегося Лоуренса. Все поспешили покинуть обеденный стол.
– Вы на машине? – спросил Барни.
– Она у дверей.
– Лучше всего поговорить в ней.
Они вышли из ресторана. «Ягуар» Арчи стоял прямо у входа. За рулем дремал шофер. Барни постучал по стеклу и сделал ему знак выйти.
– Лоуренс отвезет тебя, – сказал он и, повернувшись к Арчи, добавил: – Я поведу.
Они сели в машину и тронулись с места.
Арчи всегда немного смущался в обществе Барни. В обычное время тот сносил все его капризы и даже крик, делая вид, что признает его авторитет, но и тот и другой отлично понимали, что это подчинение носит строго добровольный характер. Если бы Барни пришло в голову заартачиться, Арчи ничего не смог бы ему навязать силой. Именно так случилось на этот раз. Арчи прибыл с намерением устроить сцену, а теперь смирно сидел рядом с Барни, ожидая, что он ему скажет.
– Все это лишь дурной спектакль, Арчи.
Они обменялись взглядами.
– Спектакль, в который мы позволили втянуть себя по уши.
Арчи покашлял, прикрыв рот рукой. Он хотел возмущенно вскрикнуть или зло посмеяться, но знал, что слова Барни стоит принимать всерьез.
– Спектакль! Объяснитесь.
– Сначала поговорим немного о Маркусе Брауне.
Это предложение само по себе было провокацией. Контакты с заказчиками бюро в Провиденсе находились в компетенции Арчи. По его мнению, лучше бы все остальные даже имен их не знали. В случае Маркуса Брауна это было абсолютно невозможно, поскольку большинство сотрудников прежде работали в ЦРУ.
– И при чем здесь Маркус Браун?
– Симпатичный парень, не так ли? Возможно, немного замкнутый, но в этом ремесле это скорее плюс, верно?
Барни вел машину, слегка склонив вперед голову и не отпуская полированной вересковой головки ручки переключения скоростей.
– Я его знал в восемьдесят девятом в Ливане. Он был начальником группы. Война уже кончилась, и жизнь была ничего себе. Я был гораздо моложе, чем он. Он рассказывал мне много всего.
– И что?
– Мне казалось, я хорошо его знаю. Столько вечеров провели за выпивкой.
Арчи вздрогнул. Его хотят обвести вокруг пальца, он это чувствовал.
– Послушайте, Барни, не надо мне пудрить мозги. Вы сделали глупость и…
– Дайте мне кончить.
Когда на лице Барни появлялось сосредоточенное выражение, его авторитет признавали все, даже Арчи.
– Я поручил моим людям просмотреть документы о прохождении службы Маркуса Брауна.
– «Вашим» людям.
– Нашим, если вам угодно. В любом случае речь идет о Провиденсе.
– Результат?
– Большая дыра. Почти ничего. Ничего секретного, если не считать трех лет, о которых он никому не говорил, мне в том числе.
Красный сигнал невесть откуда взявшегося в чистом поле светофора заставил их остановиться.
– Южная Африка. С семьдесят пятого по семьдесят восьмой. Мозамбик попал тогда под власть коммунистов и начал вмешиваться в дела Южной Африки. Надо было организовать сопротивление. Родезийские спецслужбы снюхались со старыми португальскими поселенцами и компанией мозамбикцев, разочаровавшихся в революции. Они создали «Ренамо», не очень-то приличное движение. Главное, совершенно беспомощное. Их надо было буквально всему учить. Соединенные Штаты не возражали, но не хотели лишнего шума. Следовало найти приватный канал связи с повстанцами, но так, чтобы никого не скомпрометировать.