Не бойся Адама
Шрифт:
Порыв ветра в саду налетел на тополиную аллею, на мгновение посеребрив ее.
– Положение, надо признать, довольно сложное. Мы не знаем, чему или кому грозит опасность. Похоже, что эти типы зачислили во враги все человечество. Но с чего они собираются начать? Давно известно, что абстрактная ненависть идеологов в конце концов обращается на вполне конкретные группы людей. Евреи, к примеру, чувствуют это кожей. К несчастью, первые громы и молнии падают часто на них. В нашем случае нет никаких указаний на то, какого рода цель выбрали себе экстремисты. Именно это нам надо постараться побыстрее выяснить. На данном этапе мы можем быть уверенными лишь в том, что террористы действуют во всемирном масштабе. Лоуренс и Александер справедливо удивляются тому, что американцы отправились за
Тара оторвалась от своих заметок, чтобы сменить стержень в ручке. Арчи был столь любезен, что прервал свою речь.
– Наши службы плохо подготовлены для разработки подобных групп. ФБР пасет экстремистов внутри страны, и только. То, чем занимаются эти группы за границей, им плохо известно. ЦРУ действует по всей планете, но только тогда, когда нападает на след, ведущий в Соединенные Штаты. В итоге за американскими группировками, действующими за границей, практически нет наблюдения. У меня был случай обсудить эту проблему с министром обороны. Пентагон отдает себе отчет в наличии этого слабого звена.
Поль в замешательстве смотрел на Арчи. Этот человек демонстрировал странную смесь внешней суетности, деланой манерности и блестящего профессионализма. Подчеркнутые псевдобританские повадки не могли скрыть его редкую способность воплощать в жизнь свои идеи и предчувствия.
– Это обсуждение в каком-то смысле подготовило нам почву. Когда сегодня утром я связался со своим другом Маркусом Брауном, его уже не пришлось убеждать.
Маркус Браун, мастер закулисных комбинаций и заместитель директора ЦРУ, сменил на этом посту самого Арчи. Его назначение провели политические круги откровенно консервативного толка. Он управлял Конторой с флорентийской ловкостью, почти не покидая своего кабинета и практически никого не принимая. Только Арчи имел прямой доступ к своему бывшему подчиненному.
– Мы договорились о том, что Контора должна воспользоваться этой польской историей, чтобы ужесточить контроль над американскими группами вне США. Поскольку она не может использовать своих агентов, не вступая в конфликт с ФБР, для Конторы лучше всего поручить это дело нам. Мы начнем как раз с «новых хищников». На сегодня назначена встреча, в ходе которой мы обсудим детали контракта.
Одобрительный шепот пронесся по залу.
– Если я правильно вас понимаю, – подал голос Александер, – мы больше не будем иметь дела с поляками?
– Мы направим им детальный отчет, составленный на основе того, что Поль узнал в Англии. Говорить о холере на этом этапе не надо, мы просто отметим, что начинаем дополнительное расследование в Соединенных Штатах. О полученных ответах на интересующие их вопросы сообщим дополнительно. Если они заплатят, конечно.
– Итак, мы начинаем идти по американскому следу?
– Именно так.
– А команда?
– Та же. Поль любезно согласился продолжить работу.
Именно этот момент выбрал Лоуренс, чтобы выплеснуть свое раздражение.
– Я понимаю, что мы частная лавочка и нам приходится довольствоваться крошками со стола. Но это уже слишком. Мы начинаем разрабатывать группу шалопаев, которая, возможно, давно распалась, на основе туманных подозрений и нескольких слов на каком-то форуме. Как будто в интернете мало околесицы! Никто не заставит меня поверить в то, что в мире не существует более серьезных угроз.
Арчи реагировал настолько резко, что с него вмиг слетела вся британская сдержанность.
– Ты снова упустил отличную возможность помолчать, Лоуренс. Быть может, мы и питаемся крошками, но крошки со стола Пентагона все еще кое-чего стоят. Достаточно посмотреть на цифры в контракте. Что же до остального, пора наконец понять, что холодная война окончена. Сегодняшние угрозы похожи на тебя: у них странные физиономии. Что бы ты сказал, если бы тебе поручили следить за «Аум» и ее паршивым главарем? А ведь именно они распылили газ в токийском метро. Или я ошибаюсь? А зараза, которую присылали по почте в начале иракской войны? Ее отправлял не Саддам Хусейн и не другие любимые тобой крутые дяди. Это делали группы помешанных, которых так и не удалось изловить.
Лоуренс кивал в знак того, что готов согласиться со всем, но мнения своего не переменит.
– А Бен Ладен в своей джеллабе и с бородой до колен? Ты думаешь, он казался серьезной угрозой? Мы потеряли пять лет, пока наконец не сообразили, с кем имеем дело. Возможно, что хоть сейчас мы начнем действовать до того, как случится беда. Видя, что его оппонент не протестует, Арчи оглядел присутствующих и повернулся к Полю:
– Решайте сами, что предпринять, но доберитесь до этих подонков. Надо постараться понять, что ими движет, кто их направляет, подбрасывает идеи, финансирует и какова их цель. Бюро в Провиденсе обеспечит вас нужными документами, прикрытием и связями. Ну и, конечно, к сожалению, защитой.
– Как вы думаете сформировать команду? – спросил Александер.
– Мы должны быть осторожны и незаметны, – ответил Поль. – Мне понадобится только один человек.
– Мы его вам предоставим. Какой специалист вам нужен?
– По правде говоря, у меня тут… Я полагаю… У меня уже есть такой человек.
Глава 2
Поль посмотрел в окно и едва не решил отложить встречу. Изогнув шею, ему удалось из окна своего номера углядеть среди небоскребов Лоуэр-Вест-Сайд кусочек неба. Оно было черным-черно. В апреле Нью-Йорк преподносит такие сюрпризы. Еще вчера стояла отличная погода, а сегодня Атлантика готовилась обрушить на город ушаты воды. Завтрак придал Полю бодрости. Сквозь дождевые облака стали просвечивать лоскуты голубого неба. В любом случае что-либо менять было поздно. В десять Поль вышел наружу и пешком отправился к Центральному парку.
У западного входа на уровне Пятнадцатой улицы он остановился, поднял воротник плаща и стал ждать. Он оказался тут на десять минут раньше срока и знал, что она либо придет вовремя, либо не придет совсем.
Дождь моросил без перерыва. Волосы Поля намокли, и он пристроился под деревом на улице. Вход в парк располагался почти напротив французского консульства. От нечего делать Паль разглядывал полощущийся на ветру флаг. Три его цвета вызывали в нем противоречивые чувства. Что ни говори, а шутки Арчи о его происхождении не были совсем лишены оснований. Через два века после продажи Луизианы все его родные по отцу продолжали настолько остро ощущать свои французские корни, что для отца Поля стало совершенно естественным шагом отправиться в 44-м на войну добровольцем. Он так и не бросил армию до самой гибели во Вьетнаме. Поль пошел по его стопам в восемнадцать лет, желая что-то себе доказать. Его отношение к Франции всегда отличалось двойственностью. С одной стороны, он понимал, что эта страна неотделима от истории его семьи. С другой – именно из-за этого он и выбрал военную службу, которую потом с таким трудом бросил. Разглядывая все темнеющие облака, Поль спросил себя: так бросил или нет?
Ровно в десять тридцать он увидел вышедшую из парка женщину, направляющуюся прямо к нему. Ее лицо скрывал мужской зонт с двумя провисшими сломанными спицами, с которых на плечи женщины стекали струйки воды. Еще не разглядев ее хорошенько, Поль понял: это она.
– Привет, Поль!
– Привет, Керри!
Когда он в последний раз ее видел? Если бы кто-то задал ему этот вопрос, Поль без колебаний сказал бы: вчера. Семи лет как не бывало.
Поцеловать ее? Как это сделать? В их отношениях осталась та робость, которая рождается только от долгой и подлинной близости. Им были совершенно ни к чему все те знаки внимания, которыми обмениваются чужие друг другу люди. Керри неловко подергала зонт, словно пытаясь его сложить, и на них обрушился поток воды, скопившейся в углублении наверху. Они отпрянули друг от друга, стряхивая капли с рукавов плащей. Вопрос с поцелуями отпал сам собой.