Не бойся Адама
Шрифт:
Керри взломала замок без всякого труда, стараясь шуметь как можно меньше. Она открыла дверь и увидела письменный стол с аккуратно разложенными бумагами и принадлежностями для работы. Стул располагался точно посередине, пенал, бювар и небольшие часы занимали свои неизменные места.
Керри взглянула на потолок, чтобы удостовериться, что оттуда не падают лазерные лучи системы безопасности, и, не обнаружив их, подошла к шкафу с колонками, где хранились архивы Фрича. Он тоже был заперт, но ключ торчал тут же, в замке. Керри открыла шкаф. На ящиках значились годы соответствующих семинаров. Да, профессор сделал все, чтобы облегчить ей задачу. Керри дошла до 67 года и выдвинула ящик. На папках перечислялось, какие именно документы в них хранятся. Керри хотела взять все. На одной папке стояла пометка «Лекции», и в ней хранились данные о прочитанных в этом году курсах. На другой указывалось «Упражнения», на третьей – «Библиография». Все папки оказались весьма объемистыми, и Керри решила не делать лишней работы. Она взяла папку с надписью «Оценки» и нашла листок с годовыми оценками студентов. Здесь были только имена без фамилий. Керри заглянула в папку с надписью «Фотографии студентов» и с изумлением убедилась, что она пуста.
Ей вдруг почудилось, что тишина стала полниться какими-то подозрительными звуками. Керри вздрогнула. Все, что происходило до этого, она предвидела и могла просчитать. Исчезновение снимка стало для нее полной неожиданностью. Она прошлась по комнате лучом фонарика, но ничего не обнаружила. Фотографии не было ни на письменном столе, ни на одноногих столиках, служивших подставками под лампы.
Вдруг Керри вспомнила, что профессор обещал ей сделать отпечаток снимка. Наверное, он отнес фотографию в лабораторию, по его словам оборудованную в гараже. Как же туда попасть? Керри вышла в коридор. Вокруг стояла непроницаемая тишина, не внушавшая доверия. Перед ней располагалась гостиная и веранда с желтыми и белыми стеклами, служившая столовой. Туда идти бесполезно. Керри свернула направо и оказалась на маленькой площадке у входной двери. Здесь имелась еще одна деревянная дверь, которая вела, должно быть, в погреб или пристройку. Она была закрыта на засов с замком внутри. Вполне возможно, что это и есть ход в берлогу, где профессор уединялся для занятий фотографией. Керри толкнула дверь и увидела уходящую вниз бетонную лестницу. На нее пахнуло теплой сыростью. Откуда-то снизу доносилось урчание горелки. Керри спустилась вниз и вышла в просторный гараж, где стояла старая серебристая «ауди». На стенах висели лопаты для снега, санки и алюминиевая лестница. Керри обошла гараж, открывая множество маленьких дверок, которые вели в чуланы. Один из них был приспособлен под фотомастерскую. В воздухе витал едкий запах проявителя. На этажерках были расставлены картонные коробки «Агфа». На высоком столике красовался цейссовский увеличитель. С огромным облегчением Керри обнаружила там же и фотографию студентов 67 года. Две ее копии сушились на шнуре, натянутом над красными пластиковыми ванночками с проявителем. Оригинал снимка с именами студентов нашелся в ящичке под увеличителем. Керри едва успела протянуть к нему руку, как вдруг в гараже вспыхнул свет. Керри быстро повернулась и вышла из лаборатории. Она услышала, как кто-то медленно спускается по бетонной лестнице. Керри проворно юркнула назад, схватила снимок и, согнув его пополам, запихнула в карман куртки, а потом спряталась за автомобилем. Через задние стекла машины Керри увидела силуэт человека, остановившегося на последней ступеньке. Рука человека водила по комнате чем-то черным. Наконец, он двинулся вперед, и Керри поняла, что это Хильда в красной ночной рубашке с неизменной каской блестящих волос. В руке она держала помповое ружье.
Керри продумала план бегства, но к бою не готовилась. Из всего оружия с ней были только многофункциональные клещи с одним небольшим лезвием. Она вытащила их из кармана, но вдруг в гараже раздался оглушительный грохот. Хильда выстрелила в сторону лаборатории. Увеличитель разлетелся на части, а коробки рухнули на пол.
Теперь Хильда всматривалась в дальний угол гаража. На какую-то секунду Керри поймала ее взгляд. На лице прислуги не читалось ни тени страха или тревоги. Ее хладнокровие и ловкость, с какой она перезарядила оружие, уперев приклад вертикально в бок, говорили о том, что перед Керри не почтенная матрона, а отлично тренированный агент. Кто бы это мог так позаботиться о профессоре? Второй выстрел вдребезги разнес стекла машины. Керри почувствовала, как осколок стекла задел ее щеку. Она бросилась на пол.
Двойной щелчок подсказал ей, что Хильда снова перезарядила ружье. На пол с металлическим звяканьем упала гильза. Не оставалось сомнений: Хильда стреляла на поражение, прекрасно зная, что сумеет оправдаться необходимой самообороной. Керри понимала, что грохот выстрелов слышен в соседних домах и скоро сюда набегут другие любители поохотиться. Надо как можно скорее исчезнуть.
Прижавшись к полу, Керри увидела, что служанка обходит машину спереди. Керри рванулась к багажнику и присела за бампером. Рукой она нащупала замок багажника и надавила на него, сразу почувствовав, как нехотя поддается пружина крышки. С легким свистом амортизатора крышка начала подниматься. Хильда насторожилась, пытаясь обнаружить, откуда идет подозрительный звук. Увидев появившуюся над машиной крышку, она выстрелила. Град из мелких осколков стекла заполнил багажник.
Керри воспользовалась этим мгновением, бросилась к стене и схватила лопату. Отточенным движением она ударила прислугу в тот самый миг, когда та собиралась вновь передернуть затвор. Та попятилась назад, но не выпустила из рук оружие. Перевернув лопату, Керри заехала ей рукояткой в живот. Хильда отлетела к стене, и блестящая каска волос слетела с ее головы, обнажив лысый череп. Почтенная матрона оказалась мужчиной.
Он сидел на полу среди мотков провода и пластиковых баков. Керри могла бы бежать, но мужчина все еще сжимал в руках ружье. Она боялась не успеть проскользнуть на лестницу до того, как он снова выстрелит. Керри несколько раз ударила его ногами, как учили ее на уроках французского бокса. Она била его по рукам, которые наконец выпустили ружье. Керри схватила его, бросилась к лестнице и оттолкнула с дороги Фрича, который в растерянности стоял наверху. Гуси голосили вовсю. – Слишком поздно, красавцы! – крикнула им Керри.
Она припустилась бегом по дороге. Ружье она выкинула в первую же попавшуюся канаву. Было восхитительно прохладно. Керри чувствовала себя гибкой и невесомой.
В одном из шале загорелся свет, но людей на улице не было. Керри добралась до машины без лишних задержек и ощущения погони. Фрич, должно быть, заново знакомится с тем, кого он так долго принимал за преданную повариху. Если только с самого начала не знал, кто она такая на самом деле.
Все это не имело больше никакого значения. Керри до тронулась до картонной поверхности снимка, лежавшего у нее в кармане: вот что действительно важно. Она повела машину по горной дороге, скрипя шинами на поворотах. Добралась до перевала Бреннер, пересекла границу и стала спускаться к озеру Гарда. Еще до полудня она будет в Венеции.
Глава 6
Маленький пансион, в котором остановились Жюльетта и Хэрроу, располагался в районе Ларанжейрас, заросшем манговыми деревьями, бугенвиллеями и цезальпиниями. Он стоял прямо над множеством крыш и террас, спускавшихся к морю. Им отвели две смежные комнаты с выходами на общий балкон. Они позавтракали в крошечном садике пансиона, украшенном цветами, растениями в горшках и дарившем прохладу маленьким каменным фонтанчиком.
Номер Жюльетты был зарегистрирован на ее подлинное имя, а Тед представился Патриком Халлом из Абердина, Шотландия. Жюльетта поняла, что бурное прошлое Теда не позволяло ему пересекать границы под собственным именем.
На первом этаже помещались устланные циновками комнаты, служившие гостиными. Им отвели одну из них, вскоре превратившуюся в настоящий штаб. На одноногом столике разместился портативный компьютер, а в ящиках комода место кружевных скатертей заняли папки с досье. Сидя в обитых малиновым бархатом креслах со львиными лапами, они принимали сменяющих друг друга посетителей.
Первым оказался бразилец лет сорока, стройный и добродушный. На нем был строгий костюм, в котором он легко мог затеряться в толпе, если бы не матовый цвет его кожи, черные блестящие глаза и необычный рисунок век, которые выдавали кипящую индейскую кровь. Он просил называть его Убираши. Его задачей было принять и отправить дальше ту колбу, которую привезли Тед и Жюльетта. Убираши дал понять, что он и его люди обработают содержимое и подготовят его к использованию. Он заверил Хэрроу, что на все про все ему понадобится меньше недели. Отвечая на вопрос Теда, он объяснил что конечный продукт будет доставлен в четырех контейнерах по десять литров каждый.
Жюльетта была счастлива присутствовать при таких разговорах. Это означало, что теперь она стала полноправным членом команды, несмотря на то, что Убираши время от времени бросал на нее настороженные взгляды. Было видно, что в ее присутствии он не решается коснуться некоторых вопросов и время от времени употребляет кодовые слова, смысл которых оставался ей непонятен.
Чуть позже они приняли еще одного посетителя. Этот был совсем иного типа: дородное мускулистое тело, могучий костяк. Садясь, он скрещивал руки на выпирающем животе, словно укладывал их на стол. Он сильно потел и беспрестанно протирал лицо белым носовым платком. Вышитые на нем инициалы не соответствовали имени, под которым он представился. Зе-Паулу из Альбукерке держал в руке платок с инициалами «Р.Б.». Скорее всего, назвался вымышленным именем.