Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»
Шрифт:
Людмила и Герта смотрели на «персонажей» абсолютно пустыми глазами девочек, которым за участие в не предусмотренных заранее договором мизансценах не платят.
А Вадим, наоборот, изобразил радушнейшую из своих улыбок.
Ох и в трудное положение попали господа «чекисты». Теперь у него сомнений не было. Милицейские опера текущую «феню» знают. А «рыжьё» – это чересчур архаично. Импровизация на тему в детстве читаных книжек.
Тот, кого Ляхов определил как старшего, совершил под черепной крышкой, приукрашенной хорошо сделанной причёской, мучительное мысленное усилие. Аж нейроны с аксонами задымились,
Из роли, понимаешь ты, решил не выходить.
– Шутки шутить вздумал? – настолько угрожающе, как сумел (будто в следственной камере находился), сказал он, подойдя и нависнув над плечом Герты.
Ох и удобная позиция, чтобы движением локтя в клочья разнести единственную, в отличие от почек, непарную печень. Но – не приказано. Витгефт, как и Людмила, честно играли девочек по вызову, сто раз видевших подобные разборки.
– Пойдём, Люсь, в туалет. У тебя губы размазались, – сказала Герта, резко двинув стул назад. Нахал чуть не потерял равновесие и отступил на два шага.
– Сейчас. – Людмила открыла сумочку, словно ища там зеркальце, чтобы убедиться в словах подруги, и тюбик с помадой.
– Покажи то, что спрятал, – не обращая внимания на девушек, с нажимом сказал «старший». – Я видел – лежал на столе портсигар.
– Лежал не лежал – твоё ли дело? Если по-своему пришёл – вали дальше. Если ко мне что имеешь – предъявляй. И стой, где стоишь. Остальные тоже. Не люблю, когда над ухом сопят.
При этом Ляхов взял со стола и начал вертеть между пальцами массивную мельхиоровую вилку. Страшное, между прочим, оружие, да ещё если в руках человека, обладающего хорошей моторикой. Престидижитатора или шулера высокого класса.
Если и есть у мужиков в карманах или под мышками «ПМ», неизвестно, помогут ли. Одному верняком помирать, если начнётся. А поскольку неизвестно, кому именно, так каждый вольно или невольно на себя примеряет. Смотрели «Великолепную семёрку» или нет, а знать бы должны, что при прочих равных проигрывает тот, кто первым за револьвер хватается.
Кроме того, у них ведь наверняка был какой-то предварительный план. А портсигар – нежданная зацепка, показавшийся удачным повод для импровизации. В теории действительно просто и красиво – схватить портсигар, хозяин, конечно, отнимать станет. А сколько-то грамм он явно выпил, вот тебе и пьяный дебош в общественном месте. Свидетелей сколько нужно, столько и будет. После этого сажай в машину и вези куда хочешь, с соблюдением всех признаков законности (на всякий случай).
А вот постановления прокурора или судьи у них точно нет, иначе нечего бы и огород городить. Значит, либо действительно негосударственная структура, либо акция проводится в «инициативном порядке».
– Так что, отваливаете? – с интонацией, подходящей для общения с аборигенами Молдаванки, спросила Вяземская. Вместо зеркальца в руке у нее оказался телефон. – Или мне кого-нибудь пригласить?
Герта в это же время встала и заняла позицию, с которой могла достать любого из трёх «нахалов», при необходимости – с гарантированно летальным исходом.
– Подожди, Люда, успеешь, мы ж ещё не выяснили, кого лучше звать? – Ляхов смотрел на парней с откровенной издёвкой. – Не подскажете? Можно Султана с его ребятами,
Шульгинская школа позволяет ставить в патовую позицию почти любого противника. Если, конечно, вы не на поле боя и он не намерен вас убить без всяких разговоров.
Людмила уже положила палец на кнопку вызова.
– Так кому звонить? – чуть капризно повторила она. – Давай сразу Султану…
– А что, может интересно получиться, – широко улыбнулся Ляхов. – Через десять минут подъедет пяток весёлых ребят. Им тут недалеко. Вот всё и перетрёте. Смешно будет, если их крыша круче вашей. У кого-то погоны могут полететь. А я десять минут продержусь. У меня в кармане пистолет зарегистрированный, разрешение при мне, у вас – явная попытка завладения чужим имуществом с применением насилия. Прокуроры любят называть такое деяние разбоем, тем более – в составе организованной группы. Мне в самом крайнем случае – условный срок за «превышение пределов», вам комендант, ежели вы офицеры, по три патрона на салют выделит…
Отвлекая внимание болтовнёй, манипуляциями с вилкой и телефоном Людмилы, Вадим успел вытащить из-под брючного ремня «травматик» – копию «ПММ», пистолета, весьма распространённого в кругах, хоть как-то причастных к властным структурам любого рода. В девяностых и начале нулевых такие механизмы без особого труда получали все: чиновники, депутаты, руководители предприятий и учреждений, бизнесмены, просто друзья милицейских чинов, не говоря уже о людях в каких угодно погонах. Было бы хоть малейшее желание. Так что его проще и безопаснее было принять за настоящий, чем за «пугач». Но с пяти шагов и пластиковой пулей «пугача» легко можно покалечить, а попав куда надо – убить.
Ляхов отодвинул коленом скатерть и показал пистолет первому, так, чтобы посетители ресторана не увидели. На странную сцену возле их стола смотрели уже многие: и не рискующая до разрешения «конфликта» подойти официантка, и, кажется, охранник из-за портьеры выглянул. Но ему тут пока делать нечего и милицию вызывать рано. Может, просто старые знакомые встретились…
– Всем сесть. – Ляхов указал стволом на соседний столик. – Водички бесплатной попейте, только бутылкой кидаться не надо, на лету разобью. А вам стрелять в общественном месте, «создавая угрозу жизни и безопасности граждан», не положено. Опять прокурору объяснительные писать придётся. Итак?
Он указал глазами на свою рюмку, Герта тут же налила. Вадим положил вилку, подмигнул «чекистам»:
– За удачное знакомство. А вы, девчата, правда, сходите, подкрасьтесь. И не спешите сильно. Со стороны общая картина лучше воспринимается…
Девушки удалились, покачиваясь на высоких каблуках, походкой и спинами демонстрируя своё презрение к «фраерам».
– Итак, – повторил Ляхов. – Поговорим спокойно? Водки не предлагаю, на работе нельзя. Документик показывай. И как я уже спрашивал – что, зачем, почему?