Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»
Шрифт:
– Появился, – доложила Людмила, смотревшая в сторону входа. Сам Ляхов предпочитал любоваться плавающими по бутылочного цвета воде лебедями. «Человеку, обладающему знанием, приличествует важность» – эту фразу он ввёл в круг своих понятий ещё в школе, прочитав в книжке ныне всеми забытого автора о войне с басмачами.
– Наблюдай. «Я к нему не выйду» – это уже из Стругацких, «Попытка к бегству».
Только когда Контрразведчик образовался прямо напротив, на ступеньках крыльца, с самой любезной улыбкой, столь же приятной, как за президентским столом, Ляхов соизволил его увидеть.
Поднялся навстречу, протянул руку.
– Присаживайся. Рад встрече.
Он представил гостю Люду и Герту, без фамилий, но с залегендированными должностями.
Сделал жест официантке, чтобы подала ещё прибор и всё полагающееся.
И к Контрразведчику по имени обратился. Специально, разумеется. На прошлой встрече Президент и его друзья предпочитали, как в романе Лема «Эдем», называть себя только по профессиям и специальностям, будто это хоть что-то меняло. Разве что просто обычай, как полумаски на маскараде, якобы делающие участников неузнаваемыми. Ну, мы – люди, политесу не обученные.
– Товарищ генерал-майор, ничего, что я вас Леонидом Ефимовичем звать буду?
Генерал хоть немного, но удивился. Неужели считал, что при всех ранее продемонстрированных способностях его будущим партнёрам сложно будет не только имя и звание выяснить, но самые засекреченные личные дела поднять?
– Ничего, конечно. Мы не на службе…
А Ляхов продолжал резвиться:
– Кстати, а почему генерал-майор всего лишь? Это когда я службу только начинал, генералы в живой природе редко встречались. Небожители! А сейчас по четыре генерал-полковника в одном кабинете сидят. На метро «Арбатская» в восемнадцать вечера на эскалаторах больших звёзд больше, чем в Млечном Пути. Мой первый комкор, генерал-лейтенант Попов, единственный в таком чине от Чукотки до Хоккайдо, на персональном «ЗиЛе» по Южно-Сахалинску любил кататься, и любой военнослужащий, завидев его машину, по дворам и подворотням прятался, от греха. Вот то был «авторитет мундира». Ты бы тоже три звёздочки нацепил. Эстетично смотрится…
Это было сказано, чтобы сразу привести ситуацию «в соответствие». Мол, в тот раз мы с тобой водку в одном качестве пили, а теперь – совсем в другом будем. Если… Если я тебе болтливым дураком покажусь, так ещё и лучше. Но, вот беда, не выйдет.
Правильный (на его взгляд) ход нашёл Леонид Ефимович, разулыбался вроде Манилова [136] :
– Вадим, кажется, Петрович? Простили бы вы моих… лейтенантов. Они за отсутствием постоянной практики совсем элегантно думать разучились.
136
См. Н. Гоголь «Мёртвые души».
Явное предложение забыть предыдущее и начать с чистого листа. С «табулы разы», по-латински выражаясь. Оно бы и можно, только не бывшему капитану медслужбы Ляхову такие «контрдансы» предлагать. Уж если он целого начпрода бригады куда нужно носом потыкал, пока не привёл «в соответствие», так что ему совсем по службе посторонний генерал?
– Лейтенантов бы – простил. Так ты целого подполковника прислал, товарища Санникова. Какая тут элегантность мышления? А что самое главное у медиков, да и у чекистов – результат? Результат – отрицательный, и ты сам глупее своих подручных выглядишь. Вам ведь всем недавно сказано было – ребята, не надо дёргаться. Или мы с вами совсем и навсегда расходимся, или – будем искать консенсус, как последний Генсек и первый Президент СССР выражался. Ну а вздумалось в детские игры со взрослыми
– Вадим Петрович, давайте прекратим этот разговор. Все, бывает, ошибки совершают. Я свою готов признать… – Мятлев старательно пытался выглядеть честным, но недалёким чиновником. Крайне удобная позиция, когда на руках в покере не хорошие карты, а чистое «джокерное мучение» [137] .
Ляхов не собирался с ним спорить или вообще затевать сложные комбинации. Смотрел на его румяное, до того честное и открытое лицо, что аж противно стало, и вспоминал себя, брата-аналога Секонда, Сергея Тарханова с его пятигорскими делами, Уварова заодно. Эти парни своё право не считаться «тварью дрожащей» под пулями доказали. А ты, мордастенький, что собой представляешь, за что погоны получил?
137
Термин из классического покера. Когда на руках карты очень слабые, но есть «джокер». И не знаешь, что делать: сносить лишние, в надежде взять получше, или играть с тем, что есть.
Для разрядки повисшего над столом напряжения Мятлев спросил, во все глаза глядя на девушек, чересчур, на его взгляд, штучного разбора. Одной – и то выше головы хватило бы господину Ляхову. Две – явный перебор.
– Неужели вы и вправду исключительно паранормальными явлениями занимаетесь? Такие красавицы – любая Шэрон Стоун нервно курит в сторонке.
– Старуха ваша Стоун, и смотреть у неё было совершенно не на что, – мило ответила Герта, явно намекая на бывший некогда сверхпопулярным фильм.
– А любая стоящая женщина, – тут же добавила Людмила, – ничем, кроме паранормальных дел, никогда и не занимается. Вы разве не в курсе?
– В курсе, и даже очень, – сейчас Мятлев вздохнул без всякого наигрыша, от души. – Может, с вами немного оттаю душой и сердцем, – тут же вскочил, приложился к ручкам, предложил называть его просто Леонидом, на основе взаимности, разумеется, а на брудершафт готов выпить следующий же бокал.
– Нам ведь предстоит долгое и плодотворное сотрудничество, если я не ошибаюсь.
– Это уж как пойдёт, – не скрыл скепсиса Вадим. – Прошу, дорогой Леонид, принять во внимание, что Людмила Никитична и Герта Карловна не просто мои племянницы, как тебе наверняка доложили, а ещё и офицеры подразделения, с которыми тут, у нас (намёк, естественно), могут сравниться только лучшие «волкодавы» спецназа ГРУ. Лучшие, заметь! Не так давно по Владимиру с мечами заслужили, что в нашей с тобой России примерно аналогично ордену Мужества. Это я к тому, чтобы дальше недоразумений не возникало. Пойди что не так – из твоих парней ни один живым не уйдёт. О присутствующих не говорим…
При этих лестных для них словах девушки смотрели милыми, наивными глазами, всемерно демонстрируя, что совсем к ним характеристики дядюшки не относятся. Чудит, мол, или цену себе набивает.
– Я понимаю, – переходя в режим нормального разговора, ответил Мятлев. Никак он Ляхову дураком теперь не казался. – Ошибочки в процессе — они у всех бывают. Могу вообразить, как ты над моими сотрудниками в душе издевался, такую поддержку имея. А они ведь только один приказ имели – никаких разночтений не предполагающий и составленный ровно по их уму и талантам. Теперь ясно – «чужой» спецназ перед офицерами, с училища до сегодняшнего дня привыкших больше на «корочки», чем на пистолет в кармане полагаться, все преимущества имеет.