Не бойся, тебе понравится
Шрифт:
А теперь, когда я осознала, кто он для меня, вернее, кем бы мог стать, я чувствую себя слабой и позорно уязвимой. Особенно понимая, что всё. Точно всё, конец иллюзиям! Ребёнок - это чертовски серьёзно, и как бы не повернулась жизнь, Эмиль всегда будет связан и с ним, и с его матерью. Ребёнок - это незыблемая твердыня, это продолжение рода. Его кровь и кровь Мии смешается в маленьком человечке, который совсем скоро увидит этот свет...
– Лея, - Эмиль берёт меня за предплечье и поворачивает на себя.
– Ты плачешь, что ли?
– Отвали, - выдёргиваю руку и наклоняюсь, уделяя слишком много внимания шнуркам.
– Тушь в глаз попала.
Он цепляется за мои плечи и заставляет снова принять вертикальное положение. И смотрит, пристально, в упор.
– Ты ненакрашена.
– Просто отвали, много ты понимаешь.
– У тебя красивые волосы, не прячь, - тянет вниз мою резинку, наблюдая, как непросушенные пряди рассыпаются по плечам.
Я вижу в его взгляде что-то такое, чему не могу дать определение. Но чувствую, что парень, занятый другой девушкой, смотретьвоттакне имеет права. А может, я снова выдаю желаемое за действительное.
– Мне так удобнее, - выдёргиваю из его рук резинку и снова завязываю кривой хвост.
Скрипя нападавшим за ночь снегом бреду к воротам, привычно воюю с замком и уже привычно передаю участь открыть калитку в его руки.
Знала бы мама, кого я привожу в дом... Она переживала, что я начну таскать сюда мальчиков и творить за её спиной непотребства. Смешно, для этого "мальчика" я словно игрушка-антистресс. Не женщина. Я вчера почти голая лежала, а он даже пальцем...
Впрочем, плевать мне и на него и на его пальцы.
Путь до заснеженной машины занимает какие-то секунды. Пока Эмиль со сосредоточенным лицом сгребает скребком со стёкол наледь, я сижу одна в промёрзшем салоне и хвалю себя за выдержку. А я неплохо справляюсь для той, кто страдает от неразделённой любви. Совсем неплохо.
Запустив внутрь облако морозного воздуха, Ветров опускается на водительское кресло и согревает дыханием замёрзшие руки.
– Несмотря на то, что рядом море, здесь очень холодная зима, - кивает на мою обувь, - это - не вариант.
– Спасибо за заботу, мне не холодно, - прячу ноги под сиденье, руки в рукава парки, а нос в воротник.
Он прав - мои ботинки никуда не годятся, как и куртка. Я совсем не подготовилась к зиме. Но спрятаться я хочу вовсе не поэтому. Я просто хочу, чтобы мы доехали, наконец, до универа, разошлись по разным корпусам и больше никогда в жизни не пересекались. Нигде и никогда!
– Ты действительно не понимаешь, почему я приехал к тебе вчера?
– заводит мотор и смотрит на меня. А я слушаю мерное тарахтение и хочу выколоть себе глаза, лишь бы только не поддаться соблазну и не посмотреть на него в ответ.
– Нет, не понимаю. Но впредь попрошу надираться у какого-нибудь другого дома, - упорно смотрю перед собой.
– Боюсь, мой парень может понять превратно наше общение, не хочу его расстраивать.
Как мелочно и глупо...
– Какой парень? Вон тот?
– Эмиль кивает куда-то влево, и я перевожу взгляд следом: чуть поодаль стоит красная "Чероки". Гар! Я совсем забыла, что мы договорились о том, что он заедет утром!
Только собираюсь выбраться из салона, как "Чероки" даёт по глазам и, разбрызгивая грязный снег, срывается с места.
Вот дерьмо.
Что он теперь подумает? Мы с Ветровым вместе выходим утром из дома, нафантазировать можно всё, что угодно. Хотя какие уж тут варианты, сценарий всего один.
Бедный Гар, он не заслужил такого удара. Ведь если я ему действительно нравлюсь - а я ему нравлюсь - ему наверняка неприятно. Мне не хочется его ранить, хотя в душе я прекрасно понимаю, что рано или поздно всё равно придётся. Ну не буду я с ним! Можно тянуть неизбежное сколько угодно - итог будет один. Но по крайней мере я расставила бы точки не таким отвратительным образом.
Ещё один человек с испоганненным настроением сегодняшним утром. Не просто дерьмо - круговорот дерьма в природе.
Я честно не смотрю на него всю дорогу, честно стараюсь вообще о нём не думать. Представляю, что это водитель маршрутки, всего лишь проходящий человек в моей жизни. Скоро я выйду на своей остановке, а он поедет дальше.
Всё с самого начала было нелепо. Недодружба, недовойна...
– Если этот придурок будет тебя обижать - только скажи.
– "Сильнее чем ты - это вряд ли".
Господи, я что, произнесла это вслух? Оборачиваюсь на того, с кем мне не по пути и ловлю его вгрызающийся в подкорку взгляд.
Всё-таки вслух...
– Лея, - вздыхает и переводит глаза на дорогу.
– Знаю, оправдание гнилое, но я вчера немного перебрал. Наверное, надо было тебе послать меня куда подальше.
– Определённо, - бурчу.
Сейчас он совсем не такой, каким был вчера. Да, он был под градусом, но он был более настоящим, не таким безразличным сухарём. Он был живым. А теперь снова нацепил эту свою маску.
Всегда, всю свою жизнь я избегала таких, как он: слишком красивых, слишком уверенных в себе, он весь - слишком. У таких, как он, баловней судьбы, неограниченные полномочия на мудачество. Творят, что хотят и всё равно их за что-то любят. Вот и я влипла, дура, а как выбраться - не знаю.
– Я не хотел как-то тебя обидеть, правда.
– Да ты не обидел меня!
– взрываюсь.
– С чего ты вообще взял, что мне есть хоть какое-то дело до тебя, до твоей подружки, до твоего ребёнка? Мне всё равно, понятно? Без-раз-лич-но! Я просто хочу, чтобы ты прекратил ошиваться возле меня и моего дома. У меня есть парень, мне с ним классно, пожалуйста, свали уже нахрен из моей жизни! Каким грёбаным сквозняком тебя вообще в неё занесло, - последние слова буквально выплёваваю вместе со стремительно подбирающимися слезами.