Не доверяй мне секреты
Шрифт:
Кто-то стучит в окошко машины, я вздрагиваю и поднимаю голову. Это Юан. Он влезает на сиденье рядом, и я машинально отодвигаюсь, прижимаясь к двери.
– Ты чего здесь? – спрашивает он.
– Привозила Монике подносы, контейнеры, – улыбаясь краешком губ, отвечаю я. – Спасибо за вчерашнее. За помощь, я ее очень ценю. Честное слово.
– Жаль только, в самом конце ты стала пререкаться. Не нужно было. – Он вскидывает брови. – Мне казалось, что мы договорились, а ты начала дразнить ее. Не стоило.
– Да я знаю. – Хлопаю ладонью по приборной доске. – Прости. Мне очень жаль. Правда. Но она нарочно заводит меня, честное слово. Сознательно
– Слушай ты ее больше! Это все болтовня, и она делает это не для того, чтоб очистить совесть, а чтоб воду мутить, – задумчиво и несколько даже печально говорит он. – Она жаждет крови.
– Ты уверен? Откуда знаешь?
– Ну какой священник может посоветовать такое? Она ведь Розу не толкала. И то, что случилось той ночью, к ней не имеет отношения, никаким боком не касается. Сто процентов, что Орла сама выдумала эту интригу.
– Скорей всего, да, – глубоко вздыхаю я. – Я все думала, думала. Не могу больше сидеть здесь и ждать, когда она снова нагрянет. Поеду в Эдинбург, попробую поговорить с ее матерью.
– Думаешь, поможет? Вряд ли.
– Анжелин всегда любила меня. Может, она встанет на мою сторону и уговорит Орлу передумать. У них частенько бывали стычки по поводу поведения Орлы, но в конце та слушалась ее во всем.
– У тебя есть ее адрес?
– В общем-то, нет, но я знаю, что она замужем за неким Мюрреем Купером и что они живут в Мерчистоне. Найти их будет не очень трудно.
– Ну попробуй. А что, если Орла там?
– Она должна быть в монастыре, но если у матери, то… – я пожимаю плечами, – поговорю и с ней тоже, постараюсь на этот раз держать себя в руках, попробую узнать, зачем… зачем она вернулась.
Он вздыхает:
– Ворошить прошлое – значит заставлять всех вспоминать, как все было. Ничего хорошего это не сулит. Никому из нас.
Я вся так и дрожу.
– Меня беспокоит только, что скажет Пол.
Ох, как нелегко думать о Поле. Я боюсь, что он так болезненно воспримет все это, так близко к сердцу, что станет сомневаться во всем: в нашей любви, в будущем нашего брака, в наших общих воспоминаниях – и наше общее будущее для него потеряет смысл. Несмотря на все мои гадкие тайны, я верю, что у нас с ним крепкий, исполненный любви союз. Смогла бы я встать перед судьями и убедить в этом присяжных? Смогла бы заставить их понять мотивы моих поступков, а значит, и простить мои ошибки?
Мне кажется, смогла бы.
Сентябрь 1984 года
Уже больше двух месяцев, как Роза погибла, я снова хожу в школу, но как-то без интереса, машинально, что ли. Я скоро поняла: надо делать вид, что я уже забыла про случившееся, иначе все будут смотреть на меня, шептаться, показывать пальцем, и покоя мне не видать. Я так и делаю. Притворяюсь. Но перед людьми притворяться можно, а перед собой – это вряд ли. Я помню все до малейших подробностей: и ее раздутое лицо, и восковую кожу, и широко раскрытые, пустые глаза. Помню и горе ее отца, неподдельное и глубокое, опустошающее. Буквально. Словно кто-то взял и вынул из него все нутро.
С началом нового учебного года Орла в школе не появилась, и я потом узнала, что она вообще уехала из поселка. Отца перевели в Лондонский филиал компании, и теперь они будут жить в Суррее. С тех пор как все случилось, я не видела ее и не разговаривала с ней. Зато подслушала разговор Мо с матерью о том, что Орла не хотела уезжать, заперлась в доме. Пришлось вызывать полицию и ломать дверь, и ходили слухи, что ее силой тащили к отцовской машине, а она кричала и отбивалась руками и ногами.
Я рада, что она уехала. Рада, что мне никогда больше не придется видеть ее лицо. Она прислала мне письмо с новым адресом, написанным на обратной стороне конверта. Письмо я порвала не читая. Потом пришло еще пять. Их я тоже порвала.
Юану надоело со мной возиться. Он считает, что уже давно пора прекратить «пускать сопли», оплакивая Розу: жизнь продолжается, ее никто не отменял, говорит он. Я его понимаю, понимаю, что он чувствует, но не могу жить дальше, пока не уляжется муть в душе, иначе эти кошмарные сны не прекратятся. И, просыпаясь, я всегда буду видеть стоящую у своей кровати Розу.
Я читала про привидения и знаю, что нужно, чтобы они оставили тебя в покое. Привидение будет являться до тех пор, пока не восторжествует справедливость, пока те, кого покойник любил при жизни, не заживут спокойно и счастливо без него. Роза не оставит меня в покое, пока я не искуплю свою вину. Я в этом уверена. Уверена так же, как и в том, что я дышу, так же, как и в том, что я виновна.
Но что же делать? Вернуть ее я не могу, как не могу и пойти в полицию, все рассказать, во всем признаться.
И я придумала: надо что-то сделать для мистера Адамса, подыскать для него кого-нибудь. Меньше чем за год он потерял двух близких людей, которые так много значили в его жизни, которых он любил больше всего на свете: сначала любимую жену Марсию, а потом обожаемую дочь Розу. Марсия умерла от рака, причем от той страшной его формы, которая возникает неизвестно по какой причине и пожирает человеческую жизнь быстрее, чем лето сменяется осенью. Это все для меня разузнал Юан. Два вечера в неделю он работает посудомойщиком в ресторане напротив университета. Мистер Адамс и Роза были там, можно сказать, завсегдатаями, и трагедию обсуждал весь персонал. Как, должно быть, тяжело сейчас мистеру Адамсу. Двойная потеря: сначала жена, а потом еще и дочь.
– Все, хватит, я больше не буду шпионить для тебя, – говорит Юан.
– Я и не прошу тебя шпионить. Это не шпионаж.
Мы сидим на кровати у меня в комнате. В динамиках звучит голос Дэвида Боуи. Вообще-то, я предпочитаю Элтона Джона, но поставила Боуи специально для Юана. Мама с папой думают, что мы с Юаном занимаемся, что он помогает мне наверстать биологию. Школьные занятия едва начались, но я сразу отстала. Пора уже решать, чем я буду заниматься после школы, и я заявила, что хочу учиться на медсестру, и консультантше по профориентации это очень понравилось. Она записала и посоветовала, на какие предметы надо обратить особое внимание и в какие заведения я могла бы подать заявление.
Но если честно, я понятия не имею, чем стану заниматься, когда буду взрослой. Пока даже думать об этом не хочется, не могу, и все. Как можно о чем-то думать, когда каждую ночь у моей кровати стоит тень Розы и я должна ломать голову, чем угодить ей, чтобы она оставила меня наконец в покое.
– Выглядит он неплохо. Снова вышел на работу… – Юан вертит в руках пакет из-под пластинки, подбрасывает и снова ловит. – Вчера вечером приходил в ресторан, ужинал.
– Один?
– А что? Многие ходят в ресторан одни… – Он целует меня в щеку пониже уха. – А вообще, я бросаю эту работу. Есть вакансия в местном общественном клубе. Там условия лучше. И спортзалом можно бесплатно пользоваться.